В Поисках Затерянного Фонда

Глава 1. Утро в Незнакомом Городе

Серый утренний свет едва пробивался сквозь пыльные окна плацкартного вагона. Артем проснулся от непривычного грохота колес и запаха угля и чего-то кислого, кажется, квашеной капусты. Голова гудела, будто после удара. Он потер виски, пытаясь вспомнить, как оказался в этом поезде. Последнее, что он помнил, был вечер пятницы, корпоратив, неудачная попытка сделать селфи на фоне исторической реконструкции и внезапный провал в черноту.

Он посмотрел на свою одежду. Вместо привычных джинсов и поло на нем были мятый серый костюм из грубой ткани, застегнутый на все пуговицы, и скрипучие ботинки. На ощупь пиджак был старше его самого. В карманах пусто. Вообще пусто. Ни телефона, ни бумажника, ни ключей. Только какой-то скомканный платок и три копейки мелочью.

- Гражданин, ваша станция! Подъем!
  Над ним стояла проводница в форменной юбке и пиджаке, с лицом, высеченным из гранита заботой о графике.
- Какая станция? Где мы?
- Москва, товарищ. Конечная. Или вы до Владивостока собирались в одном купе ехать?
- Москва? Уже Москва? Но я должен был быть...
  Артем замялся. Где он должен был быть? В своей квартире? На работе в понедельник?
- Выходите, выходите. Вагон освобождать надо. Следующая посадка скоро.
  Проводница была непреклонна. Артем кое-как слез с верхней полки, чуть не свалившись на спящего внизу гражданина, и двинулся к выходу, чувствуя себя совершенно потерянным.

Вокзал встретил его суетой, шумом и запахами. Люди в потертой одежде, милиционеры в форме, носильщики с тележками, выкрики газетчиков. Все выглядело так, как будто он попал в старый черно-белый фильм, но с цветом и запахом. И этот запах. Не смог он его сразу идентифицировать. Что-то между махоркой, углем и казармой.

Он вышел на привокзальную площадь. Высокие здания, трамваи с дугами, старые автомобили, много лошадей с телегами. И люди. Другие лица, другие прически, другая манера держаться. Он остановился как вкопанный, пытаясь осознать происходящее. Никаких небоскребов, никаких светодиодных экранов, никаких неоновых вывесок. Только плакаты с лозунгами и портретами вождей.
"1937 год", пронеслось в голове совершенно ясно и отчетливо. Как он это понял? Просто понял. Это было интуитивное знание, настолько сильное, что не требовало доказательств.

Паника подкатила к горлу. 1937 год. Пик репрессий. Как он здесь оказался? И главное — что делать? У него нет ни документов, ни денег, ни связей. Он выглядит как пришелец, говорит, наверное, тоже странно для них. Он не знает правил игры.

Его толкнул в спину куда-то спешащий гражданин с портфелем.
- Эй, ты чего встал посреди дороги? Пройти нельзя!
  Артем попятился, чувствуя себя еще более нелепым. Он отошел к стене вокзала, прислонился к холодному камню. Что теперь? Ему нужна была еда, место для ночлега, информация. И, конечно, деньги. Много денег.

Он пошарил в карманах снова. Три копейки. Этого, кажется, хватит на коробок спичек. Или на стакан газировки без сиропа, если таковая имеется. Негусто.
Он посмотрел на толпу. Все куда-то спешили, решали свои дела. Никому не было дела до человека в помятом костюме, выглядящего растерянным.

Артем сделал глубокий вдох и попытался взять себя в руки. Паника ничем не поможет. Нужно думать. Он обладает знанием будущего. Это его главное оружие. Но как его использовать? Предсказывать цены на нефть? Говорить, кто победит в войне? Это бесполезно здесь и сейчас. Ему нужно что-то, что принесет пользу *в этом* времени.

И тут в его голове всплыло воспоминание. Семейная легенда, которую он слышал от бабушки, а та от своей бабушки. Про прапрадеда, который был церковным старостой до революции в одном южном городке. Про то, как он, предчувствуя беду, собрал кое-какие ценности — не много, но достаточно, чтобы безбедно жить годами — и спрятал их. Где спрятал? В какой-то мебели из церковного дома причта, которую потом должны были увезти. Бабушка всегда говорила это как сказку, не называя ни городка, ни конкретных вещей. Но сейчас, в 1937 году, эта сказка обрела зловещую и в то же время манящую реальность.

Если он сможет найти эти вещи, эту мебель, он сможет найти и ценности. Это его единственный шанс. Но как найти несколько предметов мебели, рассеянных по стране, возможно, за эти двадцать лет? Без денег, без документов, без понимания, как работает эта система.

Он почувствовал новый приступ отчаяния, но тут же отогнал его. Это приключенческий роман, черт возьми! Ну, или его начало. Не время раскисать. Время действовать. Для начала — найти хоть какой-то способ заработать на хлеб. И, возможно, кого-то, кто поможет сориентироваться в этом новом, страшном и удивительном мире. Кого-то местного, изворотливого, знающего все лазейки. В общем, кого-то вроде Остапа Бендера, только настоящего.

Глава 2. Первые Шаги Невольного Туриста

Первые попытки Артема интегрироваться в реальность 1937 года закончились быстро и предсказуемо плохо. Попробовал попросить милостыню. Стояние с протянутой рукой оказалось не только унизительным, но и бесполезным занятием. Взгляды прохожих были либо равнодушными, либо подозрительными. Через полчаса его отогнал милиционер.

- Гражданин, прекратите попрошайничество! В Стране Советов труд почетен! Или у вас есть справка об инвалидности?
  Справки, конечно, не было. Артем поспешно ретировался, чувствуя на себе недобрые взгляды. Попрошайка в центре Москвы? Это не то, чем он хотел заниматься.

Нужно было что-то другое. Что-то, что принесет быстрые деньги, не требуя документов и навыков. Он вспомнил мелкое мошенничество из старых фильмов и книг. Карточная игра на вокзале? Слишком рискованно, его быстро раскусят. Продать что-то? У него не было ничего, кроме одежды, которая сама по себе выглядела подозрительно.

Он бродил по улицам, стараясь не привлекать внимания, но чувствовал, что каждый его шаг, каждый жест выдает в нем чужака. Люди шли уверенно, зная, куда идут и зачем. Он же просто существовал, наблюдая за потоком незнакомой жизни. Вот проехала полуторка с надписью "Хлеб". Вот женщина в платке тащит огромную авоську. Вот группа молодых людей в одинаковых куртках поет какую-то песню.

Голод начал напоминать о себе. Желудок свело от голода. Он увидел вывеску "Столовая №15". Зайти внутрь не рискнул — наверняка там требуют деньги, которых у него не было. Но у входа стояла очередь. Очередь за чем-то съестным. Артем машинально встал в хвост. Надежда на чудо? Или просто инстинкт выживания?
Очередь двигалась медленно. Люди переговаривались, жаловались на жизнь, на цены, на погоду. Артем молча слушал, пытаясь уловить местный говор, понять, о чем говорят.

- Мясо опять по талонам, слыхали?
- Талоны-то есть, да мяса нет!
- А говорят, в Ленинграде уже норму подняли.
- Брешут, поди. У них своя жизнь.
  Артем понял, что продовольствие — проблема. Значит, даже если он раздобудет немного денег, купить еду может быть непросто.

Он стоял в очереди около часа. Когда подошла его очередь, он понял, что совершил ошибку.
- Ваш талон, гражданин.
- Талон? Какой талон?
  Работница столовой, дородная женщина в белом халате поверх синего платья, уставилась на него как на идиота.
- Продовольственный талон, какой же еще! Без талона только по коммерческим ценам, но у нас сегодня коммерции нет. Следующий!
  Артем отошел от прилавка под неодобрительными взглядами очереди. Талоны. Конечно. Плановая экономика. Его знание будущего не спасло от базовой бытовой реальности.

Совершенно убитый, он вышел из столовой. Что делать теперь? Украсть? Это не его метод, к тому же слишком опасно. Попросить у кого-то? Он уже попробовал. Продать что-то? Нет ничего.

Он бесцельно бродил по улицам, ноги гудели от усталости. Вечерело. Загорелись редкие фонари. Люди спешили домой. Где провести ночь? Парк? Слишком холодно и опасно. Подъезд? Могут выгнать. Вокзал? Там уже один раз "приняли" за попрошайничество.

Он завернул за угол и оказался на тихой улочке. У одного из домов стояла телега, на ней мешки. Рядом никого. Искушение было велико. Украсть мешок? Что там может быть? Картошка? Мука?

Пока он колебался, из подъезда вышел мужчина в кепке, приглядываясь к телеге. Артем поспешно отошел в тень, стараясь слиться с темнотой. Мужчина подошел к телеге, проверил мешки, удовлетворенно хмыкнул и скрылся обратно в подъезде.

Артем понял, что это шанс. Риск огромный, но другого выхода нет. Он подкрался к телеге, заглянул под брезент. Мешки были полны чего-то сыпучего. Тяжелые. Он попытался поднять один. Получилось с трудом. Это не картошка и не мука. Что-то мелкое, твердое. Может, крупа? Или сахар? В любом случае, ценное.

Он огляделся. Улица пустынна. Быстро! Нужно взять один мешок и скрыться. Но куда? И как потом это продать?

Не успел он принять решение, как из-за другого угла показались двое. Шли медленно, о чем-то разговаривая. Артем замер. Уйти было уже поздно. Он оставался на виду, рядом с телегой. Сердце бешено заколотилось.

Двое приблизились. Один был плотного телосложения, в кожаной куртке. Второй – худощавый, в старомодном пиджаке и потертых брюках, с цепким взглядом. Они остановились, глядя на Артема.

- Что тут делаем, гражданин? - спросил тот, что в кожаной куртке, недружелюбно.
- Я… Я просто иду, - пробормотал Артем, чувствуя себя пойманным с поличным.
- Иду? И почему же мы идем так близко от чужого имущества в такой поздний час? - вступил в разговор худощавый, его голос был тихим, но пронзительным.
  Артем не знал, что ответить. Любая ложь прозвучит неубедительно.

- Похоже, гражданин хотел позаимствовать чужое, - заметил плотный.
- Ну что вы, товарищ! Я просто стоял, отдыхал…
- Отдыхал? Рядом с мешками? - усмехнулся худощавый. - Удобно устроились. А документы ваши покажите-ка.
  Артем понял, что попал. Документов у него, конечно, не было.
- Документы… Я их потерял… Или украли… Только что…
  Худощавый и плотный переглянулись. На их лицах появилась одинаковая снисходительная усмешка.
- Значит, ни документов, ни денег, ни объяснений, почему осматриваем чужие мешки на ночь глядя? - подытожил худощавый. - Интересно. Пройдемте, гражданин. До отделения. Там разберемся.
  Плотный шагнул к Артему, готовый взять его под локоть.

- Нет, нет, постойте! - запаниковал Артем. Попасть в отделение в 1937 году без документов было худшим вариантом развития событий. - Я все объясню! Я не вор! Я просто… Я попал в беду!
- В беду? Мы все иногда попадаем в беду, - ехидно заметил худощавый. - Но это не повод лазить по чужим телегам. Давайте, давайте, не будем задерживаться.
  Артем чувствовал, как земля уходит из-под ног. Отделение. Допросы. Выяснение личности. А его личность из будущего. Это конец.

- А может, мы договоримся? - выпалил он, не думая. Сразу пожалел об этом.
- Договоримся? О чем? - спросил худощавый, и в его глазах вспыхнул нехороший огонек.
- Ну… Я могу вам…
  Артем лихорадочно соображал. У него не было денег. Но у него было *знание*.
- Я знаю кое-что очень ценное. Информацию. Она стоит гораздо больше, чем эти мешки.
  Плотный хмыкнул. Худощавый заинтересованно прищурился.
- Информацию? Какую же такую информацию? Про шпионов? Про вредителей? В таком случае вам в отделение тем более надо.
- Нет, нет! Не такую информацию! Совсем другую! Она может принести… ну очень много денег!
  Худощавый задумчиво посмотрел на него. Плотный оставался настороженным.
- Много денег, говорите? - протянул худощавый. - Это уже интереснее. А кто вы такой будете, господин, который информацией ворочает?
  Артем запнулся. Назвать свое настоящее имя? Это опасно. Придумать легенду? Времени не было.
- Меня зовут… Артем. Я… Я путешественник. Из очень далеких краев. И я знаю, где лежит большой куш.
  Худощавый вдруг расплылся в улыбке. Это была акулья улыбка.
- Путешественник из далеких краев, который знает про большой куш, но пойман у чужой телеги без копейки и документов. Похоже на начало очень грустной истории, Артем. Очень грустной для вас. Но… допустим. Допустим, я вас послушаю. Только не здесь. Пойдемте-ка в более укромное место. Мой компаньон пока присмотрит за мешками.
  Худощавый кивнул плотному, который остался стоять у телеги, скрестив руки на груди.
- Идемте, Артем. Меня, кстати, зовут Федор. Федор Илиодорович. А это Петр.

Артем, не видя другого выхода, последовал за Федором Илиодоровичем по темным московским переулкам, чувствуя себя одновременно на грани провала и на пороге чего-то совершенно нового. Он только что встретил своего Остапа Бендера.

Глава 3. Федор Илиодорович и Предложение

Федор Илиодорович вел Артема уверенно, лавируя по неосвещенным дворам и проходным. Артем еле поспевал за ним, спотыкаясь в темноте. Наконец они остановились у невзрачной двери в подвал. Федор Илиодорович быстро огляделся, достал ключ и открыл.

- Заходи, Артем. Здесь нас никто не потревожит.
  Они спустились по скрипучим ступеням в небольшое, пыльное помещение, освещенное одной тусклой лампочкой. Пахло сыростью и чем-то затхлым. Кажется, это был какой-то старый склад или подсобка.

- Ну вот, - Федор Илиодорович сел на перевернутый ящик. - Теперь слушаю внимательно. Что за ценная информация у вас, "путешественника из далеких краев"? И почему я должен вам верить? Особенно после того, как мы застали вас с намерением нарушить социалистическую собственность.

Артем нервно переминался с ноги на ногу. Он должен был быть убедительным, но не выдать лишнего.
- Федор Илиодорович, я понимаю, что это звучит дико. Но я действительно не отсюда. Не из этого времени. Я знаю вещи, которые вы не можете знать. Например… Я знаю, что через несколько лет будет большая война. Очень большая.
  Федор Илиодорович прищурился.
- Война? У нас мирное строительство социализма, товарищ.
- Будет, - настаивал Артем. - Я не могу вдаваться в детали, это сложно объяснить. Но мое знание не о политике или истории будущих побед. Мое знание… оно о спрятанных вещах. О вещах, которые были ценны до революции и остались ценными сейчас. Золото. Камни. Драгоценности.

Федор Илиодорович молчал, его взгляд изучал Артема.
- Сказки рассказываете, Артем. Красивые, но сказки. Много кто рассказывает про зарытые клады. А вы вот сидите передо мной без гроша.
- Потому что я попал сюда без всего! Поймите! Моя информация точна! Это не просто слухи. Это сведения из… из источников, которые появятся только потом!
  Артем понял, что звучит как сумасшедший, но не знал, как иначе объяснить.

- Источники, которые появятся потом, значит, - протянул Федор Илиодорович, постукивая пальцами по ящику. - Ну хорошо. Давайте конкретнее. Что именно вы знаете? Где этот ваш "большой куш"? И почему он спрятан?

Артем собрался с мыслями. Надо рассказать ровно столько, чтобы заинтересовать, но не отдать информацию полностью.
- В одном южном городе… Я не помню точно, в каком, память… сбоит после "перемещения". Был церковный староста. У него были… ну, скажем так, средства. И он их спрятал перед тем, как уехать или… или что-то случилось. Не в землю. А в предметы мебели. Старинные. Которые принадлежали церковному дому причта или ему самому. Эти предметы должны были куда-то вывезти, передать государству, в музей, в какой-то фонд… Он надеялся, что потом найдет их.
- Мебель, значит, - повторил Федор Илиодорович. В его глазах появился меркантильный интерес. - Не в стульях ли, случайно? А то была уже одна такая история.
  Артем напрягся. Он же просил без заимствований!
- Нет, не в стульях! - поспешно ответил он. - Совершенно точно не в стульях! Это были… скажем, комоды. Или буфеты. Что-то громоздкое. И их было несколько. Не один. Фонд из нескольких предметов. И в каждом что-то есть.
- Фонд из комодов, - Федор Илиодорович потер подбородок. - Звучит… свежо. А как мы их искать будем, ваши комоды? В южном городе, название которого вы не помните? Да и прошло двадцать лет с революции. Эти комоды могли распилить на дрова, сжечь, отправить на свалку.
- Но могли и передать! В какой-нибудь музей, или на склад, или даже продать частным лицам! Это же старинные вещи!
- Старинные вещи сейчас не в цене, Артем, - поправил Федор Илиодорович. - Сейчас в цене труд рабочего и крестьянина. Но… Допустим. Допустим, вы не врете. Допустим, есть какой-то фонд из комодов или буфетов. Допустим, в них что-то спрятано. И что вы предлагаете? Я должен поверить вам на слово, бросить все дела и ехать искать с вами комоды по всему югу, а может и по всей стране? А на что мы будем жить во время поисков? Ваши три копейки, я полагаю, уже потрачены.

Артем понял, что настало время сделать предложение.
- Вот мое предложение, Федор Илиодорович. Я даю вам информацию. Полную информацию, которую вспомню. Где искать, как искать, какие приметы у мебели. Вы, как человек местный, знающий, как все здесь устроено, берете организацию на себя. Документы, транспорт, жилье, все расходы. Мы партнеры. Пятьдесят на пятьдесят. Все, что найдем, делим поровну.
  Федор Илиодорович рассмеялся. Сухой, безрадостный смех.
- Пятьдесят на пятьдесят? Вы, голый и босой, без документов, предлагаете мне, человеку при делах, раздел пополам? Я рискую всем. Времем, репутацией… свободой, если нас поймают за подобными поисками "фондов". А вы что рискуете? Вашим старым костюмом? Нет, Артем. Так дела не делаются.

Артем чувствовал, что Федор Илиодорович торгуется. Это хороший знак. Значит, он заинтересован.
- Я рискую своим знанием! Которое для вас недоступно! Без меня вы никогда не узнаете про этот фонд! И я готов доказать, что моя информация ценна. Я могу вспомнить… детали. Например, про этот южный город. Мне кажется… кажется, там было что-то связанное с рекой. Большой рекой. И название… кажется, в нем были буквы "Н" и "О". И еще… кажется, эти предметы мебели были вывезены в Москву. Или сначала в Москву, а потом распределены по стране. Это логично. Церковное имущество свозили в центр.
  Федор Илиодорович задумался. Москва. Это уже конкретнее, чем просто "южный город". И "Н" и "О" в названии. Ростов-на-Дону? Воронеж? Краснодар? Вариантов много, но круг сужается. И идея, что мебель оказалась в Москве, звучала правдоподобно.

- Вы говорите, "кажется", Артем. Кажется, помню. Кажется, буквы были. Это не информация, это туман. Мне нужны факты. И гарантии.
- Гарантии? В нашем положении? - Артем постарался придать голосу уверенности. - Гарантия только одна. Если вы не попробуете, вы точно ничего не получите. Если попробуете… У меня сильное предчувствие. Это не просто предчувствие, поверьте. Это знание. Давайте так. Вы обеспечиваете старт. Первые шаги. Документы для меня. Ненастоящие, конечно. Или… ну, какие сможете достать. Одежду. Немного денег на первое время. А я тем временем буду вспоминать. Активно. Всю дорогу. И как только вспомню точный город, или точные приметы мебели, или куда их могли вывезти, я вам скажу. И тогда мы начнем искать по-настоящему. И вот тогда… тогда fifty-fifty. Или даже… сорок на шестьдесят. Вам шестьдесят. Мне сорок. Но вы вкладываетесь сейчас.
  Федор Илиодорович встал с ящика, прошелся по пыльному подвалу. Артем затаил дыхание. Это был решающий момент.

- Сорок на шестьдесят, - повторил Федор Илиодорович. - Сорок процентов за информацию, которую вы можете и не вспомнить? И за риски, которые понесу я? А что если вы меня обманете? Получите документы, деньги и скроетесь?
- А куда я денусь? - Артем развел руками. - Я здесь никого не знаю, кроме вас. Без вас я никто и ничто. Да и какой смысл мне скрываться? Моя цель - найти эти ценности. А без вас я не смогу. Вы мне нужны так же, как вам, возможно, понадобится моя информация. Это партнерство. Вы мне выживание и логистику, я вам ключ к сокровищам.
  Федор Илиодорович остановился перед Артемом. Его глаза блестели в тусклом свете лампочки. Он протянул руку.
- По рукам, Артем. Но учтите. Я человек серьезный. И шуток не люблю. Если вы меня обманете, вам будет очень больно. А теперь… Где вас найти завтра утром? Или прямо сейчас? Нужно что-то решать с вашим легальным положением. Без документов и ночлега вас быстро заметут.

Артем облегченно выдохнул. Сделка состоялась.
- У меня нет места. Я… я ночевал в поезде.
- Ясно. Значит, придется вам пожить у меня первое время. Пока не сделаем вам хоть какие-то бумаги. Имя-то хоть настоящее у вас, Артем? Или тоже из "далеких краев"?
- Настоящее. Артем. А фамилия… можно Волков. Артем Волков.
- Артем Волков, значит, - усмехнулся Федор Илиодорович. - Ну что ж, Артем Волков, добро пожаловать в реальность 1937 года. Уверен, нам с вами будет очень интересно. Если, конечно, нас не расстреляют.

Глава 4. Оформление Легенды

Первым делом Федор Илиодорович отвел Артема в свою скромную, но чистую комнату в коммуналке. Это был типичный быт той эпохи: длинный коридор, общая кухня с несколькими примусами и керосинками, туалет в конце коридора, постоянно занятый или пахнущий. Соседи Федора Илиодоровича смотрели на нового постояльца с неприкрытым любопытством и подозрением. Артем старался держаться незаметно, отвечая на редкие вопросы односложно.

- Это мой дальний родственник, - объяснил Федор Илиодорович соседке, пытаясь спровадить ее от своей двери. - Приехал из провинции по делам. Остановится у меня ненадолго.
  Соседка, пожилая женщина с цепкими глазами, по имени Клавдия Петровна, хмыкнула, но отступила.

В комнате Федора Илиодоровича было тесно: кровать, стол, два стула, шкаф. На стенах висели какие-то грамоты и вымпелы, связанные, кажется, с его работой. Федор Илиодорович оказался не просто уличным мошенником. Он служил где-то, занимая невысокую, но дающую доступ к некоторым ресурсам должность. Он представился "служащим одного учреждения", и Артем решил не задавать лишних вопросов. Чем меньше он знает о делах Федора Илиодоровича, тем лучше.

- Итак, Артем Волков, - Федор Илиодорович достал из ящика стола пачку папирос и газету. - Начинаем операцию "Легенда". Нам нужны документы. Настоящие сделать невозможно без шума. Будем делать… ну, скажем так, альтернативные. Искать лазейки. У меня есть кое-какие связи. Неофициальные. Человек, который может помочь с чем-то вроде… утерянного паспорта, который "вдруг" нашелся. Или справки с места работы, которая выглядит убедительно.

На следующее утро, облачив Артема в старый, но приличный костюм своего размера, Федор Илиодорович повел его через город. Москва 1937 года днем производила еще более сильное впечатление. Многолюдные улицы, очереди у магазинов, шум трамваев, звуки патефонов из открытых окон. Милиционеры на каждом углу. Артем старался не глазеть по сторонам слишком очевидно, чтобы не привлекать внимания.

Их путь лежал в небольшой кабинет в неприметном здании. Там их встретил полный, лысоватый человек по имени Семен Маркович. Он сидел за столом, заваленным бумагами.
- Федя, кого привел? Новенький?
- Здравствуй, Семен Маркович. Это Артем Волков. У него… возникли некоторые трудности с документами. Ну, ты понимаешь. Стандартная история. Помочь можешь?
  Семен Маркович критически осмотрела Артема.
- Трудности, значит. А трудности сейчас дорого стоят, Федя. Особенно для человека, который выглядит так, будто вчера с Луны свалился.
  Артем постарался выглядеть максимально уверенно и не "свалившимся с Луны".

- Семен Маркович, - спокойно сказал Артем. - Я готов компенсировать ваше время и усилия. В разумных пределах, конечно.
  Семен Маркович усмехнулся.
- У тебя есть "разумные пределы", Артем? Федя говорит, ты без копейки.
- Деньги будут, Семен Маркович. Скоро. Большие деньги. Мы с Федором Илиодоровичем начинаем одно… предприятие. Очень перспективное. А сейчас нам нужен только маленький толчок. Буквально лист бумаги с нужными печатями.
  Семен Маркович снова посмотрел на Федора Илиодоровича.
- Федя, ты что, в авантюры впутался?
- Это не авантюра, Семен Маркович, - ответил Федор Илиодорович. - Это дело. Рискованное, да. Но потенциал…
  Он сделал многозначительную паузу.
- …Потенциал огромный. Артем — мой партнер. Он… обладает уникальной информацией.
- Уникальной информацией? - Семен Маркович перевел взгляд с одного на другого. - Что за информация такая, если не секрет? Не про врагов народа ли? Тогда мне не по адресу.
- Нет, нет! - поспешно сказал Артем. - Совсем другое! Это про… про старые вещи. Очень старые и ценные.
  Семен Маркович нахмурился.
- Старые вещи? Антиквариат, что ли? Сейчас все это на государственном учете. Скупка краденого или…
- Ничего краденого! - воскликнул Артем. - Все законно! Ну, почти. В рамках закона. Просто… нужно кое-что найти. Кое-что, что было давно утеряно.

Семен Маркович почесал лысину. Видимо, такие "клиенты" у него бывали.
- Ладно, Федя. Убедил. Твоя репутация кое-чего стоит. Но за информацию про старые вещи я работать не буду. Мне нужны… весомые аргументы. В рублях. Авансом. Или хотя бы гарантия.
- Гарантия - моя доля в этом предприятии, - сказал Федор Илиодорович. - А аванс… Ну, мы что-нибудь придумаем, Семен Маркович. Ты же знаешь, я всегда нахожу решение. Для начала… нам нужен самый простой документ. Что-то, что позволит ему передвигаться по городу. Временная регистрация, справка из общежития… что-то такое. На пару недель. А там мы уже заработаем и расплатимся по полной.

После долгих переговоров и, видимо, негласных договоренностей между Федором Илиодоровичем и Семеном Марковичем, было решено, что Семен Маркович "найдет" справку о временной регистрации Артема Волкова по адресу несуществующего общежития. Это был документ-фантом, но он давал хоть какую-то легальную основу для пребывания в Москве. Стоило это "огромных" по понятиям Артема денег (которых у него не было), но Федор Илиодорович пообещал рассчитаться из своих будущих доходов от "предприятия".

- Считай, что ты уже мне должен, Артем, - сказал Федор Илиодорович, когда они вышли на улицу. - Это первые вложения в наш фонд.
- Я понимаю, Федор Илиодорович. Я все помню. Сорок процентов мои, но сначала вычитаем расходы.
- Верно мыслишь, - кивнул Федор Илиодорович. - Расходы вычитаем до дележа. И они, поверь, будут немаленькими. Теперь у тебя есть бумажка. Это уже что-то. Дальше нам нужен план.

Они вернулись в коммуналку. Федор Илиодорович принес из магазина немного хлеба, колбасы и чай. Это была первая еда Артема за сутки. Он ел жадно, стараясь не смотреть на Федора Илиодоровича.
- Ешь, ешь, - сказал тот. - Силы нам понадобятся. Теперь давай думать. Южный город с "Н" и "О", предметы мебели из церковного дома причта, вывезенные в Москву. Ты помнишь что-то еще? Любую деталь? Размер? Цвет? Наличие резьбы? Что-то, что могло бы их выделить?
  Артем напрягал память. Семейная легенда была туманной. Бабушка говорила про "бабушкин сундук", но это было, видимо, обобщение. Про "ценности, спрятанные в доме причта". Про "мебель, которую забрали".

- Мне кажется… кажется, один из предметов был… очень темного дерева. И большой. Буфет или шкаф. И, кажется, на нем была какая-то… эмблема? Или резной узор, не просто абстрактный.
- Эмблема, значит, - Федор Илиодорович достал тетрадку и огрызок карандаша. - А какая эмблема? Крест? Герб? Что-то еще?
- Я не знаю! Просто помню ощущение, что это не просто украшение, а какой-то знак. И еще… кажется, там было несколько ящиков. Много ящиков.
- Так, темный буфет или шкаф, эмблема или знак, много ящиков, - Федор Илиодорович записывал. - Уже кое-что. А остальные предметы? Ты же говорил "фонд".
- Да, несколько предметов. Мне кажется, их было… три? Или четыре? Не больше пяти. И они могли быть разными. Комод, буфет, может быть, письменный стол… Что угодно из добротной старинной мебели.
- Понятно. А город? Ну хоть что-то про него? Название реки? Что там выращивали? Известные люди?
  Артем пытался вытащить из памяти любые зацепки.
- Река… Большая. Дон? Волга? Что-то такое. Город… Может, Новочеркасск? Или… Воронеж? Я не уверен.

Федор Илиодорович вздохнул.
- "Может быть", "кажется", "не уверен". С таким объемом информации мы будем искать наши комоды до второго пришествия. А до второго пришествия в 1937 году можно и не дожить.

- Но я помню главное! - воскликнул Артем. - Они были вывезены в Москву! В 1918 или 1919 году! Вместе с другим конфискованным имуществом! Значит, они должны были пройти через какие-то склады, фонды, распределители! Вот где надо искать!
  Федор Илиодорович на мгновение оживился.
- Склады, фонды… Это уже мысль. За двадцать лет это имущество могли отправить куда угодно. В музеи, на продажу через Торгсин, в государственные учреждения, даже в квартиры ответственных работников. Нам нужен список. Список того, что поступило на склады в те годы из южных городов. И где оно сейчас.

- А где взять такой список? - спросил Артем.
- Вот это хороший вопрос, Артем, - усмехнулся Федор Илиодорович. - Это и есть та самая часть предприятия, которая требует смекалки, связей и… умения обойти острые углы советской действительности. Боюсь, придется нам погрузиться в мир архивов, складов, комиссионок и, возможно, даже квартир граждан. И делать это максимально незаметно. Потому что, если кто-то узнает, что мы ищем старинную мебель из церковного фонда, на нас сразу посмотрят очень, очень внимательно. И это будет совсем нехорошо.

Артем кивнул. Он понимал, что игра началась. И ставки в ней были не просто деньги или ценности, а его жизнь.

Глава 5. Первые Следы

Поиски "фонда" начались с попыток выяснить, куда могло поступать конфискованное церковное и частное имущество в первые годы революции. Федор Илиодорович, благодаря своим "связям", смог достать старые справочники и ведомственные приказы. Они изучали их по ночам, при свете тусклой лампочки в комнате.

- Смотри, Артем, - Федор Илиодорович водил пальцем по пожелтевшему листу. - "Постановление об учете и изъятии церковных ценностей"... "Передача антиквариата и художественных ценностей в ведение Наркомпроса"... "О создании Государственного музейного фонда"... Вот оно! Государственный музейный фонд! Туда могли свозить все подряд, а потом уже распределять.

- Значит, нужно искать списки поступлений в Госмузейфонд за 18-19 годы?
- Именно, - кивнул Федор Илиодорович. - Но это не так просто. Архивы Наркомпроса тех лет… Это лабиринт. И туда просто так не попадешь. Нужна причина. Уважительная причина.
- А мы не можем сказать, что ищем семейные реликвии? - предположил Артем.
- Семейные реликвии? В 1937 году? - Федор Илиодорович рассмеялся. - Тебя тут же спросят, кто был твой дедушка, почему у него были реликвии, и не был ли он врагом народа. Нет, Артем. Нам нужна другая легенда. Что-то связанное с наукой или искусством.

Придумали. Легенда заключалась в том, что Артем Волков является искусствоведом (благодаря своим "знаниям" о будущем, он мог блеснуть терминами и именами, неизвестными в 1937 году, выдавая их за тонкое знание предмета) и работает над исследованием "Провинциальная мебель русского модерна в собраниях столицы". Под этим предлогом они планировали попытаться получить доступ к каталогам и актам поступлений Госмузейфонда.

Получить "корочку" искусствоведа оказалось непросто, но Федор Илиодорович снова задействовал свои ресурсы. Через Семена Марковича или других своих "связных" он достал бланк и печать какого-то никому не нужного научно-исследовательского института, существовавшего, кажется, только на бумаге. В бланк вписали имя Артема Волкова, должность "младший научный сотрудник" и снабдили печатью. Выглядело документ довольно кустарно, но, как сказал Федор Илиодорович, "для первого раза сойдет".

Первым пунктом их "научной экспедиции" стал бывший особняк, где теперь располагался один из отделов Государственного музейного фонда, ведавший, судя по справочнику, учетом и распределением предметов быта. Здание выглядело величественно снаружи, но внутри царил полумрак, пыль и запустение. По коридорам сновали люди с пачками бумаг.

Они нашли нужный кабинет. На двери висела табличка "Архивно-учетный отдел. Заведующий тов. Смирнов". Внутри сидел пожилой, усталый мужчина в очках с толстыми линзами, склонившись над бумагами.
Федор Илиодорович выступил вперед, представляясь как сопровождающий молодого специалиста.
- Здравствуйте, товарищ Смирнов. Мы из НИИ Истории Искусств. Это мой коллега, товарищ Волков, Артем Павлович. Он работает над важным исследованием по провинциальной мебели. Нам необходим доступ к архивам поступлений за 1918-1919 годы, особенно по южным регионам.

Товарищ Смирнов поднял голову, поправил очки.
- НИИ Истории Искусств? Такого не знаю. Покажите ваши документы.
  Артем предъявил свою липовую "корочку". Товарищ Смирнов повертел ее в руках, прищурился.
- Печать какая-то… странная. И институт… А почему запрос не через официальные инстанции? От вашего руководства?

Федор Илиодорович моментально включил обаяние.
- Товарищ Смирнов, поймите! Мы люди науки! Нам нужна скорость! Артем Павлович открыл совершенно новую тему, которая может перевернуть представления о русском модерне! Пока мы будем ждать официальных бумаг, кто-то другой может нас опередить! Конкуренция в науке, сами понимаете!
- Какая конкуренция в истории искусства в 1937 году? - буркнул Смирнов. - Все уже давно учтено и описано.
- Не все, товарищ Смирнов! - горячо возразил Артем, вспоминая свои знания о забытых художниках и стилях. - Есть целые пласты! Неизученные! Вот, например, влияние провинциальных артелей на формирование столичных мебельных стилей… Это же terra incognita! А мы уже нашли… некоторые подтверждения нашей гипотезы! И нам нужно проверить ваши фонды!

Смирнов скептически посмотрел на него.
- Гипотезы… В нашем деле нужны факты. И разрешения. Порядок есть порядок. Без официального запроса из учреждения я не могу допустить вас к архивам. Особенно к ранним. Там ведь не только мебель, вы же понимаете. Разное конфискованное имущество. Особый учет.
  Он посмотрел на них более внимательно.
- А зачем вам именно южные регионы? Вы что-то конкретное ищете?
  Артем и Федор Илиодорович замерли. Вот он, опасный момент.
- Нет, нет, - поспешно ответил Федор Илиодорович. - Просто… для чистоты эксперимента! Сравнить! Влияние юга на центр! Чисто научный интерес!
- Ну-ну, - Смирнов явно не верил. - Научный интерес, говорите.

Ситуация складывалась плохо. Смирнов был бюрократом, не поддающимся на уговоры. И, кажется, подозрительным. Федор Илиодорович понял, что напором тут ничего не добиться.
- Хорошо, товарищ Смирнов, - сказал он, меняя тактику. - Мы вас поняли. Попробуем оформить официальный запрос. А пока… может быть, вы могли бы просто… подсказать? Вот, например, поступления из города… ну, скажем, из Ростова-на-Дону в 1919 году? Были ли крупные партии мебели?
  Смирнов пожал плечами.
- Я все не упомню. Тысячи актов. Ищите в каталогах. Если получите разрешение.

Внезапно Артем, вспомнив о "знаке" на темном буфете, решил рискнуть.
- Товарищ Смирнов, а скажите, пожалуйста, в тех годах… Поступали ли предметы с… с религиозной символикой? Или с геральдическими знаками? Может, вы что-то такое припоминаете?
  Смирнов снова нахмурился.
- Религиозная символика? Конечно, поступала. Церковное имущество изымали. Ризы, утварь… Но мебель… Мебель обычно не имела такой символики. Если только из монастырей. А геральдика… Это барское. Тоже изымали. А почему вы спрашиваете? Вы что, ищете конкретные предметы?

Пот градом покатился по лицу Артема. Он почти прокололся.
- Нет, нет! - снова вступил Федор Илиодорович, спасая положение. - Это все в рамках гипотезы Артема Павловича! Он предполагает, что некоторые провинциальные мебельные мастерские могли использовать такие элементы декора под влиянием… определенных стилей! Чисто искусствоведческая гипотеза!

Смирнов подозрительно посмотрел на них, но, видимо, решил, что возни с этими странными "искусствоведами" слишком много.
- В общем, товарищи, без официального запроса я вам помочь не могу. А если вы ищете что-то, что подпадает под учет ОГПУ… сами понимаете.

Они вышли из кабинета Смирнова совершенно подавленными. Первая попытка провалилась.
- Вот черт! - воскликнул Артем на улице. - Этот Смирнов… Он ничего не сказал!
- Конечно, не сказал, - ответил Федор Илиодорович. - Он винтик в системе. И он напуган. Все сейчас напуганы. Любая неосторожность может стоить ему места, а то и свободы. Нам нужно действовать тоньше. Через официальные каналы не получится. Нужно искать обходные пути. Кто мог видеть эти списки? Кто мог работать на этих складах?

Они сидели на лавочке в сквере, делая вид, что изучают газету, но на самом деле обдумывая план.
- Нам нужен кто-то изнутри, - задумчиво сказал Федор Илиодорович. - Кто-то, кто имеет доступ к архивам, но не такой ортодоксальный, как этот Смирнов. Или… кто-то, кто там работал раньше. Пенсионер. Возможно, его уволили во время чисток. Такой может быть более сговорчив.

- Но где такого найти? - спросил Артем.
- Где-где… - Федор Илиодорович улыбнулся своей акулой улыбкой. - Есть у меня на примете одно место. Клуб старых большевиков. Там собираются всякие… пенсионеры. Может, среди них есть бывшие сотрудники всяких фондов и главков. Нужно навести справки. И подготовить новую легенду. Может быть, не про мебель, а про… что-то другое. Что-то, что могло осесть у этих пенсионеров.

Артем понял, что их приключение только начинается. И оно будет требовать не только удачи, но и постоянной изворотливости, чтобы обойти ловушки и подозрения 1937 года. И главное - ему нужно было вспомнить больше. Назвать город, вспомнить приметы мебели. Без этого они были обречены на блуждание вслепую.

Глава 6. В Клубе Старых Большевиков

Клуб старых большевиков располагался в старинном особняке, видимо, национализированном после революции. Внутри пахло пылью, старыми газетами и чем-то вроде валерианы. В просторном зале сидели пожилые люди, читали газеты, играли в домино, тихо беседовали. На стенах висели портреты вождей и плакаты с лозунгами.

Федор Илиодорович и Артем Волков проникли в клуб под видом "молодых историков", собирающих материалы для книги о "героическом прошлом ветеранов революции". Легенда была продумана: они хотели взять интервью у тех, кто участвовал в экспроприации буржуйского и церковного имущества в первые годы советской власти, чтобы "описать этот важный исторический момент".

- Здравия желаем, товарищи ветераны! - бодро начал Федор Илиодорович, обращаясь к группе стариков, играющих в домино. - Мы к вам с важной миссией!
  Старики с любопытством посмотрели на них.
- С какой еще миссией? - спросил один из них, с длинными седыми усами.
- Мы из Исторического общества, - продолжил Федор Илиодорович. - Готовим книгу о подвигах тех, кто ковал победу революции на всех фронтах! В том числе на фронте экспроприации! Нам нужны ваши воспоминания! Как вы изымали богатства у угнетателей? Куда отправляли? Как организовывали учет?

Глаза стариков загорелись. Видимо, воспоминания о былых подвигах были для них бальзамом на душу. Они начали перебивать друг друга, вспоминая.
- Ох, было время! Вывозили все, что только можно! У этих кровопийц такие склады были!
- А церкви! Сколько там золота было! Народное достояние!
- Все в фонд! В государственный фонд! На нужды республики!

Федор Илиодорович и Артем слушали, поддакивали, задавали наводящие вопросы, стараясь выудить полезную информацию.
- А помните, товарищи, куда именно отправляли? На какие склады? В какие учреждения?
- Да на разные! Наркомпрос, Наркомвнешторг, Главмузейфонд… Куда укажут! Сначала все в Москву свозили, а потом уже по стране распределяли!
- А из каких городов поступало больше всего?
- Из всех! Из Питера, конечно. Из южных городов много было. Одесса, Киев, Ростов… Богатые были места!

Артем внимательно слушал. Ростов! Вот оно, одно из названий, которое он вспоминал!
- А из Ростова-на-Дону, например, - осторожно спросил он. - Были ли какие-то особые, крупные поступления? Может быть, что-то запомнилось? Мебель, например?
  Старики призадумались.
- Мебель… Ну, мебель тоже была. Разная. Из особняков, из гостиниц…
- А из церковных домов? - не унимался Артем.
- Из церковных? Вряд ли, - сказал усатый старик. - Церковное - это в основном утварь, иконы, книги. Мебель там была простая, казенная.

Сердце Артема екнуло. Что, если его информация неверна? Если мебель не из церковного дома причта?
- Ну как же, товарищи! - воскликнул Федор Илиодорович. - У церковнослужителей тоже ведь бывало добро! Не все же они на одной рясе сидели! У того же старосты могло быть личное имущество!
- Старосты… - пробормотал другой старик, с редкими волосами. - Был у нас один случай в Ростове. Там один староста… хитрый был старик. Успел что-то припрятать. Но это давно было… Не помню уже details.

- Припрятать? А где? - Федор Илиодорович и Артем наклонились вперед, не скрывая интереса.
- Да кто его знает! Он потом сгинул куда-то. Говорили, что он… что-то там в своей избе спрятал. Или в церковном доме… Но мы тогда все обыскали! Ничего не нашли! Только какую-то старую рухлядь.

- Рухлядь? Какую? - Артем почувствовал, как адреналин бурлит в крови.
- Да всякую! Шкафы старые, комоды… Кому они нужны? Отправили их на склад, конечно. Со всем остальным хламом. Куда уж точно, не помню. Может, на склад Главвторсырья? Или в какой-то распределитель? Давно было!

Федор Илиодорович и Артем обменялись многозначительными взглядами. "Старая рухлядь". Шкафы, комоды. Из церковного дома в Ростове. Вывезенные на склад в Москву. Это было оно! Первая конкретная ниточка!
Они провели в клубе еще около часа, слушая байки и задавая вопросы. Выяснили, что в те годы существовало несколько крупных складов, куда свозили национализированное имущество. Среди них назывались склады Главмузейфонда, Главвторсырья, Наркомвнешторга и даже просто временные пункты сбора в бывших особняках и церквях.

Выходя из клуба, Федор Илиодорович был в приподнятом настроении.
- Ну что, Артем? Кажется, у нас есть зацепка! Ростов-на-Дону, церковный дом, старая рухлядь, вывезенная в Москву на какой-то склад! Это уже не просто туман! Это почти карта!
- Но они не помнят, на какой именно склад! И там "ничего не нашли" тогда!
- "Ничего не нашли" не означает, что там ничего не было спрятано! - Федор Илиодорович хитро прищурился. - Может, спрятано было так хорошо, что эти товарищи просто не догадались посмотреть *внутри* комодов! А склады… Склады мы будем искать. Есть способы.

Начался второй этап операции: поиск складов и распределителей 1918-1919 годов в Москве. Это оказалось еще сложнее, чем работа с архивами. Многие склады были расформированы, перепрофилированы, а то и просто исчезли с лица города. Требовались не каталоги, а живые люди, которые помнили. Дворники, работники ЖЭКов (если они уже были), старые грузчики, завхозы…

Они начали с изучения старых карт и адресных справочников, выискивая адреса учреждений, которые могли иметь отношение к хранению имущества. Завязали знакомства с дворниками, угощая их махоркой и расспрашивая про старые времена. Прочесывали барахолки и комиссионные магазины, надеясь случайно наткнуться на кого-то, кто мог быть связан с распределением имущества.

Дни сливались в однообразную череду поисков, расспросов, неудач и мелких бытовых трудностей. Артем привыкал к жизни в коммуналке, к очередям, к постоянному ощущению надзора. Он учился говорить, как местные, старался не выделяться. Федор Илиодорович оказался настоящим мастером выживания в этой системе. Он знал, кому дать взятку (не деньгами, а услугой или дефицитом), как обойти запреты, где достать еду и одежду.

И вот, однажды, после долгих расспросов старого работника одного из коммунальных хозяйств, им удалось узнать про один из бывших складов.
- Был тут рядом, - кряхтел старик, покуривая махорку. - Вон за тем углом. Бывший особняк купца Потапова. В девятнадцатом году туда свозили всякое добро. А потом там долго был склад Наркомпроса. Потом его закрыли. Сейчас там, кажется, какая-то контора. Или общежитие? Не помню точно.

Особняк Потапова. Склад Наркомпроса. 1919 год. Южное направление. Это звучало многообещающе.

Глава 7. Особняк Потапова и Склад №17

Особняк Потапова оказался imposing зданием на одной из центральных улиц, но в глубине двора, скрытый от посторонних глаз. Выглядел он запущенным, но не совсем брошенным. Через окна на первом этаже виднелись ряды столов и какая-то активность. Кажется, там действительно располагалась контора.

Федор Илиодорович и Артем решили сначала провести разведку. Они обошли здание, пытаясь понять, что находится внутри и есть ли шанс проникнуть незамеченными. У черного хода стоял грузовик, из которого выгружали ящики. Работали двое грузчиков.

- Что тут за контора, мужики? - спросил Федор Илиодорович, подходя поближе.
- Управление по снабжению, - буркнул один из грузчиков, вытирая пот со лба.
- Снабжению? Интересно! А склад у вас тут есть? Нам бы кое-что узнать… по старым поставкам…
- Какой склад, товарищ! Все склады у нас на окраине! Тут только канцелярия и приемная! Чего вам надо-то?
- Да вот, ищем один предмет мебели, - начал Федор Илиодорович. - Ценный для нас. Говорят, его сюда могли привезти в двадцатом году…
- В двадцатом? - засмеялся второй грузчик. - Товарищ, в двадцатом году тут еще музей был! А склад Наркомпроса был тут раньше, в восемнадцатом-девятнадцатом! Но его лет пятнадцать назад перевели! Все вывезли! А тут теперь управление!

Склад Наркомпроса. Восемнадцатый-девятнадцатый годы. Все вывезли. Значит, предметы были там. Но их оттуда перевезли. Куда?
Это была одновременно хорошая и плохая новость. Хорошая - они подтвердили, что мебель из южных регионов (скорее всего, из Ростова) действительно могла попасть сюда. Плохая - их там уже нет.

- А куда перевезли, не знаете? - спросил Артем.
- Откуда ж нам знать! Начальство решает! Говорят, на склад номер семнадцать. На окраине. Давно это было.
  Склад номер семнадцать. Это уже что-то. Название и номер.

Они отошли в сторону, чтобы обсудить.
- Склад номер семнадцать, - повторил Федор Илиодорович. - Теперь нам нужно найти этот склад и узнать, что с ним стало. Существует ли он до сих пор? Или его тоже перевели? Или расформировали?
- И как мы его найдем? Это же "на окраине"!
- Узнаем. Есть способы, Артем. У каждого склада есть адрес, у каждого адреса есть прошлое. Начнем с адресного бюро. Через Семена Марковича. Он может пробить адреса складов Наркомпроса, существовавших после двадцатого года. А потом будем искать Склад номер семнадцать в этом списке.

Поиски адреса Склада №17 заняли несколько дней. Семен Маркович, поворчав, предоставил Федору Илиодоровичу список бывших и действующих складов Наркомпроса. В списке, под номером семнадцать, значился адрес на далекой окраине города, рядом с железнодорожной веткой. Примечание гласило: "Склад временного хранения. Расформирован в 1932 году".

- Расформирован, - прочитал Артем. - Значит, там тоже ничего нет?
- Значит, имущество со склада номер семнадцать в 1932 году куда-то перевезли, - поправил Федор Илиодорович. - И нам нужно узнать, куда именно. Цепочка тянется. Особняк Потапова - Склад №17 - ?

Следующим этапом стало выяснение судьбы Склада №17. Для этого пришлось ехать на ту самую окраину. Место оказалось пустынным, с редкими постройками и железнодорожными путями. От бывшего склада остались только развалины каких-то фундаментов и поросшая бурьяном территория. Очевидно, его снесли.

Рядом с развалинами стоял небольшой домик, где, видимо, жил сторож или путевой обходчик. К ним вышел пожилой мужчина, явно не в духе.
- Что вы тут ходите? Место режимное!
- Извините, товарищ! - Федор Илиодорович снова взял инициативу. - Мы ищем… ищем следы одного склада. Номер семнадцать. Он тут был раньше, говорят.
- Был, был, - проворчал сторож. - Лет пять как снесли. Бесполезно тут ходить.
- А вы давно тут работаете? Не помните, куда имущество перевезли, когда склад закрыли?
  Сторож подозрительно посмотрел на них.
- Имущество? Какое еще имущество? Вторсырье тут было. Всякий хлам.
- Нет, не хлам! - горячо возразил Артем. - Там были… старинные вещи! Мебель! Антиквариат!
- Антиквариат? - сторож усмехнулся. - Каким дуракам нужен тут антиквариат! Гвозди, металлолом, бумага старая. Вот что тут было!

Артем почувствовал разочарование. Неужели все кончено? Старинная мебель из Ростова-на-Дону превратилась во вторсырье?
- А вы точно помните? - спросил Федор Илиодорович. - Может, что-то ценное все же было?
- Не было! - отрезал сторож. - Все, что можно было продать или в дело пустить, еще раньше увезли. А это был склад для… ну, для того, что никому не нужно. На уничтожение.

На уничтожение. Эта мысль резанула Артема. Неужели ценности его прапрадеда сгнили на свалке или были сожжены?

- А куда вывозили на уничтожение? - спросил Федор Илиодорович.
- На свалку, конечно! Куда же еще! Городская свалка, за железкой, в сторону… ну, неважно. Большая свалка.
  Городская свалка. За железкой.
  Это звучало как конец пути.

Они шли обратно к станции молча. Артем был сломлен.
- Свалка, Федор Илиодорович. Свалка. Двадцать лет поисков, переездов, фондов, складов… чтобы закончить на свалке.
  Федор Илиодорович тоже выглядел мрачным, но быстро взял себя в руки.
- Свалка - это не конец, Артем. Это просто… очень большой склад. Имущество со Склада №17 могли отправить туда не сразу. Могли быть промежуточные пункты. Или что-то ценное могли "прихватизировать" сами работники склада перед расформированием. Не все же было хламом.

- Но он сказал, что ничего ценного не было!
- Сторож сказал. А кто такой сторож? Он видел только то, что ему показывали. А старую мебель вполне могли считать "хламом", непригодным для музеев или продажи. Но внутри-то… внутри могло быть кое-что интересное!
  Федор Илиодорович остановился и хлопнул Артема по плечу.
- Не раскисай! Это же приключение! Мы выяснили, откуда мебель. Выяснили, где она была. Выяснили, куда ее, вероятно, отправили. Теперь нам нужно узнать про городскую свалку. Куда вывозили в 1932 году? Есть ли там еще что-то? И как туда попасть?

Несмотря на слова поддержки, Артем чувствовал, что перспектива рыться в мусоре на огромной свалке в поисках старых комодов звучит не как приключение, а как полный провал. Но другого пути не было.

Глава 8. Запах Свалки

Поиски информации о городской свалке 1932 года заняли еще какое-то время. Оказалось, что свалки тоже меняют свое местоположение, и старая свалка уже давно закрыта и, возможно, застроена. Но благодаря упорству Федора Илиодоровича и его "связям" (видимо, у него были информаторы в самых разных местах, от ЖЭКов до похоронных бюро), им удалось выяснить, где располагалась "большая городская свалка" в начале 30-х годов.

На этот раз их путь лежал еще дальше от центра, почти за город. Когда они сошли с трамвая, воздух стал другим. Тяжелый, сладковато-гнилостный запах. Запах разложения.

- Это она, - сказал Федор Илиодорович, морщась.
  Перед ними расстилалась огромная, бугристая территория. Горы мусора, покрытые вороньем и стаями бродячих собак. Кое-где курились небольшие костры. По территории ходили люди, что-то выискивая среди отходов.
- Сборщики, - пояснил Федор Илиодорович. - Ищут металл, бумагу, тряпье… Что угодно, что можно сдать или использовать.

Попасть на свалку оказалось относительно просто. Не было заборов или строгих пропускных пунктов. Просто огромная, открытая территория, охраняемая лишь парой сторожей, которым было, кажется, совершенно безразлично, кто и зачем бродит по их владениям.

- Товарищ сторож, - обратился к одному из них Федор Илиодорович, протягивая папиросы. - Мы тут… ищем кое-что. Старую мебель. Ее сюда, говорят, привезли в тридцать втором году со Склада номер семнадцать.
  Сторож взял папиросу, прикурил.
- Мебель? Ну, привозили разное. Сюда же со всего города везли. А тебе зачем старая мебель? На дрова, что ли?
- Нет, не на дрова! - снова воскликнул Артем. - Она ценная! Старинная! Спрятано там кое-что!

Сторож посмотрел на них с подозрением, потом расхохотался.
- Спрятано? В старой мебели? Вы что, клад ищете? Глупости! Все, что можно было взять, тут давно разобрали! Сборщики каждый день роются! И сами рабочие, когда привозили, первым делом смотрели!

- Но вдруг что-то осталось? - настаивал Федор Илиодорович. - Может, очень хорошо спрятано? Или выглядело неприметно? Нам нужен темный буфет… Или комод… С какой-то эмблемой…
- Эмблема, говоришь? - Сторож задумался, почесал затылок. - Была тут какая-то мебель… Темная. Тяжелая. Давно это было. Году эдак в тридцать третьем, наверное. Лежала тут какое-то время. Большая такая. То ли буфет, то ли шкаф. С каким-то узором странным.

Сердце Артема подпрыгнуло. Темный, большой, с узором. Возможно, это один из них!
- И что с ним стало? - спросил он, еле сдерживая волнение.
- Да что с ним станет… - Сторож пожал плечами. - Лежал, гнил. Никому не нужен. Потом приехала машина, забрала его. На переработку, наверное. Или в какой-нибудь театр старый реквизит сдавать. Или…
- Куда забрала? - в один голос спросили Артем и Федор Илиодорович.
- Да не помню! Давно это было! Куда-то увезли!

Настроение Артема снова упало. Увезли. Куда?
- А можете вспомнить? Может, номер машины? Или куда она ехала? Или кто забирал?
- Товарищи, я же говорю, не помню! Мне какая разница, куда этот хлам едет! Главное, чтобы его забрали и место освободили! Идите отсюда, не мешайте!

Они отошли, оставив сторожа в покое.
- Значит, один предмет мебели, темный, с узором, был здесь в тридцать третьем году, - подытожил Федор Илиодорович. - И его куда-то увезли. Это лучше, чем если бы его сожгли здесь.

- Но куда? Снова искать?
- Снова искать, - подтвердил Федор Илиодорович. - Теперь нам нужно узнать, куда в 1933 году могли вывозить старую мебель со свалки. Театры? Мастерские? Какие-то конторы?

Поиски привели их в мир московских театров и мастерских по ремонту мебели. Они выдавали себя то за представителей театра, ищущих реквизит, то за работников музея, разыскивающих утерянные экспонаты, то просто за людей, желающих купить старинную мебель для личного пользования (что было рискованно само по себе).

И снова - расспросы, неудачи, редкие крупицы информации. Многие театры получали мебель со складов или свалок. Многие мастерские работали с таким материалом. Но никто не мог вспомнить конкретный темный буфет или шкаф с необычным узором, привезенный со свалки в тридцать третьем году.

Время шло. Деньги, которые Федор Илиодорович вложил в предприятие, заканчивались. Им приходилось экономить на всем, питаться в самых дешевых столовых, жить в постоянном напряжении. Артем, несмотря на отчаяние, чувствовал себя все увереннее в этой новой реальности. Он научился определять примерный год выпуска газеты по заголовкам, понимать намеки в разговорах, различать типы милицейской формы.

Однажды, в одной из театральных мастерских, им повезло. Старый столяр, который работал там много лет, вспомнил.
- Мебель со свалки? Привозили, бывало. Всякую рухлядь. А про тридцать третий год… Был тут один случай. Привезли тогда… шкаф. Очень большой и тяжелый. Темного дерева. С какой-то… ну, не эмблемой, а вроде картины резной. То ли звери там, то ли птицы. Что-то такое.

- Это он! - шепнул Артем Федору Илиодоровичу.
- И что с ним стало? - спросил Федор Илиодорович у столяра.
- Да его не стали использовать. Он был слишком… ну, не театральный. Тяжелый, громоздкий. Забрал его тогда… один гражданин. Сказал, для своей дачи. Или для конторы. Не помню точно.

- А как звали этого гражданина? Или откуда он был?
- Да кто его знает! Не помню я! Приехал, забрал. С бумагой какой-то от начальства. Я такие вещи не запоминаю.

Опять тупик. Гражданин, который забрал шкаф. Кто он? Где его искать? Москва - огромный город.

Они поблагодарили столяра и вышли на улицу.
- Значит, наш темный буфет или шкафчик сейчас у какого-то гражданина, - сказал Федор Илиодорович. - На даче или в конторе. И у него есть бумага от начальства. Это усложняет дело. Просто так к нему не придешь и не попросишь "посмотреть шкаф".

- Но как найти этого гражданина?
- А вот это уже вопрос со звездочкой, Артем, - усмехнулся Федор Илиодорович. - Гражданин с бумагой от начальства в тридцать третьем году… Таких было много. Но может быть… Может быть, столяр вспомнит еще что-то? Или кто-то еще из той мастерской? Нужно вернуться и расспросить подробнее. И, возможно, применить наши… специфические методы убеждения.

Артем понял, что специфические методы Федора Илиодоровича могут включать в себя не только лесть и угощения, но и что-то менее законное. Но другого пути, кажется, не было. Они должны были найти этого гражданина и его шкаф.

Глава 9. Гражданин с Бумагой

Возвращение в мастерскую принесло лишь небольшую, но потенциально важную деталь. Старый столяр вспомнил, что гражданин, забравший шкаф, был "важный", "в хорошем пальто" и приехал на "казенной машине", кажется, "черной легковушке". Это сужало круг поисков до людей с определенным положением.

- Важный гражданин в хорошем пальто и на казенной машине, - повторил Федор Илиодорович, обдумывая. - Это может быть кто угодно из номенклатуры. Директор предприятия, крупный чиновник, военный… Тысячи их.

- Но у него была "бумага от начальства"! Это может быть зацепкой!
- Да, это интересно, - согласился Федор Илиодорович. - Значит, он не просто так пришел и взял. У него было разрешение. От кого? От Наркомпроса? Или от какой-то другой организации, которая могла распоряжаться таким имуществом?

Они решили сфокусироваться на тех, кто в начале 30-х годов мог получить разрешение на вывоз мебели со свалки Наркомпроса. Это могли быть организации, связанные с культурой (театры, дома отдыха для работников культуры), или просто влиятельные люди.

Поиски были долгими и изнурительными. Они прочесывали старые списки учреждений, пытались через знакомых Федора Илиодоровича выйти на работников главков, которые занимались распределением имущества в те годы. Это была работа иголку в стоге сена.

Параллельно Федор Илиодорович занимался "текущими расходами", организуя мелкие "предприятия" для поддержания их существования. То продаст что-то дефицитное, доставая его через свои каналы. То организует небольшой "спектакль" для доверчивых граждан. Артем участвовал в этих авантюрах, постепенно осваивая мир советского "черного рынка" и теневой экономики. Он был неловким учеником, часто путался в показаниях, но его "не от мира сего" вид иногда даже помогал, вызывая у людей недоумение, а не подозрение.

Одна из таких "операций" чуть не закончилась провалом. Федор Илиодорович пытался "выгодно" продать партию якобы дефицитных галош, оказавшихся бракованными. Покупатель, крепкий гражданин с подозрительными глазами, быстро раскусил обман.
- Вы что, граждане? Подделку толкаете? Я на вас заявление напишу! За спекуляцию!
  Ситуация была критической. За спекуляцию в 1937 году можно было получить серьезный срок. Федор Илиодорович, однако, не растерялся.
- Товарищ! Погодите! Какое заявление! Мы же не знали! Нам самим подсунули! Мы вот как раз ищем того негодяя, который это сделал! Вы нам очень поможете, если скажете, кто вам обычно такие вещи поставляет!

Покупатель замялся. Видимо, он сам был не совсем чист.
- Никого я не знаю! И знать не хочу!
- Ну как же! - Федор Илиодорович перешел на доверительный тон. - Мы же люди одной крови! Мелкие сошки в этом мире больших денег! Давайте объединимся! Вы нам скажете, кто поставщик, а мы вам… ну, половину наших будущих доходов от его поимки! Или… Или у нас есть информация! Очень ценная! Про… про кое-какие вещи, которые можно выгодно продать!

Артем понял, куда клонит Федор Илиодорович. Он собирался использовать информацию о "фонде" как разменную монету в этой мелкой афере.
- Что за информация? - насторожился покупатель.
- Это коммерческая тайна, - ответил Федор Илиодорович. - Но если вы поможете нам с этим… недоразумением… Мы готовы поделиться. Информация о старинных предметах. Которые были вывезены из… из одного учреждения. И они очень ценны.

К счастью, покупатель оказался достаточно пугливым, чтобы не связываться ни с милицией, ни с подозрительными "продавцами подделок". Он просто забрал свои деньги, вернул галоши и поспешно удалился, пригрозив им напоследок.

- Чуть не попались! - сказал Артем, когда они остались одни. - Зачем вы про информацию ему сказали? Вдруг он пойдет и расскажет?
- Не пойдет, - отмахнулся Федор Илиодорович. - Он сам в тени. Испугался. А информацию я дал очень обтекаемо. Но это урок тебе, Артем. Деньги нам нужны постоянно. И иногда придется рисковать. И использовать любую возможность.

Вернувшись к основной цели, они продолжали искать след гражданина с бумагой. Федор Илиодорович предположил, что если у гражданина было разрешение на вывоз мебели со склада Наркомпроса, то он мог быть связан с этим ведомством или какой-то подведомственной ему организацией. Они начали изучать структуру Наркомпроса в начале 30-х годов, выискивая фамилии руководителей отделов, директоров подведомственных учреждений.

Однажды, просматривая старый справочник "Вся Москва" за 1933 год в читальном зале библиотеки (куда Федор Илиодорович сумел достать им временные читательские билеты), Артем наткнулся на фамилию.
- Смотрите, Федор Илиодорович! Начальник Главного управления по снабжению Наркомпроса… Товарищ Соколов. Имя и отчество… Павел Петрович. Главное управление по снабжению! Это же управление, которое сейчас сидит в особняке Потапова! И которое раньше отвечало за склады!

- Соколов Павел Петрович, - повторил Федор Илиодорович, задумчиво. - Начальник главка. Вполне себе "важный гражданин". И мог иметь "бумагу от начальства". А где он живет? Есть адрес?
  В справочнике был указан только рабочий адрес. Но это была уже серьезная зацепка.

Они начали наводить справки о товарище Соколове. Где он живет? Есть ли у него дача? Что с ним стало после 1933 года? Выяснить это в 1937 году было очень непросто. Любые расспросы о номенклатурных работниках могли вызвать подозрение.

Через несколько дней, благодаря своим нелегальным источникам, Федор Илиодорович получил информацию.
- Соколов Павел Петрович, - торжественно объявил он, развернув смятый листок. - Проживает по адресу… Вот. Имеет служебную машину. И, что самое интересное… в 1933 году получил разрешение на вывоз со склада Наркомпроса нескольких предметов "непригодной к использованию мебели" для "оборудования ведомственного дома отдыха".

- Дом отдыха! - воскликнул Артем. - Значит, не дача и не контора! Дом отдыха!
- Именно, - кивнул Федор Илиодорович. - Ведомственный дом отдыха Наркомпроса. Скорее всего, где-то в Подмосковье.

Теперь у них была новая цель: ведомственный дом отдыха Наркомпроса. Нужно было узнать, где он находится, как туда попасть, и главное - есть ли там до сих пор тот самый темный шкаф или буфет. И остальные предметы из "фонда".

Глава 10. Дом Отдыха "Красный Октябрь"

Ведомственный дом отдыха Наркомпроса назывался "Красный Октябрь" и располагался примерно в часе езды от Москвы на поезде. Узнать его точное местоположение и как туда добраться оказалось относительно просто - информация о таких объектах не была секретной. Проблема была в том, как проникнуть на территорию и осмотреть имущество.

- Нам нужна легенда, - сказал Федор Илиодорович, когда они обсуждали план. - Просто так прийти и сказать "мы ищем старинную мебель" не получится. Устроимся туда под видом кого-то. Рабочих, например. Или… отдыхающих?
- Отдыхающих? - Артем посмотрел на свою потертую одежду и липовую справку о временной регистрации. - С нашими документами и внешним видом нас туда не пустят. Там, наверное, отдыхают люди с путевками, ответственные работники.
- Верно, - согласился Федор Илиодорович. - Значит, отдыхающие отпадают. А вот рабочие… Им, наверное, не положены идеальные анкеты. Нужно придумать, какую работу мы там можем выполнять. И как получить туда направление.

После долгих размышлений решили, что лучший вариант - попытаться устроиться разнорабочими через какое-то снабжающее или строительное управление, которое могло обслуживать дом отдыха. Федор Илиодорович, использовав свои связи и "специфические методы", сумел раздобыть направление на работу в "Красный Октябрь" для двух "рабочих" из провинции, приехавших на сезонные работы.

Так Артем Волков, бывший офисный сотрудник из XXI века, и Федор Илиодорович, московский авантюрист 30-х годов, стали чернорабочими в подмосковном доме отдыха. Одежда соответствующая - грубые рабочие куртки, ватные брюки, кирзовые сапоги. Внешне они ничем не отличались от других рабочих, приехавших на сезон.

Дом отдыха оказался внушительным комплексом зданий в парковой зоне. Главный корпус выглядел как бывшая барская усадьба. Вокруг располагались меньшие постройки, видимо, летние домики, столовая, клуб. Отдыхающие - люди в приличной одежде, женщины в шляпках, мужчины в костюмах - гуляли по аллеям, играли в шахматы, читали газеты.

Их поселили в общежитии для рабочих - тесная комната на несколько человек, двухъярусные нары. Условия спартанские, но это давало возможность быть на территории.
Их основной задачей было выполнение подсобных работ: уборка территории, мелкий ремонт, перенос грузов. Рабочий день был долгим и тяжелым. Но главное - у них была возможность наблюдать и искать.

Они начали с осмотра всех помещений, куда могли попасть под видом рабочих. Столовая, клуб, хозяйственные постройки, подвалы. Искали тот самый темный шкаф или буфет. И другие предметы старинной мебели, которые могли поступить со Склада №17.

Первые дни поисков не принесли результата. Мебели было много, но вся она была либо стандартной, казенной, либо современной для того времени. Старинной мебели почти не было. Либо она стояла в помещениях, куда им не было доступа (например, в личных комнатах отдыхающих или кабинетах администрации), либо ее просто здесь не оказалось.

Артем чувствовал нарастающее разочарование. Неужели след снова оборвался? Или их информация была неверна? Возможно, Соколов увез шкаф не в дом отдыха, а в другое место?

Однажды, выполняя поручение по переносу стульев в клуб, они заметили, что часть помещений в старом флигеле закрыта на ключ.
- Что там? - спросил Артем у другого рабочего.
- Склад старого инвентаря, - ответил тот. - Всякая рухлядь, которая никому не нужна. Лыжи сломанные, ведра дырявые, старая мебель… Там и мышей полно.

Склад старого инвентаря. Старая мебель. Это звучало многообещающе. Нужно было найти способ туда проникнуть.

Вечером, когда рабочий день закончился, Федор Илиодорович и Артем отправились к флигелю. Дверь была заперта на массивный висячий замок.

- Замок, - вздохнул Артем.
- Замок - это не проблема, - усмехнулся Федор Илиодорович. - Проблема - сторож и лишние глаза. Нужно дождаться ночи.

Ночью, под покровом темноты, они прокрались к флигелю. Было тихо, слышно было только стрекот цикад и далекий шум поезда. Федор Илиодорович достал из кармана отмычки - еще один полезный навык из его арсенала. Несколько ловких движений, щелчок, и замок открыт.

Они вошли внутрь. В нос ударил затхлый запах пыли, плесени и мышей. В свете карманного фонарика (который тоже раздобыл Федор Илиодорович) они увидели нагромождение старых вещей: сломанная мебель, ящики, какие-то тряпки.

Осторожно передвигаясь между завалами, они начали осматривать предметы мебели. Старые стулья, столы, кровати… И вдруг Артем увидел его. В дальнем углу склада, наполовину скрытый под ворохом старых одеял и ковров. Большой, темный шкаф. На его дверцах, даже сквозь пыль, виднелся тот самый резной узор - не эмблема, а действительно искусная резьба с изображениями птиц и растений.

- Вот он! - прошептал Артем. - Это один из них!
  Федор Илиодорович посветил фонариком на шкаф.
- Впечатляет. И пыли на нем лет десять, не меньше. Никому он тут не нужен. А теперь… давайте искать то, что внутри. Ты говорил, он с ящиками?

Шкаф был двустворчатый, снизу располагались три выдвижных ящика. Дверцы были не заперты. Они осторожно открыли их. Внутри были полки, на них какая-то старая посуда, книги в ветхих переплетах. Ничего ценного на первый взгляд.

Они выдвинули ящики. Первый, второй, третий. Пусто. Только пыль и паутина.

- Пусто, - разочарованно сказал Артем. Неужели и здесь провал?

- Не торопись, - прошептал Федор Илиодорович. - Такие вещи прячут не в самих ящиках. А под ними. Или в двойном дне. Или за задней стенкой.

Они принялись исследовать шкаф более тщательно. Простукивали стенки, дно, полки. И наконец, Федор Илиодорович обратил внимание на нижний ящик. Он был немного глубже остальных. Он просунул пальцы под его дно и почувствовал что-то.

- Есть! - сказал он, и в его голосе прозвучала лихорадочная нотка.

Они вместе попытались приподнять дно ящика. Оно оказалось двойным. Нижняя часть дна отходила, открывая небольшое пространство. В нем лежали завернутые в промасленную тряпку… золотые монеты. Много золотых монет.

Артем и Федор Илиодорович смотрели на них, не веря своим глазам. Тусклый свет фонарика отражался в металле, заставляя его сиять. Это было оно. Часть "фонда".

- Есть! - повторил Федор Илиодорович, уже не шепотом, а полным голосом. - Артем! Мы нашли! Мы нашли это проклятое золото!

Они быстро завернули монеты обратно в тряпку, спрятали ее под одежду. Вернули ящик на место, закрыли шкаф, заперли замок на двери склада. Выбрались наружу, стараясь не наделать шума.

Обратно в общежитие они шли, не чувствуя усталости. В их карманах лежало сокровище. Первое из "фонда".

В своей комнате, когда все соседи спали, они развернули тряпку. Золотые монеты старой чеканки. Империалы, полуимпериалы. Настоящее золото. Его было достаточно, чтобы обеспечить им безбедное существование на долгое время. И главное - это было доказательство того, что информация Артема была верна.

- Ну что, Артем, - сказал Федор Илиодорович, его лицо светилось от возбуждения. - Теперь ты мне веришь? И я тебе верю. Фонд существует. И это только первый предмет. А ты говорил, их было несколько! Где остальные?

Артем смотрел на золото, чувствуя головокружение. Он, обычный парень из XXI века, нашел клад в 1937 году. Это было невероятно.

- Остальные… - пробормотал он, пытаясь собрать мысли. - Они могли быть отправлены в другие места. Вместе с другим имуществом со Склада №17. Или даже раньше, из особняка Потапова. Нам нужно выяснить судьбу остальной мебели.

Теперь у них были не только надежда и зацепка, но и ресурсы. Золото можно было обменять на рубли, хоть и с риском. Это давало свободу действий, возможность снять нормальное жилье, купить лучшую одежду, действовать смелее.

Новая проблема: как безопасно обменять золото на советские рубли в 1937 году? И как выяснить судьбу остальных предметов "фонда"?

Глава 11. Золото и Меняла

Безопасный обмен золотых монет на советские рубли в 1937 году был непростой задачей. Официально иметь золото было опасно, можно было быть обвиненным в незаконных валютных операциях. Нужен был нелегальный меняла.

Федор Илиодорович, как оказалось, знал и таких людей.
- Есть один гражданин, - шепнул он Артему. - Проверенный. Работает на черном рынке. Рискованно, конечно, но у нас нет выбора. Идти к нему нужно осторожно.

Они выбрали несколько монет, не слишком много, для первой операции. Остальное золото решили временно спрятать. Вопрос - где? В общежитии для рабочих было опасно. В коммуналке у Федора Илиодоровича - тоже. В конце концов, они выбрали старый заброшенный сарай за территорией дома отдыха, надежно спрятав там часть клада.

К меняле отправился Федор Илиодорович. Артем ждал его, как на иголках. Каждая минута казалась вечностью. Он понимал, что Федор Илиодорович рискует не только деньгами, но и своей свободой.

Когда Федор Илиодорович вернулся, на его лице была смесь удовлетворения и напряжения.
- Сделано, - сказал он, доставая пачку купюр. - Неплохо взял, мерзавец. Курс не самый выгодный. Но зато без лишних вопросов. На первое время нам хватит. Хватит, чтобы уехать отсюда, снять комнату в городе, и начать действовать более… цивилизованно.

Первым делом они покинули дом отдыха "Красный Октябрь". Под предлогом окончания сезонных работ они получили расчет (довольно мизерный, по сравнению с найденным золотом) и уехали в Москву.

В Москве Федор Илиодорович, используя свежедобытые рубли, снял им маленькую комнату в не самой худшей коммуналке, где, по крайней мере, соседи были менее подозрительными, чем в его прежнем жилье. Купили приличную одежду, которая не выдавала в них приезжих рабочих. И, самое главное, Федор Илиодорович занялся изготовлением более убедительных документов для Артема. На этот раз это был полноценный паспорт, хоть и с измененным именем и легендой о переезде из другого города.

Теперь, имея деньги и относительно приличные документы, они могли действовать более открыто. Новая задача: выяснить судьбу остальной мебели со Склада №17, которая не попала в дом отдыха.

- Склад был расформирован в 1932 году, - рассуждал Федор Илиодорович. - Имущество могли перевезти на другие склады Наркомпроса, или в другие ведомства, или даже продать через Торгсин. Нужно найти списки вывоза со Склада №17. Где они могут быть? В архивах Наркомпроса? Или в архивах Главного управления по снабжению?

Они снова вернулись к работе с архивами, но уже с более проработанной легендой и более уверенным видом. Теперь Артем Волков был не просто "младшим научным сотрудником" фантомного института, а "специалистом" из реальной, хоть и не очень известной, организации, занимающейся вопросами культурного наследия. Федор Илиодорович выступал его "консультантом".

Получить доступ к нужным документам оказалось все равно непросто. Бюрократия, запросы, разрешения. Но с помощью небольших "подношений" в виде дефицитных продуктов (которые Федор Илиодорович умело доставал) и настойчивости им постепенно удалось продвинуться.

В одном из архивов, после долгих поисков, они нашли частичный список вывоза имущества со Склада №17 за 1932 год. Это был длинный перечень, включающий самое разное имущество. Среди прочего, там значились:
- "Буфет дубовый резной с изображением птиц" (один предмет, передан в ведомственный дом отдыха Наркомпроса, Акт №...) - это тот, что они нашли!
- "Комод ореховый с бронзовыми накладками" (один предмет, передан в фонд Театрального музея им. Бахрушина, Акт №...)
- "Стол письменный красного дерева" (один предмет, передан в Дом ученых, Акт №...)
- "Шкаф платяной карельской березы" (один предмет, передан на склад Главмосстроя, Акт №...)

Вот оно! Четыре предмета! Комод, стол, шкаф, и найденный буфет. "Фонд" состоял из четырех предметов мебели, в которых, по легенде, были спрятаны ценности.
Теперь у них были адреса: Театральный музей, Дом ученых, склад Главмосстроя.

- Театральный музей им. Бахрушина, - прочитал Федор Илиодорович. - Это серьезно. Там экспонаты. Просто так не подойдешь и не попросишь осмотреть комод.
- Дом ученых, - добавил Артем. - Тоже солидное место.
- А вот склад Главмосстроя… - Федор Илиодорович задумался. - Это строительная организация. Что им там делать со старинным шкафом? Возможно, он там просто пылится.

Новая цель была ясна: нужно осмотреть каждый из этих четырех объектов. И начать, пожалуй, со склада Главмосстроя - туда, вероятно, было легче всего проникнуть.

Глава 12. Шкаф на Складе Главмосстроя

Склад Главмосстроя находился на периферии, среди промышленных строений. Это был большой, неухоженный ангар, где хранились стройматериалы, инструменты и разное списанное оборудование.

Проникнуть на территорию склада оказалось несложно. Под предлогом поиска стройматериалов для "ремонта ведомственного здания" (для чего Федор Илиодорович изготовил еще одну липовую бумажку) они сумели получить временный пропуск.

Внутри ангара царил хаос. Горы досок, кирпичей, мешков с цементом. Между ними - поломанные тачки, ржавые краны, груды металлолома. И среди всего этого - старая мебель.

Они начали искать шкаф из карельской березы. Это дерево было светлым, с характерным узором. Среди темных, пыльных предметов мебели он должен был выделяться.

Они бродили между завалами, стараясь не привлекать внимания немногочисленных рабочих склада. Пол часа. Час. Безуспешно.

- Его здесь нет, - наконец сказал Артем. - Или я не могу его найти в этом беспорядке.
- Должен быть, если по документам его сюда привезли, - возразил Федор Илиодорович. - Может, он где-то в глубине? Или под чем-то?

Они продолжили поиски. Пролезли в самый дальний угол ангара, где свалили совсем уж ненужные вещи. И там, за горой старых дверей, они увидели его. Шкаф из карельской березы. Заброшенный, пыльный, но узнаваемый по характерной текстуре дерева.

Шкаф был не заперт. Они открыли дверцы. Внутри было пусто, только пыль. Снизу - выдвижной ящик. Тоже пустой.

- Двойное дно? - спросил Артем.
- Должно быть, - кивнул Федор Илиодорович.

Они принялись простукивать ящик, искать скрытый механизм. Спустя несколько минут Федор Илиодорович нашел маленькую кнопку или выступ, нажав на который, удалось приподнять нижнюю часть дна. Под ним снова лежала завернутая в тряпку пачка.

На этот раз это были не монеты. Внутри оказалось старинное украшение - золотой браслет, инкрустированный крупными камнями. И несколько колец. Все выглядело очень старым и очень дорогим.

- Вот это да! - восхищенно выдохнул Артем. Камни горели в свете фонарика.
- Тихо! - одернул его Федор Илиодорович. - У нас еще два адреса. И самое сложное впереди.

Они быстро спрятали драгоценности, вернули все на место, закрыли шкаф и покинули склад. Вторая часть "фонда" была найдена.

Глава 13. Комод в Театральном Музее

Следующим пунктом стал Театральный музей имени Бахрушина. Попасть туда оказалось гораздо сложнее, чем на склад или в дом отдыха. Это было государственное учреждение с пропускной системой и бдительными сотрудниками.

Их легенда про "исследование провинциальной мебели" тут не подходила. Нужна была новая.

Федор Илиодорович придумал хитрый план. Он выяснил, что в музее готовится выставка, посвященная истории русского театра. Им удалось раздобыть приглашения на предпросмотр для "представителей общественности и коллекционеров" (опять же, благодаря "связям").

Одевшись в свою лучшую одежду (которую они купили на "золотые" рубли), они пришли в музей в назначенный день. Среди гостей были сотрудники музея, театральные деятели, немногочисленные частные коллекционеры и просто "общественность".

Они старались держаться незаметно, слушая экскурсовода и осматривая экспонаты. Но их главная цель была не в экспозиции. Комод из Склада №17, согласно документам, был передан в "фонд" музея. Это означало, что он, скорее всего, хранится в запасниках, а не выставлен в зале.

Как попасть в запасники? Это было почти невозможно для посторонних.

Во время фуршета, который был организован после экскурсии, Федор Илиодорович вступил в разговор с одним из сотрудников музея, молодым человеком в очках по имени Сергей.
- Какая замечательная выставка, товарищ! - рассыпался в комплиментах Федор Илиодорович. - Просто дух захватывает! А как у вас организовано хранение? Такие богатства, наверное, требуют особого подхода!

Сергей, видимо, гордился своей работой, и охотно начал рассказывать.
- О, у нас огромные запасники! Тысячи предметов! От костюмов и декораций до личных вещей актеров и, конечно, мебели!
- Мебель! - воскликнул Артем, стараясь выглядеть заинтересованным "коллекционером". - Какая интересная тема! А есть ли у вас старинная мебель? Ну, XVIII-XIX веков?
- Конечно! Много! Из театральных постановок, из дворянских усадеб, даже из бывших доходных домов! Все собираем!

- А вот интересно, - продолжал Федор Илиодорович. - Поступало ли вам что-то… скажем так, необычное? Не совсем типичное для театра? Ну, вот, например, мебель… из каких-то специфических мест?

Сергей задумался.
- Ну… Бывало разное. После революции много поступало конфискованного имущества. Но все шло через фонды, через комиссии. Нам передавали только то, что имело отношение к театру или могло быть использовано в качестве реквизита.

- А вот, допустим, - Артем решил рискнуть. - Поступал ли к вам комод… ореховый, с бронзовыми накладками? В начале тридцатых годов?

Сергей пожал плечами.
- У нас много комодов. Надо смотреть описи. Но я не припомню конкретный ореховый. Вы что, ищете что-то конкретное?

Опять подозрение. Федор Илиодорович быстро вмешался.
- Артем Павлович - увлеченный коллекционер! У него есть каталог, и он сверяет его с музейными фондами! Чисто научный интерес!

Сергей явно не поверил, но, видимо, не хотел связываться.
- Ну, если у вас есть официальный запрос из вашей организации, мы можем предоставить доступ к описям. В рабочее время. В отделе фондов. А сейчас у нас мероприятие.

Они поняли, что так просто им комод не увидеть. Нужен другой план.

И план родился внезапно, благодаря наблюдательности Артема. Во время экскурсии по залам музея он заметил, что некоторые предметы мебели, выставленные в экспозиции, казались… знакомыми. Нет, не те, что они искали. Но сам стиль, качество исполнения… И он вспомнил свою легенду про "провинциальную мебель русского модерна".

- Федор Илиодорович, - сказал он Федору Илиодоровичу позже. - А что если мы попробуем устроиться в музей? Не на постоянную работу, а… ну, помощниками? Волонтерами? Для новой выставки?
- Волонтерами? В музее? - Федор Илиодорович усмехнулся. - В тридцать седьмом году? Тут каждый за место держится. Да и какая нам польза от волонтерства? Нам в запасники надо.

- А что если мы предложим помощь, которая даст нам доступ в запасники? - продолжал Артем. - Например, помощь с каталогизацией! У меня же "научная" корочка есть! Я же "специалист по мебели"! Я могу предложить помощь в описании и каталогизации мебельного фонда! Это же большой объем работы, наверняка у них не хватает рук!

Идея показалась Федору Илиодоровичу интересной. Предложив музею бесплатную квалифицированную (с их точки зрения) помощь в столь рутинной работе, они могли получить доступ к фондам.

На следующий день они снова пришли в музей, на этот раз в рабочее время. Они добились аудиенции у заведующего фондами, пожилого, скептически настроенного товарища по фамилии Кузнецов.

- Помощь в каталогизации? Бесплатно? - Кузнецов смотрел на них как на сумасшедших.
- Именно! - с энтузиазмом говорил Артем. - Мы, молодые специалисты, хотим внести свой вклад! Музейные фонды - это наше национальное достояние! А работа с описями - это же такая… важная, кропотливая работа! Которая требует времени и знаний! А у нас есть и время, и знания!

Федор Илиодорович поддакивал, расписывая "энтузиазм молодых кадров" и "важность исследования провинциальной мебели для понимания общего развития искусства".

Кузнецов долго сомневался, задавал каверзные вопросы по истории искусства и особенностям мебели. Артем, опираясь на свои знания из будущего, успешно отвечал, иногда даже ставя Кузнецова в тупик неочевидными фактами или трактовками. Его "знания" о стилях, мастерах, технологиях, которые еще не были общеизвестны или признаны в 1937 году, производили впечатление.

В конце концов, Кузнецов, видимо, решил, что терять ему нечего. Бесплатная рабочая сила для скучной и объемной работы.
- Хорошо, - сказал он. - Я готов попробовать. Но учтите, товарищ Волков, работа у нас строгая. Доступ к фондам только в моем присутствии или под надзором опытного сотрудника. И никакой самодеятельности! Будете работать с описями и самими предметами. Покажете, на что способны. Если что-то не так… сразу попрощаемся.

Артем и Федор Илиодорович согласились на все условия. Они получили разрешение начать "научную работу" в фондах музея. На следующий день они приступили к делу. Это была монотонная работа - сверять описи, осматривать предметы, делать пометки. Но это давало им возможность методично осматривать мебель, хранящуюся в запасниках.

Среди сотен предметов мебели, они наконец нашли его. Ореховый комод с бронзовыми накладками. Он стоял в дальнем углу одного из хранилищ, наполовину закрытый другими предметами. На нем была музейная бирка с инвентарным номером.

В присутствии Кузнецова или его сотрудника, провести детальный осмотр и поиск двойного дна было невозможно. Нужен был момент, когда они останутся одни.

Такой момент представился через несколько дней. Кузнецова вызвали на совещание, а приставленный к ним молодой сотрудник отошел "по своим делам", оставив их в хранилище на несколько минут.

- Быстро! - шепнул Федор Илиодорович.

Они подошли к комоду. Он был заперт.
- Замок, - разочарованно сказал Артем.
- Не проблема, - ответил Федор Илиодорович, уже доставая свои отмычки.

Через минуту замок щелкнул. Они открыли ящики. Снова пустые. Но в одном из ящиков, в его задней стенке, Артем заметил небольшую щель.

- Здесь! -

Они аккуратно надавили на стенку. Часть ее отошла, открывая небольшой тайник. В нем лежала еще одна завернутая тряпка.

На этот раз внутри были не монеты и не украшения. В тряпке оказалась пачка старинных бумаг. Какие-то документы, векселя, возможно, акции. И небольшой мешочек с… алмазами. Сырыми, необработанными алмазами разного размера.

Бриллианты. В 1937 году. Это было состояние. Даже в необработанном виде.

- Алмазы, - прошептал Артем, пораженный.
- Неплохо! - усмехнулся Федор Илиодорович. - Дедушка знал толк в инвестициях.

Они быстро спрятали мешочек с алмазами и документы, закрыли тайник, заперли комод. Вернули все в исходное состояние. Когда сотрудник музея вернулся, они сидели над описями с самым невинным видом.

Третья часть "фонда" была найдена. Оставался последний предмет - письменный стол из красного дерева в Доме ученых.

продолжение следует...