Владивосток 3000 или Сердце Древних

Глава 1: Утро туманное

Аркадий Сергеевич Волков поправил очки в тонкой металлической оправе и вгляделся в экран рабочего терминала. Цифры плясали перед глазами, складываясь в отчеты по износу опорных конструкций Золотого моста. За окном, занимавшим почти всю стену его небольшого кабинета в Управлении городского хозяйства, висел плотный, молочно-белый туман. Обычное дело для Владивостока в конце лета, но этот туман казался каким-то… неправильным. Слишком густым, слишком тихим. Он словно поглощал звуки города, оставляя лишь приглушенный гул, похожий на дыхание спящего гиганта.

Волков потер виски. Голова гудела с утра – то ли от недосыпа, то ли от вчерашнего коньяка с Борисом, его коллегой и давним приятелем. Они отмечали очередной успешно сданный проект реконструкции старого фуникулера. Борис, как всегда, травил байки про нечистую силу в подземных коммуникациях и проклятия старых строителей. Аркадий Сергеевич только отмахивался – он был человеком науки, инженером до мозга костей, и верил лишь в сопромат да строительные нормы.

Он встал и подошел к окну. Туман прилип к стеклу мелкими каплями, превращая вид на бухту Золотой Рог в абстрактную картину импрессиониста. Где-то там, внизу, должна была кипеть утренняя жизнь: спешили на работу люди, ползли по мосту автомобили, кричали чайки. Но сейчас ничего этого не было видно и почти не было слышно. Только силуэт соседнего небоскреба – новой башни «Восточного Форума» – смутно проступал сквозь белую пелену, словно призрак.

В кабинет заглянула секретарша Леночка, молодая девушка с вечно испуганными глазами и стопкой папок в руках.
— Аркадий Сергеевич, вам тут… доставка. Странная какая-то.
— Доставка? Какая еще доставка? – Волков нахмурился. Он ничего не заказывал.
— Не знаю, курьер молчит, только бумаги сует. И коробка… тяжелая. Вот, распишитесь.

Леночка протянула ему бланк и планшет. Подпись курьера была неразборчивой каракулей, похожей на след мокрой гусеницы. В графе «отправитель» стоял прочерк.
— Где он? – спросил Волков, ставя свою подпись.
— Ушел уже. Быстро так… Испарился прямо, – Леночка поежилась. – Коробка в приемной стоит.

Аркадий Сергеевич вышел в приемную. Посреди комнаты, отделанной под светлое дерево и стекло, стоял большой, около метра в длину, деревянный ящик. Грубо сколоченный, из темных, влажных на вид досок, он выглядел совершенно чужеродно в современном интерьере. Пахло от него морем, йодом и чем-то еще… гнилостным, затхлым.
— Что это за гроб? – раздался за спиной знакомый баритон. Борис, как всегда бодрый и слегка помятый, стоял в дверях с термокружкой кофе. – Опять начальство тебе презенты шлет за ударный труд?
— Без понятия, – Волков пожал плечами. – Принес какой-то молчаливый тип. Адресовано мне.
— Ну так вскрывай! Может, там клад адмирала Колчака? Или хотя бы ящик контрабандного виски?

Борис поставил кружку на стол Леночки и с энтузиазмом принялся осматривать ящик.
— Заколочен намертво. Нужна монтировка. Лен, у завхоза нашего есть что-нибудь подходящее?
— Сейчас узнаю, Борис Игоревич, – Леночка скрылась за дверью.

Пока ждали инструмент, Волков еще раз обошел ящик. Никаких маркировок, кроме его фамилии и адреса управления, нацарапанных чем-то острым прямо на дереве. Доски были старые, покрытые зеленоватым налетом, похожим на плесень или водоросли. Местами виднелись странные символы, напоминающие полустертые руны или иероглифы, но не принадлежащие ни одному известному языку.

Вернулась Леночка с ржавой монтировкой. Борис с кряхтением подцепил крышку. Дерево неохотно поддавалось, гвозди скрипели, вылезая из темных досок. Наконец крышка отскочила.

Внутри, на подстилке из влажной, бурой соломы, похожей на высохшие водоросли, лежал предмет странной формы. Он был сделан из материала, напоминающего темный, почти черный базальт или обсидиан, но с маслянистым, радужным отливом. Форма его была неопределенной – не то часть какого-то механизма, не то окаменевший фрагмент неизвестного существа. Гладкие, изогнутые поверхности переходили в острые грани под невозможными, неевклидовыми углами. От предмета исходил едва заметный низкочастотный гул, от которого вибрировал воздух и слегка ныли зубы.

— Что за… штуковина? – Борис растерянно почесал в затылке. – Похоже на деталь от НЛО. Или…
— Не знаю, – Волков осторожно протянул руку, но не решился дотронуться. От предмета веяло холодом, несмотря на теплый воздух в помещении. – Похоже на какой-то минерал. Или артефакт.
— Артефакт? Ты серьезно? – усмехнулся Борис. – Может, это современное искусство? Перформанс? Сейчас выскочит художник в трико и начнет объяснять концепцию.

Но никто не выскочил. Только туман за окном стал еще гуще, а низкий гул от предмета в ящике, казалось, усилился, резонируя где-то глубоко внутри. Леночка стояла в углу, бледная, и смотрела на черный камень широко раскрытыми глазами.

— Надо бы экспертам показать, – сказал Волков, отступая на шаг. – В музей какой-нибудь или геологам.
— Да кому это нужно? – махнул рукой Борис. – Выбрось ты эту дрянь. Или поставь в кабинете как пресс-папье. Будешь важные бумаги прижимать. Эй, Лен, чего застыла? Кофе нам сделай, а то от этого тумана совсем раскисаешь.

Леночка вздрогнула и молча пошла к кофейному аппарату. Борис попытался поднять черный предмет, но тут же отдернул руку.
— Холодный, зараза! И тяжелый. Килограммов двадцать, не меньше. Ладно, Аркадий, разбирайся сам со своим «подарком». У меня отчет горит.

Борис ушел в свой кабинет. Волков остался один на один со странным ящиком и его содержимым. Он снова подошел ближе. Гул стал почти осязаемым, вызывая легкую тошноту. Странные, неправильные углы черного камня завораживали и одновременно отталкивали. Казалось, что если долго смотреть на них, можно сойти с ума.

Он решительно захлопнул крышку ящика.
— Леночка, попроси ребят из хозяйственного отдела убрать это пока на склад. Куда-нибудь подальше.
— Хорошо, Аркадий Сергеевич, – тихо ответила девушка, не глядя на ящик.

Когда ящик унесли, Волков вернулся в свой кабинет. Туман за окном не рассеивался. Цифры на экране терминала расплывались. Он снова потер виски. Головная боль усилилась, а к ней добавилось неприятное чувство тревоги, словно он прикоснулся к чему-то запретному и опасному. Он попытался сосредоточиться на работе, но образ черного камня с его невозможными гранями и тихий, низкий гул не выходили из головы.

Где-то далеко, внизу, в тумане, протяжно и тоскливо проревел корабельный гудок. Звук был искаженным, дребезжащим, словно сам воздух сопротивлялся его распространению. Волков поежился. Это было только начало долгого, туманного дня.

Глава 2: Городские аномалии

Следующие несколько дней туман не отступал. Он то редел, открывая взгляду мокрые крыши и размытые силуэты зданий, то снова сгущался, превращая город в лабиринт из белой мглы. Горожане ворчали, жаловались на сырость и плохую видимость, но в целом жизнь шла своим чередом. Утренние пробки на мостах, толчея в автобусах, спешащие по своим делам пешеходы с хмурыми лицами.

Аркадий Сергеевич старался забыть о странной посылке, задвинутой на дальнюю полку пыльного склада в подвале управления. Он с головой ушел в работу: проверки, отчеты, совещания. Но чувство необъяснимой тревоги не покидало его. Что-то изменилось в самом воздухе города, в его атмосфере. Привычные звуки – шум машин, крики чаек, гудки кораблей – стали какими-то приглушенными, искаженными, словно пробивались сквозь толщу воды.

Однажды вечером, возвращаясь с работы, он застрял в пробке на Золотом мосту. Туман был особенно плотным, видимость – не больше десяти метров. Красные огни впереди идущих машин расплывались в тусклые пятна. Волков включил радио, но вместо привычной болтовни диджея из динамиков доносилось лишь шипение и редкие обрывки фраз на незнакомом языке, похожем на бульканье или щелчки. Он покрутил ручку настройки – все станции молчали или транслировали этот странный звуковой мусор.

— Да что ж такое… – пробормотал он, выключая радио.

Рядом, в соседней машине, пожилой водитель в кепке отчаянно сигналил. Но звук клаксона был странным – глухим, коротким, словно что-то мешало ему разнестись в воздухе. Водитель опустил стекло и крикнул что-то неразборчивое в сторону Волкова. Тот тоже опустил стекло.
— Говорю, связь глушат, что ли? – прокричал водитель, перекрывая шум моторов. – Ни телефон, ни радио не работают! Опять учения какие-то?
— Не знаю, – пожал плечами Волков. – Может быть.
— Достали уже со своими учениями! Ездить невозможно!

Пробка медленно ползла вперед. Когда Волков съехал с моста на Чуркин, он заметил еще одну странность. Уличные фонари горели необычным, мертвенно-зеленым светом. Не все, а лишь некоторые, хаотично разбросанные по улице. Этот свет не рассеивал туман, а наоборот, делал его еще более плотным и зловещим, окрашивая белую пелену в болотные тона. Люди на остановках кутались в воротники и настороженно поглядывали на странные фонари.

У подъезда своего дома на улице Героев-Тихоокеанцев Волков увидел небольшую толпу. Соседи возбужденно переговаривались, показывая на стену дома. Аркадий Сергеевич подошел ближе. На серой бетонной панели, там, где еще вчера была обычная стена, теперь виднелся странный узор. Он был похож на гигантскую плесень или лишайник темно-фиолетового цвета с радужными прожилками. Узор медленно, почти незаметно пульсировал, словно живой.

— Что это? – спросил Волков у стоявшей рядом пенсионерки, тети Маши из третьего подъезда.
— А кто ж его знает, Аркадий Сергеич, – вздохнула она. – Вчера не было. А сегодня утром – вот, пожалуйста. Выросло за ночь. Жуткое какое-то. И пахнет… тиной.
— Звонили куда-нибудь? В управляющую компанию?
— Звонили, как же. Пришел мастер Вася, посмотрел, потрогал… Говорит, грибок какой-то неизвестный. Обещал завтра прислать специалистов с химией.

Волков присмотрелся к узору. Он действительно напоминал грибницу, но линии и завитки складывались в сложную, почти симметричную структуру, вызывающую необъяснимое беспокойство. Фиолетовый цвет был глубоким, насыщенным, а радужные прожилки переливались всеми цветами спектра, словно на поверхности была разлита нефть. И запах… Да, пахло тиной, затхлой водой, но еще чем-то – озоном после грозы и едва уловимым ароматом гниющих водорослей.

В следующие дни подобные аномалии стали появляться по всему городу. Странные цветные пятна на стенах домов, зеленые фонари, перебои со связью и электричеством. В новостях об этом говорили вскользь, списывая на технические неполадки, погодные условия или даже на хулиганов. Но Волков чувствовал, что дело не в этом. Что-то чуждое и непонятное проникало в привычную ткань городской жизни, искажая ее, внося элементы хаоса и абсурда.

На работе Борис ходил мрачнее тучи.
— Представляешь, Аркадий, вчера вечером иду домой, смотрю – на детской площадке качели сами по себе раскачиваются! И скрипят так… мерзко. А ветра нет! Ни души вокруг. Жуть!
— Может, кто-то пошутил? – предположил Волков, хотя сам в это не верил.
— Да кто там будет шутить в одиннадцать вечера в тумане? Я чуть не поседел. А сегодня утром смотрю – на том месте, где качели были, дыра в земле. Аккуратная такая, круглая, будто буром просверлили. И края оплавленные.

Борис нервно отхлебнул кофе из своей термокружки.
— Что-то происходит, Аркадий. Что-то нехорошее. Этот туман… эти пятна… Это все неспроста. Помнишь, я тебе рассказывал про подземные ходы под городом? Старые японские или еще чьи-то… Может, оттуда лезет какая-то гадость?
— Борис, прекрати, – поморщился Волков. – Какие подземные ходы? Это все городские легенды. Скорее всего, это какие-то промышленные выбросы или химическая реакция из-за сырости.
— Химическая реакция, значит? – Борис достал из кармана небольшой, мутный камешек серо-зеленого цвета. – А это что? Нашел сегодня возле той дыры на площадке. Он теплый. И светится в темноте. Тоже химия?

Волков взял камешек. Он действительно был теплым, почти горячим, и от него исходило слабое зеленоватое свечение. На ощупь он был гладким, словно оплавленным.
— Не знаю, что это, – признался Волков, возвращая камень Борису. – Похоже на шлак какой-то.
— Шлак, который сам по себе греется и светится? – хмыкнул Борис. – Ладно, Аркадий. Верь в свою химию. А я, пожалуй, начну Библию перечитывать. На всякий случай.

В тот же день Волков решил зайти на склад и посмотреть на черный камень из посылки. Что-то подсказывало ему, что между этим предметом и городскими аномалиями может быть связь. Склад находился в сыром, плохо освещенном подвале. Ящик стоял на стеллаже в дальнем углу, покрытый слоем пыли. Волков с трудом снял его и поставил на пол. Открыл крышку.

Черный камень лежал на своей подстилке из бурых водорослей. Он выглядел так же, как и в первый день, но низкий гул, исходящий от него, стал громче, настойчивее. И еще кое-что изменилось. На одной из его граней, там, где раньше была гладкая поверхность, теперь виднелся нарост – такой же темно-фиолетовый, пульсирующий, как пятно на стене его дома. Этот нарост медленно увеличивался в размерах, меняя форму камня, делая его еще более асимметричным и чужеродным.

Волков почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он быстро захлопнул крышку и поставил ящик на место. Выйдя из подвала на улицу, он глубоко вдохнул влажный, пахнущий морем и туманом воздух. Город жил своей обычной, суетливой жизнью. Но Аркадий Сергеевич теперь знал – или, вернее, чувствовал – что под этой повседневной оболочкой скрывается нечто темное и древнее, что медленно пробуждается и тянет свои невидимые щупальца к ничего не подозревающим жителям Владивостока.

Глава 3: Голоса из глубины

Странности множились. Туман стал почти постоянным спутником города, лишь изредка позволяя солнцу пробиться сквозь плотную пелену. Фиолетовые пятна появлялись на стенах зданий все чаще, разрастаясь и сливаясь в причудливые, пульсирующие узоры. Зеленые фонари стали обыденностью, и люди перестали обращать на них внимание, привыкнув к их болезненному свету. Перебои со связью и электричеством участились, вызывая раздражение и слухи о диверсиях или правительственных экспериментах.

Но появилось и нечто новое, еще более тревожное. Люди начали слышать голоса.

Сначала это были единичные случаи, о которых шептались на кухнях и в курилках. Кто-то слышал странный шепот в пустой квартире, кто-то – неразборчивое бормотание из водопроводных труб или вентиляции. Голоса описывали по-разному: одни говорили о низком, рокочущем гуле, другие – о высоком, звенящем шепоте, третьи – о булькающих, нечеловеческих звуках. Большинство отмахивалось, списывая на усталость, стресс или разыгравшееся воображение.

Аркадий Сергеевич впервые столкнулся с этим явлением во время инспекции старого коллектора под Светланской улицей. Вместе с бригадой рабочих он спустился в темный, сырой туннель, пахнущий илом и канализацией. Тусклые лампы на стенах едва освещали бесконечные своды, уходящие во мрак. Вода хлюпала под ногами, эхо разносило их шаги и голоса.

Они проверяли состояние бетонных стен, когда один из рабочих, молодой парень по имени Витек, вдруг замер и прислушался.
— Слышите? – прошептал он, его лицо в свете фонаря было бледным.
— Что? – спросил бригадир, пожилой усатый мужчина.
— Шепчет кто-то… Там, впереди.

Все замолчали, прислушиваясь. Сначала Волков ничего не слышал, кроме капающей воды и отдаленного гула города наверху. Но потом он уловил… тихий, едва различимый шепот. Он шел откуда-то из глубины туннеля, из темноты. Это был не человеческий голос. Он напоминал шелест сухих листьев, треск льда и тихое бульканье одновременно. Слова разобрать было невозможно, но сама интонация была какой-то вкрадчивой, убеждающей.

— Что за чертовщина? – пробормотал бригадир, перекрестившись. – Может, радио какое-то ловит?
— Нет, тут связи нет никакой, – покачал головой Витек. – Это… другое. Оно зовет.

Парень сделал шаг вперед, в темноту, словно притягиваемый невидимой силой. Бригадир схватил его за руку.
— Стой! Куда пошел? Мало ли что там!
— Оно зовет, – повторил Витек, его глаза были широко раскрыты и смотрели куда-то вдаль. – Говорит… говорит, что там… хорошо.

Волков посветил мощным фонарем вглубь туннеля. Луч света выхватил из темноты только мокрые стены и черную, стоячую воду. Никого. Но шепот не прекращался, он стал громче, настойчивее, словно множество голосов сливались в один нестройный хор. От этих звуков по коже бежали мурашки, а в голове возникали странные, тревожные образы – темная вода, бесконечные глубины, скользкие, извивающиеся формы.

— Уходим отсюда! – скомандовал Волков, чувствуя подступающую панику. – Проверку закончим в другой раз.
— Правильно, Аркадий Сергеич, – поддержал бригадир. – Не нравится мне это место.

Они быстро пошли обратно к выходу, почти бегом. Витек спотыкался, оглядывался назад, словно не хотел уходить. Шепот следовал за ними, становясь все тише, пока наконец не заглох в шуме поднимающегося наверх лифта.

На поверхности, под серым, затянутым туманом небом, все казалось почти нормальным. Шум машин, голоса прохожих. Но пережитое внизу оставило неприятный осадок.
— Что это было, как думаете? – спросил Витек, все еще бледный и дрожащий.
— Галлюцинации слуховые, – отрезал бригадир, закуривая. – От сырости и недостатка кислорода. Или метан скопился. Забудь.
— Ага, метан, – пробормотал парень себе под нос. – Зовущий метан.

Волков промолчал. Он не верил в метан. Он вспомнил низкий гул черного камня в подвале – такой же нечеловеческий, тревожный. Может быть, эти голоса и камень как-то связаны? Может, это источник аномалий?

Вечером того же дня он решил навестить старого знакомого – профессора Остроумова, геолога и краеведа, работавшего в Дальневосточном федеральном университете. Остроумов был эксцентричным стариком, увлеченным историей Владивостока и его тайнами, и собрал огромную коллекцию минералов и артефактов, найденных в окрестностях города.

Профессор жил в старом доме на улице Пушкинской, в квартире, заставленной книжными стеллажами, витринами с камнями и пыльными папками с документами. Сам Остроумов, невысокий, седой, с живыми, проницательными глазами за толстыми стеклами очков, встретил Волкова радушно.
— Аркадий Сергеевич! Какими судьбами? Сто лет вас не видел. Проходите, чаю выпьем.

Они сели на кухне, заваленной книгами и образцами пород. Волков рассказал профессору о странной посылке, о черном камне с невозможными гранями и фиолетовым наростом, о городских аномалиях – тумане, пятнах, зеленых фонарях, и наконец, о голосах в коллекторе.

Остроумов слушал внимательно, постукивая пальцами по столу. Когда Волков закончил, профессор надолго задумался, глядя в окно на серый туман.
— Да, странные дела творятся в нашем городе, – сказал он наконец. – Очень странные. Туман этот… он не похож на обычный морской туман. Слишком плотный, слишком… инертный. И пахнет иначе. Йодом, озоном… и еще чем-то древним, глубинным.
— А пятна эти фиолетовые? Что это может быть? – спросил Волков.
— Сложно сказать без анализа. Но похоже на какой-то неизвестный вид плесени или лишайника. Возможно, мутация под воздействием чего-то… или кого-то. А камень ваш… описание интригует. Неевклидова геометрия, говорите? Радужный отлив? Гул? Это не похоже ни на один известный минерал или сплав.
— Я подумал, может, это как-то связано с морем? С глубиной? – предположил Волков. – Владивосток ведь портовый город, стоит на берегу океана.
— О, океан! – глаза профессора загорелись. – Тихий океан – это бездна тайн! Особенно наш Японский желоб. Глубины там достигают десяти километров! Кто знает, что скрывается там, в вечной тьме и под колоссальным давлением? Древние формы жизни, о которых мы и не подозреваем? Или… нечто иное?

Профессор встал и подошел к одному из стеллажей. Порывшись в папках, он извлек старую, пожелтевшую карту Владивостока и окрестностей, составленную еще до революции.
— Смотрите сюда, Аркадий Сергеевич. Это карта подводных течений и рельефа дна в заливе Петра Великого. Видите эти впадины? Эти каньоны, уходящие на большую глубину прямо у побережья? А вот здесь, – он ткнул пальцем в точку недалеко от острова Русский, – находится аномальная зона. Компас там сходит с ума, приборы барахлят. Рыбаки стараются обходить это место стороной. Говорят, там иногда видят странное свечение под водой и слышат гул… похожий на тот, что вы описывали.
— И что там может быть? – Волков склонился над картой.
— Легенды говорят разное, – понизил голос Остроумов. – Старые рыбаки рассказывают о «Хозяине Глубин», огромном спруте или чем-то похуже, что спит на дне и иногда пробуждается. Есть и более древние предания, еще от коренных народов этих мест – удэгейцев, нанайцев. Они говорили о «людях-рыбах», выходящих из моря в туманные ночи, и о «Великом Спящем», который живет под водой и однажды поднимется, чтобы поглотить землю. Конечно, это все мифология, фольклор… но кто знает, какие реальные события могли лежать в их основе?

Профессор снова сел за стол и посмотрел на Волкова.
— А голоса, о которых вы говорили… Это самое тревожное. Шепот из глубины… Голоса Древних, как сказали бы некоторые… Понимаете, Аркадий Сергеевич, наш мир не так прост и изучен, как нам кажется. Существуют силы и сущности, которые находятся за пределами нашего понимания. Они древнее гор, древнее самой жизни на Земле. И иногда… иногда они пробуждаются. Или мы сами, своим неразумным любопытством, своими технологиями, тревожим их сон.
— Вы думаете… этот камень… он как-то связан с этими… сущностями? – голос Волкова дрогнул.
— Вполне возможно, – кивнул Остроумов. – Он может быть их частью, их посланником, их… якорем в нашем мире. А гул и голоса – это их способ общения, их влияние на нашу реальность, на наши умы.
— Но что им нужно? Зачем они здесь?
— Кто знает? – развел руками профессор. – Может, они хотят вернуть то, что когда-то принадлежало им. Может, они просто… существуют, а мы случайно попали в зону их влияния. Их мотивы нам не понять, как муравью не понять мотивы человека, строящего дом на его муравейнике.

Они еще долго сидели на кухне, обсуждая городские аномалии, древние легенды и возможные сценарии развития событий. Чай давно остыл. За окном сгущались сумерки, и туман становился синеватым, почти непроницаемым. Когда Волков уходил, Остроумов проводил его до двери.
— Будьте осторожны, Аркадий Сергеевич, – сказал он тихо. – Прислушивайтесь к своей интуиции. И… если камень снова даст о себе знать, позвоните мне. Может быть, вместе мы сможем что-то понять.

Возвращаясь домой по опустевшим, туманным улицам, Волков чувствовал себя раздавленным. Разговор с профессором не прояснил ситуацию, а наоборот, добавил еще больше вопросов и страхов. Мир вокруг него стремительно менялся, наполняясь необъяснимым и враждебным. И голоса… они теперь чудились ему повсюду – в шуме ветра, в скрипе старых зданий, в гудении проводов. Голоса из глубины, шепчущие о неизбежном.

У самого подъезда он снова увидел фиолетовое пятно на стене. Оно стало больше, почти достигнув окон второго этажа. И теперь оно не просто пульсировало – оно слабо светилось изнутри мягким, лиловым светом, словно под тонкой кожей билось чужое, непонятное сердце.

Глава 4: Паутина страха

Голоса стали громче. Теперь их слышали многие. Сначала это был тихий, неразборчивый шепот на грани слышимости, который легко было списать на помехи или усталость. Но постепенно он набирал силу, проникая в дома, в офисы, в мысли. Он звучал из радиоприемников, настроенных на тишину, из телефонных трубок после обрыва связи, из старых водопроводных кранов, из которых капала ржавая вода.

Шепот был разным – иногда вкрадчивым и манящим, обещающим покой и забвение, иногда злым и насмешливым, играющим на самых потаенных страхах, иногда просто бессвязным набором булькающих, щелкающих, вибрирующих звуков, от которых стыла кровь в жилах.

Город погружался в паутину страха. Люди становились нервными, раздражительными, подозрительными. Участились случаи бытовых ссор, драк на улицах, нервных срывов. Психиатрические клиники были переполнены. Врачи разводили руками, ставя диагнозы «массовый психоз», «индуцированное бредовое расстройство», но сами чувствовали, что дело не только в психологии. Что-то внешнее, чужеродное воздействовало на сознание горожан.

Аркадий Сергеевич старался держаться. Он с головой ушел в работу, пытаясь отвлечься от нарастающего безумия. Но голоса настигали его и там. Тихий шепот в пустом коридоре, странные помехи во время видеоконференции, неразборчивое бормотание из системного блока его компьютера. Он пытался не слушать, не обращать внимания, но шепот проникал под кожу, вызывая глухую тревогу и тошноту.

Фиолетовые пятна на стенах продолжали расти, покрывая целые фасады зданий. Они пульсировали и светились по ночам лиловым светом, создавая жуткую, ирреальную атмосферу. Некоторые пятна начали менять текстуру, становясь слизистыми, покрываясь мелкими пузырьками, из которых сочилась вязкая, полупрозрачная жидкость с резким запахом аммиака и гниющих водорослей. Городские службы пытались счищать эти наросты, обрабатывать их химикатами, но они появлялись снова, еще больше и агрессивнее.

Однажды утром, придя на работу, Волков обнаружил, что дверь в его кабинет покрыта тонким слоем этой фиолетовой слизи. Она слабо пульсировала, и от нее исходил уже знакомый запах. Леночка стояла рядом, бледная, с трясущимися руками.
— Аркадий Сергеевич… я боюсь туда заходить, – прошептала она. – Оно… живое.
— Успокойтесь, Леночка, – Волков постарался говорить уверенно, хотя у самого сердце ушло в пятки. – Это просто… плесень. Сейчас вызовем службу дезинфекции.

Он достал телефон, но связи не было. Опять.
— Черт! Ладно, идите пока в архив, поработайте там. Я сам разберусь.

Когда Леночка ушла, Волков осторожно приоткрыл дверь. Слизь покрывала не только дверь, но и часть стены внутри кабинета, медленно сползая на пол. В центре пятна образовалось утолщение, похожее на большой, мутный глаз, который слабо мерцал. Низкий гул, который он слышал от камня в подвале, теперь ощущался и здесь, вибрируя в воздухе.

Волков отшатнулся, захлопнув дверь. Его замутило. Нужно было что-то делать. Он вспомнил про камень на складе. Может быть, если избавиться от него, аномалии прекратятся? Он бросился вниз, в подвал.

Ящик стоял на своем месте. Волков с трудом стащил его со стеллажа. Он стал заметно тяжелее. Открыв крышку, он отпрянул. Черный камень почти полностью изменил свою форму. Фиолетовый нарост разросся, поглотив большую часть первоначального обсидианового тела. Теперь это была пульсирующая, слизистая масса неправильной формы, издающая громкий, низкочастотный гул и резкий запах. На ее поверхности проступали десятки маленьких, мутных «глаз», которые следили за Волковым.

Он понял, что этот камень, или то, во что он превратился, был источником заразы. Он порождал эти фиолетовые пятна, он транслировал гул и, возможно, голоса. Его нужно было уничтожить. Но как?

Волков оглядел подвал. В углу валялась старая, ржавая кувалда. Он схватил ее. Тяжелая, неудобная. Он замахнулся и со всей силы ударил по пульсирующей массе в ящике. Раздался глухой, чавкающий звук. Слизь брызнула во все стороны, попав ему на руки и одежду. Она была теплой и липкой. Камень под ней оказался невероятно твердым – кувалда лишь оставила небольшую вмятину на его поверхности.

Волков ударил еще раз, и еще. Гул усилился, переходя в пронзительный визг, от которого заложило уши. «Глаза» на поверхности массы гневно замерцали. Из места удара потекла густая, темная жидкость, похожая на нефть. Волков почувствовал резкую боль в голове, словно кто-то вонзил ему в мозг раскаленную иглу. Он отшатнулся, выронив кувалду.

В голове зазвучал голос – не шепот, а громкий, требовательный, нечеловеческий рев. Он не произносил слов, но Волков понял его смысл. Угроза. Приказ остановиться. Обещание боли.

Он схватился за голову, пытаясь заглушить этот ментальный крик. Слизь на его руках начала жечь кожу. Он посмотрел на свои ладони – кожа покраснела, покрылась волдырями, словно от химического ожога.

Нужно было бежать. Он бросился к выходу из подвала, захлопнув за собой тяжелую металлическую дверь. В коридоре он столкнулся с Борисом.
— Аркадий! Что с тобой? Ты весь в… этой дряни! – Борис брезгливо отстранился. – И что там за визг был?
— Камень… он живой! – задыхаясь, проговорил Волков. – Он… оно…
— Успокойся, отдышись, – Борис потряс его за плечи. – Что случилось?
— Он… атаковал меня. Ментально. И эта слизь… жжется.

Волков показал Борису обожженные руки. Тот присвистнул.
— Ничего себе плесень… Надо обработать. Пошли в медпункт.

В медпункте медсестра, пожилая женщина с усталым лицом, обработала ожоги Волкова какой-то мазью и наложила повязки.
— Что это с вами случилось? Кипятком облились?
— Вроде того, – пробормотал Волков.
— Странные ожоги, – покачала головой медсестра. – Химические, но… структура повреждения необычная. В последнее время много таких случаев. И укусы странные приносят, и сыпь непонятную…

Пока Волкову перевязывали руки, Борис рассказал, что в городе началась паника. На центральной площади одно из фиолетовых пятен на здании мэрии вдруг лопнуло, и из него хлынул поток вязкой слизи, которая начала расползаться по брусчатке, обволакивая припаркованные машины и фонарные столбы. Люди в ужасе разбегались. Прибывшие пожарные пытались смыть слизь водой, но она только шипела и пузырилась, выделяя едкий дым.

— Говорят, несколько человек, попавших в эту жижу, получили сильные ожоги, – закончил Борис, понизив голос. – А один… один вроде как растворился. Прямо на глазах у всех.
— Растворился? – переспросил Волков, чувствуя, как холодеют руки под повязками.
— Ну да. Превратился в такую же слизь. Ужас. Власти оцепили площадь, пытаются что-то сделать, но… Кажется, все выходит из-под контроля.

Волков посмотрел в окно медпункта. Туман за окном был густым, как молоко. Где-то вдалеке выли сирены. Город погружался в хаос. Паутина страха, сплетенная невидимым пауком из морских глубин, становилась все плотнее, улавливая в свои сети тысячи испуганных душ. И черный камень в подвале, этот якорь чуждой воли, продолжал пульсировать и расти, готовясь к чему-то еще более страшному. Волков понял, что попытка уничтожить его была ошибкой. Он только разозлил то, что дремало внутри.

Глава 5: Зов из Бездны

Хаос нарастал. Оцепленная центральная площадь стала очагом распространения фиолетовой слизи. Она медленно, но неумолимо ползла по улицам, поглощая все на своем пути. Попытки сдержать ее не увенчались успехом – вода, огонь, химикаты лишь ненадолго замедляли ее продвижение. Слизь обладала странными свойствами: она могла просачиваться сквозь мельчайшие щели, подниматься по вертикальным поверхностям и даже формировать псевдоподии, которыми хватала и утаскивала мелких животных и неосторожных людей.

Город оказался парализован. Транспорт не ходил. Магазины и учреждения закрывались одно за другим. Связь работала с перебоями, интернет почти отсутствовал. Электричество подавалось лишь в некоторые районы. Люди запирались в своих домах, боясь выходить на улицы, где помимо расползающейся слизи их подстерегали другие опасности: обезумевшие от страха и голосов толпы, мародеры и… нечто еще худшее.

Стали появляться сообщения о странных существах, замеченных в тумане. Их описывали по-разному: кто-то видел огромных, бледных насекомых с множеством ног, ползающих по стенам домов; кто-то – бесформенные, студенистые массы, перекатывающиеся по улицам; кто-то – высоких, тонких гуманоидов с перепончатыми конечностями и большими черными глазами, выходящих из моря под покровом тумана. Власти отрицали эти слухи, называя их «паническими вымыслами», но количество свидетелей росло.

Аркадий Сергеевич и Борис оказались заперты в здании Управления городского хозяйства. Выходы были либо заблокированы слизью, либо охранялись обезумевшими сотрудниками, которые слышали голоса и считали всех остальных «врагами». В здании оставалось около двадцати человек – те, кто сохранил рассудок и пытался выжить. Они забаррикадировались на верхних этажах, экономя остатки еды и воды из офисных кулеров.

Волков постоянно думал о камне в подвале. Он чувствовал его присутствие – низкий гул пронизывал все здание, вызывая головную боль и тошноту. Голоса в голове стали громче, настойчивее. Они обещали избавление от страха и боли, если он спустится вниз, к «сердцу», к «источнику». Он сопротивлялся, вспоминал обжигающую слизь и ментальную атаку, но соблазн был велик. Иногда ему казалось, что проще поддаться, раствориться в этом зове, чем продолжать безнадежную борьбу.

Борис держался лучше. Его природный скептицизм и черный юмор помогали сохранять присутствие духа. Он организовал оборону этажа, распределил дежурства, пытался наладить связь с внешним миром с помощью старой армейской радиостанции, найденной в кабинете начальника ГО.
— Алло, база! Говорит «Тайфун»! Кто-нибудь слышит? – кричал он в микрофон, но в ответ доносилось лишь шипение и те же булькающие, щелкающие звуки, которые Волков слышал в машине на мосту. – Твари… Они и эфир заглушили.

Однажды ночью Волкова разбудил шум в коридоре. Кто-то ломился в забаррикадированную дверь на лестницу.
— Откройте! Впустите! – кричал женский голос. – Они идут!
Волков и Борис подбежали к двери. Через глазок было видно Леночку, секретаршу. Ее лицо было искажено ужасом, одежда порвана.
— Что случилось, Лена? Кто идет? – спросил Борис.
— Они… внизу… – задыхаясь, проговорила девушка. – Вылезли из… из вентиляции. Скользкие… с щупальцами… Они забрали Витька… утащили его…

За спиной Леночки, в тусклом свете аварийной лампы, мелькнула тень. Что-то большое, бесформенное, с извивающимися отростками. Раздался влажный, чавкающий звук и короткий вскрик Леночки. Потом все стихло.

Волков и Борис смотрели друг на друга, их лица были пепельными.
— Это… то, о чем говорили? Существа? – прошептал Волков.
— Похоже на то, – глухо ответил Борис. – Они уже в здании. Значит, камень… он не просто якорь. Он – портал. Или инкубатор.

Они поняли, что оставаться здесь небезопасно. Существа могли проникнуть и на их этаж. Нужно было уходить. Но куда? Город снаружи был смертельной ловушкой.
— Надо к Остроумову, – сказал Волков. – Он живет на Пушкинской, это не так далеко. У него старый дом, крепкий. И он… он что-то знает об этом. Может, у него есть какой-то план.
— Ты думаешь, мы сможем пробраться через город? – усомнился Борис. – Там же ад творится.
— Другого выхода нет. Здесь нас скоро достанут. А сидеть и ждать – не вариант.

Они собрали небольшой запас воды, консервов, фонари, аптечку. Борис взял пожарный топор, Волков – тяжелый гаечный ключ. Они объяснили свой план остальным людям на этаже. Некоторые решили идти с ними, другие предпочли остаться, надеясь, что твари до них не доберутся. Всего собралось семь человек: Волков, Борис, двое молодых инженеров – Костя и Дима, бухгалтерша средних лет – Ольга Петровна, и пожилой охранник дядя Миша с помповым ружьем.

Они решили спускаться по пожарной лестнице снаружи здания, чтобы избежать встречи с существами внутри. Ночью, под покровом густого тумана, они выбрались на крышу. Город внизу представлял собой жуткое зрелище. Большинство окон было темными. Улицы тонули в тумане, из которого доносились крики, выстрелы, странные нечеловеческие звуки и низкий, всепроникающий гул. Фиолетовые пятна на зданиях светились лиловым, отбрасывая зловещие отсветы на пелену тумана. Местами виднелись очаги пожаров. Воздух был пропитан запахом гари, аммиака и гниющей органики.

Они начали спуск по скользкой металлической лестнице. Дядя Миша шел первым, освещая путь фонарем и держа ружье наготове. За ним – Ольга Петровна, которой помогали Костя и Дима. Потом – Волков и Борис. Спускаться было тяжело и страшно. Лестница скрипела и шаталась под их весом. Туман скрывал землю, казалось, что они спускаются в бездну.

Где-то на уровне пятого этажа дядя Миша вдруг вскрикнул и выронил фонарь. Он покатился вниз, исчезнув в тумане.
— Что там? – крикнул Борис.
— Оно… схватило меня за ногу! – голос дяди Миши дрожал. – Что-то липкое… тянет вниз!

Костя посветил своим фонарем вниз. Луч выхватил из тумана извивающееся фиолетовое щупальце, обхватившее ногу охранника. Оно тянулось со стены здания, из большого пульсирующего пятна. Дядя Миша пытался вырваться, бил по щупальцу прикладом ружья, но оно держало крепко.
— Стреляй! – крикнул Борис.
Дядя Миша вскинул ружье и выстрелил почти в упор. Раздался оглушительный грохот. Щупальце дернулось, из него брызнула темная жидкость, но хватку оно не ослабило. Более того, из фиолетового пятна на стене появилось еще несколько щупалец, которые потянулись к охраннику.

— Прыгай, Миша! – закричал Костя. – Мы поймаем!
Но было поздно. Щупальца обхватили дядю Мишу, сдернули его с лестницы и утащили вглубь пульсирующей массы на стене. Раздался короткий булькающий крик, и все стихло. Ружье упало вниз, глухо стукнувшись о землю.

Ольга Петровна зарыдала. Костя и Дима замерли в ужасе. Волков почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Борис выругался сквозь зубы.
— Быстрее вниз! Пока они за нами не полезли!

Они продолжили спуск, стараясь не смотреть на стену, где только что исчез человек. Туман внизу немного рассеялся, и они увидели землю – замусоренный двор за зданием управления. Спрыгнув с последних ступенек, они бросились бежать прочь от проклятого здания, от его гудящего сердца в подвале и от пульсирующих пятен на стенах.

Улицы были почти пустынны. Лишь изредка пробегали одинокие фигуры, шарахаясь от теней. Воздух был тяжелым, влажным, наполненным странными запахами и звуками. Они шли быстро, стараясь держаться темных переулков, избегая освещенных зелеными фонарями проспектов и площадей, покрытых фиолетовой слизью.

Голоса в голове Волкова не умолкали. Теперь они были не просто шепотом – они кричали, выли, смеялись, пытаясь свести его с ума. Он стискивал зубы, концентрируясь на дороге, на мерном шаге Бориса рядом, на лицах спутников, искаженных страхом.

Они шли уже около часа, когда из-за угла выскочила группа людей. Человек десять, оборванных, с безумными глазами и самодельным оружием в руках – палками, ножами, кусками арматуры.
— Стоять! – крикнул один из них, размахивая ржавой трубой. – Еда есть? Вода? Отдавайте все!
— У нас у самих почти ничего нет, – ответил Борис, выставляя вперед топор. – Пропустите нас.
— Никуда вы не пойдете! – взвизгнула женщина с растрепанными волосами. – Вы – слуги Тьмы! Вы не слышите Голос! Он говорит убивать таких, как вы!

Толпа с воплями бросилась на них. Завязалась короткая, яростная схватка. Борис отбивался топором, Костя и Дима – кулаками и ногами. Волков неуклюже размахивал гаечным ключом. Ольга Петровна кричала, забившись в угол. Один из нападавших ударил Волкова палкой по голове. В глазах потемнело, он упал на колени. Голоса в голове взревели от боли и ярости.

Внезапно раздался оглушительный рев, не похожий ни на человеческий крик, ни на вой сирены. Он шел откуда-то с моря, со стороны бухты Золотой Рог. Рев был таким мощным, что задрожали стекла в окнах и осыпалась штукатурка со стен. Все замерли – и нападавшие, и оборонявшиеся.

Рев повторился, еще громче, еще ниже. Он вибрировал в самой земле, в костях. Волков поднял голову. Туман над бухтой заклубился, окрасился в багровые тона. Что-то огромное, исполинское поднималось из воды.

Глава 6: Пробуждение Титана

Рев раскатился над городом, перекрывая все остальные звуки – крики, выстрелы, вой сирен. Он был глубинным, первобытным, исходящим словно из самых недр земли или океана. От его вибрации дрожали здания, трескался асфальт, а люди падали на колени, зажимая уши. Нападавшие на группу Волкова забыли о своей ярости и в ужасе смотрели в сторону бухты Золотой Рог.

Туман над водой клубился, вращался, образуя гигантскую воронку. Из центра этой воронки, из темных, маслянистых вод залива, медленно поднималось нечто исполинское. Сначала показались огромные, многосуставчатые конечности, похожие на лапы гигантского краба или насекомого, покрытые толстым хитиновым панцирем и фиолетовой слизью. Затем – массивное, бесформенное тело, переливающееся всеми оттенками болотно-зеленого и иссиня-черного. Оно было покрыто наростами, язвами, пульсирующими мешками и сотнями фасеточных глаз разного размера, которые безразлично взирали на город. И наконец, над телом вознеслась структура, отдаленно напоминающая голову – увенчанная костяным гребнем и множеством извивающихся щупалец вокруг огромной, беззубой пасти, из которой и вырывался оглушительный рев.

Существо было колоссальным. Оно возвышалось над самыми высокими небоскребами города, его тень накрыла прибрежные районы. Его вид был настолько чудовищным, настолько противоречащим всем законам природы и геометрии, что разум отказывался его воспринимать. Ольга Петровна закричала и потеряла сознание. Костя и Дима стояли с открытыми ртами, не в силах отвести взгляд. Даже Борис, обычно невозмутимый, был бледен и растерян.

— Мать честная… – прошептал он. – Что это?
— Хозяин Глубин? Великий Спящий? – Волков вспомнил слова профессора Остроумова. – Оно… проснулось.

Исполинское существо, поднявшись из воды, медленно двинулось вглубь города. Его гигантские конечности с хрустом ломали пирсы, сминали автомобили, разрушали здания. Земля дрожала под его шагами. Фиолетовая слизь стекала с его тела, образуя целые реки на улицах. Из пульсирующих мешков на его теле вылетали рои мелких, жужжащих тварей, похожих на гибрид стрекозы и летучей мыши, которые набрасывались на все живое.

Нападавшие на группу Волкова в панике бросились бежать, но было поздно. Одна из гигантских лап опустилась на переулок, где они находились, и раздавила их вместе с домами. Волкова и его спутников спасло лишь то, что они стояли чуть в стороне, у стены. Их засыпало обломками и пылью, но они остались живы.

— Бежим! – крикнул Борис, помогая Волкову подняться. – Пока оно нас не заметило!

Они подобрали Ольгу Петровну, которая все еще была без сознания, и бросились прочь от чудовища, в противоположную сторону, к Пушкинской улице, где жил профессор. Город вокруг них рушился. Исполин шел по центру, разрушая все на своем пути, направляясь, как показалось Волкову, в сторону здания Управления городского хозяйства, где в подвале гудел и пульсировал черный камень – его якорь, его маяк.

Улицы были завалены обломками зданий, перевернутыми машинами, телами погибших. Фиолетовая слизь покрывала тротуары и дороги, заставляя их искать обходные пути по крышам и через разрушенные квартиры. В воздухе носился пепел, пыль и отвратительный запах гниющей органики. Крики ужаса смешивались с ревом чудовища и жужжанием летающих тварей.

Голоса в голове Волкова теперь звучали иначе. Они больше не шептали и не уговаривали. Они слились в один мощный, торжествующий хор, прославляющий пробудившегося Титана, своего повелителя. Этот хор резонировал с ревом чудовища, создавая невыносимую какофонию, которая грозила разорвать барабанные перепонки и расплавить мозг. Волков стискивал зубы, пытаясь не поддаться этому звуковому безумию.

Ольга Петровна пришла в себя, но была в шоковом состоянии. Она молча шла, спотыкаясь, глядя перед собой невидящими глазами. Костя и Дима поддерживали ее с обеих сторон. Борис шел впереди, с топором наперевес, расчищая путь и высматривая опасность.

Они добрались до Пушкинской улицы чудом. Этот район, расположенный на сопке, пострадал меньше. Старые, дореволюционные дома стояли почти нетронутыми, хотя и здесь на стенах виднелись фиолетовые пятна, а воздух был пропитан страхом. Дом профессора Остроумова оказался цел. Дверь была заперта. Борис несколько раз сильно ударил в нее топором.
— Профессор! Остроумов! Откройте! Это Волков!

Дверь приоткрылась на цепочку. Показалось бледное, испуганное лицо профессора.
— Аркадий Сергеевич? Это вы? Слава богу! – он быстро снял цепочку и впустил их внутрь. – Заходите скорее!

Квартира профессора была погружена в полумрак. Окна были плотно зашторены. Пахло пылью, старыми книгами и корвалолом. Сам Остроумов выглядел постаревшим и изможденным.
— Вы видели? – спросил он шепотом, запирая дверь на все замки. – Оно пришло. Древний проснулся.
— Видели, – кивнул Борис. – Едва унесли ноги.
— Что это, профессор? Что происходит? – Волков опустился на стул, чувствуя, как дрожат ноги.
— Это… то, чего боялись древние, – Остроумов налил себе воды из графина дрожащей рукой. – Хтоническое божество, порождение хаоса, дремавшее на дне океана эоны лет. Наша цивилизация, наши технологии, наша… гордыня потревожили его. Или, возможно, пришло его время. Цикл завершился.
— И что теперь будет? – спросил Костя.
— Оно будет разрушать. Поглощать. Преобразовывать мир по своему образу и подобию, – профессор обвел взглядом своих гостей. – Эта фиолетовая слизь, эти твари… это все его эманации, его формы жизни. Он хочет превратить нашу Землю в свой дом.
— Но мы можем что-то сделать? Остановить его? – Дима сжал кулаки.
— Остановить существо такого масштаба? – Остроумов невесело усмехнулся. – Это все равно что пытаться остановить цунами голыми руками. Мы для него – пыль, насекомые. Наше оружие против него бессильно.

Он подошел к окну и осторожно отодвинул штору. Вдалеке, над руинами центра города, возвышался исполинский силуэт Титана. Он остановился над тем местом, где находилось здание Управления. Низкий гул усилился, превратившись в мощную вибрацию, от которой звенели стекла.
— Он добрался до камня, – прошептал Волков. – До своего якоря.
— Да, – кивнул профессор. – Камень служил ему маяком, точкой входа в наш мир. Теперь, когда он здесь, камень ему больше не нужен. Но он может использовать его энергию… для чего-то еще.

В этот момент Титан издал новый рев – не такой громкий, как раньше, но более сложный, модулированный. Он напоминал песню – чудовищную, диссонирующую песню на языке, которого не должно существовать. И город ответил ему.

Фиолетовые пятна на стенах зданий по всему Владивостоку запульсировали ярче, синхронно с ритмом песни Титана. Они начали разрастаться с невероятной скоростью, сливаясь друг с другом, покрывая улицы, дома, деревья живым, вибрирующим ковром лилового цвета. Из этого ковра стали подниматься новые структуры – башни из слизи, арки из хитина, пульсирующие органы непонятного назначения. Город на глазах превращался в гигантский, чужеродный организм.

Одновременно изменились и голоса в голове Волкова. Хор стал более стройным, организованным. Он больше не звучал хаотично. Теперь это была команда. Приказ. И он был адресован не только Волкову, но и всем людям в городе, восприимчивым к этому зову.

— Они… приказывают идти к нему, – прошептал Волков, хватаясь за голову. – Стать частью… нового мира.
— Не слушайте! – крикнул профессор. – Сопротивляйтесь! Это ловушка! Он поглотит ваши разумы, ваши тела!

Но было поздно. Ольга Петровна, которая до этого сидела молча, вдруг встала. Ее глаза были пустыми, безжизненными.
— Он зовет… – пробормотала она. – Пора домой…
Она подошла к двери и начала отпирать замки. Борис попытался ее остановить, но она оттолкнула его с неожиданной силой.
— Не мешайте! Хозяин ждет!

Она распахнула дверь и вышла на лестничную площадку. Там ее уже ждали другие – соседи профессора, люди с такими же пустыми глазами, движущиеся как сомнамбулы. Они молча окружили Ольгу Петровну и все вместе начали спускаться вниз, к выходу, к зовущему их Титану.

— Они все… сошли с ума, – прошептал Костя, глядя им вслед.
— Не сошли с ума, – покачал головой Остроумов. – Их разум поглощен. Они стали частью коллективного сознания, управляемого Древним. Это… конец человеческой индивидуальности.

Волков чувствовал, как зов усиливается, как чужая воля пытается сломить его сопротивление. Образы слияния, покоя, растворения в великом целом манили и пугали одновременно. Он посмотрел на Бориса, на молодых инженеров, на испуганное лицо профессора. Нет, он не мог сдаться. Он должен был бороться.

— Что нам делать, профессор? – спросил он, стараясь перекричать шум в голове. – Должен же быть какой-то выход!
— Выход? – Остроумов обвел взглядом свою квартиру, заваленную книгами и камнями. – Возможно… Возможно, есть один шанс. Маленький, почти призрачный. Но для этого нам придется спуститься в самые недра города. Туда, где скрыты его самые древние тайны.

Глава 7: Подземные реки

Профессор Остроумов расстелил на полу большую, ветхую карту Владивостока. Это была не обычная карта улиц, а схема подземных коммуникаций, туннелей и естественных пещер под городом. Красными и синими линиями были обозначены старые водоводы, дренажные системы, забытые военные бункеры и даже предполагаемые ходы, оставшиеся от древних цивилизаций или природы.
— Вот, смотрите, – профессор ткнул пальцем в точку под центром города, примерно там, где сейчас возвышался Титан. – Здесь находится крупный узел пересечения нескольких подземных потоков и старых выработок. Я предполагаю, что именно там был эпицентр… пробуждения. Возможно, тот камень, ваш «подарок», был доставлен именно оттуда.
— И что там? – спросил Борис, скептически разглядывая карту. – Еще один монстр? Или кнопка «выключить Титана»?
— Ни то, ни другое, – покачал головой Остроумов. – Там, согласно некоторым очень старым и не вполне достоверным источникам, находится… источник пресной воды. Очень чистой, холодной воды, бьющий из глубоких разломов земной коры. Легенды называют его «Сердцем Земли» или «Слезами Геи». Говорят, эта вода обладает особыми свойствами… очищающими, защитными.
— Вы хотите сказать… мы должны найти этот источник и… попить водички? – усмехнулся Борис. – И Титан испугается и уйдет?
— Не совсем, – профессор поправил очки. – Я не думаю, что вода сама по себе может остановить Древнего. Но! Если верить тем же легендам, эта вода способна противостоять его влиянию. Очищать разум от его зова, разрушать его… эманации. Ту же фиолетовую слизь. Возможно, если доставить достаточное количество этой воды на поверхность… или даже к самому Титану… это может его ослабить. Дать нам шанс.
— Звучит как сказка, – пробормотал Костя.
— В мире, где по городу разгуливает стометровое чудовище из океанских глубин, сказки иногда оказываются самой реальной вещью, – возразил Остроумов. – Других вариантов у нас все равно нет. Либо мы пытаемся что-то сделать, либо нас поглотят, как Ольгу Петровну и остальных.

План был безумным, но он давал хоть какую-то надежду. Решили идти. Профессор указал на карте ближайший вход в подземную систему – старый, заброшенный дренажный туннель на склоне сопки недалеко от его дома.

Снаружи город продолжал меняться. Песня Титана не умолкала, и фиолетовая трансформация распространялась все быстрее. Небо затянули странные, багрово-лиловые тучи, из которых сыпался мелкий, липкий пепел. По улицам двигались толпы людей с пустыми глазами, направляясь к центру города, к подножию исполинского существа. Иногда им путь преграждали уродливые порождения слизи – многоногие твари, бесформенные амёбы, хищные растения с острыми шипами. Начиналась короткая схватка, после которой толпа поглощала или обходила препятствие и продолжала свой путь.

Группа Волкова – он сам, Борис, Костя, Дима и профессор Остроумов – под покровом сумерек выбралась из дома и направилась к указанному входу в туннель. Они старались передвигаться незаметно, прячась в руинах и избегая открытых пространств. Зов в голове Волкова стал почти невыносимым, но он держался, повторяя про себя формулы сопромата – единственное, что казалось ему сейчас незыблемым и логичным.

Вход в туннель нашли быстро. Он был скрыт за густыми зарослями и завален мусором. Пришлось поработать топором и ломом, чтобы расчистить проход. Изнутри пахнуло сыростью, плесенью и чем-то еще – слабым, но отчетливым запахом озона и глубины.
— Сюда, – сказал профессор, зажигая мощный аккумуляторный фонарь. – Держитесь вместе и смотрите под ноги. Здесь могут быть обвалы и… другие сюрпризы.

Они вошли в туннель. Он был высоким, сводчатым, выложенным старым, потемневшим кирпичом. По полу текла тонкая струйка воды. Воздух был затхлым, но прохладным. Звуки с поверхности сюда почти не доносились, только глухой, низкий гул Титана вибрировал в стенах.

Шли молча, освещая путь фонарями. Профессор сверялся с картой и компасом, который здесь, под землей, работал нормально. Туннель ветвился, пересекался с другими ходами, уходил глубже под землю. Некоторые проходы были завалены, другие затоплены. Приходилось искать обходные пути, иногда пролезая через узкие лазы или перебираясь через груды обвалившихся камней.

В одном из боковых ответвлений они наткнулись на странное зрелище. На стене туннеля виднелись следы фиолетовой слизи, но она была какой-то высохшей, потрескавшейся, словно потеряла свою жизненную силу. А рядом, на полу, лежали останки тех самых многоногих тварей, которых они видели на поверхности – тоже высохшие, сморщенные, превратившиеся в хрупкую шелуху.
— Смотрите! – воскликнул Дима. – Что с ними случилось?
— Вода, – сказал профессор, указывая на тонкую струйку, текущую по полу. Она брала начало из трещины в стене чуть выше. – Эта вода… она идет из глубоких слоев. Возможно, она уже несет в себе частицу той силы, которую мы ищем. Она губительна для порождений Титана.

Это открытие придало им сил. Значит, легенды не врали. Значит, надежда есть. Они пошли дальше, ориентируясь на направление, откуда текла эта чистая, холодная вода.

Чем глубже они спускались, тем сильнее становился запах озона и тем чище казался воздух. Стены туннелей изменились – вместо кирпичной кладки все чаще встречалась необработанная скальная порода, гладкая, отполированная водой. Появились странные минеральные образования – полупрозрачные кристаллы, слабо светящиеся в темноте голубоватым светом, и натеки из белого, похожего на известняк вещества.

Но подземелья таили и опасности. В одном из широких залов, где с потолка свисали огромные сталактиты, они услышали странный щелкающий звук. Посветив фонарями вверх, они увидели их – крупных, паукообразных существ с бледными, почти прозрачными телами и множеством глаз, светящихся красным. Они висели на потолке и стенах, медленно перебирая тонкими, когтистыми лапами.
— Тише, – прошептал профессор. – Это пещерные падальщики. Возможно, местные обитатели. Не будем их провоцировать.

Они осторожно двинулись через зал, стараясь не шуметь. Но Костя случайно задел ногой камень, и тот с грохотом покатился по полу. Щелчки усилились. Паукообразные твари зашевелились активнее, поворачивая свои красные глаза в сторону людей. Одна из них, самая крупная, отделилась от потолка и бесшумно спрыгнула вниз, преграждая им путь.

Она была размером с большую собаку, с длинными, тонкими лапами и мощными хелицерами, из которых капала вязкая слюна.
— Назад! – крикнул Борис, выставляя топор.

Тварь издала пронзительный стрекот и бросилась на него. Борис отскочил в сторону, и топор со свистом опустился на спину существа. Раздался хруст хитина, брызнула бесцветная гемолимфа. Тварь взвизгнула и отпрыгнула, но тут же приготовилась к новой атаке. С потолка начали спускаться другие пауки.

— Бежим! – крикнул Волков.

Они бросились к выходу из зала, отстреливаясь от пауков из немногочисленного оружия – Борис топором, Костя и Дима камнями. Волков отмахивался гаечным ключом. Профессор пытался отогнать тварей светом фонаря. Один из пауков успел прыгнуть на спину Диме и вцепиться в плечо хелицерами. Парень закричал от боли. Костя сбил паука ударом камня, но рана на плече Димы сильно кровоточила.

Они выбежали из зала и завалили проход большими камнями, чтобы задержать преследователей. За стеной слышался яростный стрекот и скрежет когтей.
— Нужно обработать рану, – сказал Волков, доставая аптечку.
— Потом, – прохрипел Дима, зажимая плечо. – Идем дальше. Скорее.

Они продолжили путь, поддерживая раненого Диму. Гудение Титана здесь, в глубине, было почти не слышно, но зов в голове Волкова не ослабевал. Наоборот, он стал каким-то более личным, интимным, словно обращался только к нему. Голос обещал не только покой, но и знание, силу, возможность понять тайны Вселенной, скрытые в разуме Древнего. Волков гнал эти мысли прочь, сосредотачиваясь на цели.

Наконец, они вышли к месту, где несколько туннелей сходились в один огромный грот. Потолок терялся где-то в темноте наверху. Стены были покрыты светящимися голубым кристаллами, создавая нереальное, волшебное освещение. А в центре грота, из глубокого разлома в полу, бил мощный источник чистейшей, ледяной воды. Он вздымался высоким фонтаном, а затем распадался на множество потоков, которые уходили в разные туннели. Воздух здесь был свежим, наполненным энергией, и пахло грозой.

— Мы нашли его, – выдохнул профессор Остроумов, глядя на источник с благоговением. – Сердце Земли.

Вода в источнике слабо светилась изнутри тем же голубоватым светом, что и кристаллы на стенах. Она была настолько прозрачной, что казалось невесомой. Волков подошел ближе и зачерпнул пригоршню. Вода была ледяной, обжигающей. Он сделал глоток. Вкус был чистым, свежим, с легким металлическим привкусом. И сразу же… голоса в голове стихли. Не исчезли совсем, но отошли на задний план, превратились в далекий, неразборчивый шум. Головная боль прошла, мысли прояснились.
— Помогает! – сказал он остальным. – Пейте!

Все по очереди напились из источника. Борис умыл лицо, смывая грязь и пот. Костя промыл рану Диме, и кровотечение остановилось, а боль, по словам парня, стала меньше. Даже профессор, сделав несколько глотков, заметно посвежел и выпрямился.
— Чудодейственная вода, – пробормотал он. – Теперь нужно придумать, как доставить ее наверх. И что с ней делать дальше.

Они осмотрели грот. В одном из углов валялось несколько старых, ржавых канистр и бочек – видимо, оставленных какими-то предыдущими исследователями или диггерами. Емкости были не очень большими, но это было лучше, чем ничего.
— Наполним их, – решил Борис. – И попробуем пробиться обратно на поверхность. А там… там будем действовать по ситуации. Может, попробуем облить этой водой одну из тех фиолетовых хреновин? Посмотрим, что будет.

Они принялись наполнять канистры и бочки ледяной водой из источника. Работа шла медленно – емкости были тяжелыми, а вода обжигала руки. Но надежда на спасение придавала сил.

Когда последняя канистра была наполнена, Волков снова подошел к источнику. Он посмотрел вглубь разлома, откуда била вода. Там, в голубоватом свечении, ему почудилось движение. Что-то темное, огромное, неопределенной формы… Оно было глубоко, на самом дне разлома, но оно… смотрело на него.

Волков отшатнулся. Голоса в голове, притихшие было, снова зазвучали – тихим, вкрадчивым шепотом.
«Глупец… Ты думаешь, эта вода спасет тебя? Это всего лишь… другая сторона медали. Другая сила. Такая же древняя, такая же равнодушная… Она тоже потребует свою цену…»

Волков потряс головой, пытаясь отогнать наваждение. Что это было? Игра воображения? Или… предупреждение? Он посмотрел на своих спутников, деловито закрепляющих канистры для транспортировки. Их лица были полны решимости. Нет, нельзя поддаваться сомнениям. У них есть оружие. У них есть шанс. Нужно идти вперед.

Глава 8: Контратака

Обратный путь оказался не легче. Тяжелые канистры с водой замедляли движение, а рана Димы снова начала побаливать. К тому же, пещерные пауки, похоже, не забыли о встрече и устроили засаду в одном из узких проходов. Пришлось снова отбиваться, теряя драгоценное время и силы. Борис получил глубокую царапину на руке, а Костя едва увернулся от прыжка одной из тварей.

Но вода из источника действительно помогала. Несколько глотков снимали усталость, проясняли сознание и приглушали зловещий зов Титана, который снова становился слышен по мере приближения к поверхности. Промывание ран этой водой ускоряло заживление и снимало боль.

Когда они наконец выбрались из туннеля на ту же сопку, откуда начинали свой путь, их встретил изменившийся мир. Ночь сменилась багровым, нездоровым рассветом. Небо было затянуто пульсирующими лиловыми тучами, из которых сыпался не то пепел, не то снег из спор. Воздух был тяжелым, насыщенным запахом озона, аммиака и чего-то сладковато-тошнотворного.

Город внизу преобразился до неузнаваемости. Фиолетовая биомасса покрывала почти все здания и улицы, образуя причудливые, органические структуры – башни, мосты, коконы. Они слабо светились и пульсировали в унисон с далеким ревом Титана, который все так же возвышался над центром города, словно чудовищный памятник самому себе. По улицам все так же брели толпы «поглощенных» людей, но теперь они двигались более организованно, словно выполняя какую-то общую задачу – строили новые структуры из слизи, тащили обломки, или просто стояли неподвижно, обратив пустые лица к Титану. Летающие твари кружили в воздухе, словно гигантские насекомые над своим ульем.

— Похоже на… терраформирование, – прошептал Костя, глядя на этот кошмарный пейзаж.
— Да, – кивнул профессор Остроумов. – Он перестраивает мир под себя. И времени у нас осталось очень мало. Скоро трансформация станет необратимой.

Они решили действовать немедленно. Ближайшая крупная структура из фиолетовой биомассы находилась у подножия сопки – это был бывший супермаркет, теперь полностью поглощенный и превращенный в нечто вроде гигантского, пульсирующего кокона.
— Попробуем здесь, – сказал Борис, поднимая одну из канистр. – Если вода сработает, это будет заметно.

Они осторожно спустились к бывшему супермаркету. Подойти близко было опасно – поверхность кокона была покрыта мелкими шипами и слабо искрила статическим электричеством. Из щелей в биомассе выползали небольшие слизнеподобные твари.

Борис размахнулся и плеснул водой из канистры на стену кокона. Раздалось громкое шипение, похожее на то, как льют воду на раскаленную сковороду. Место, куда попала вода, задымилось, фиолетовая биомасса почернела, потрескалась и начала осыпаться, обнажая бетонную стену супермаркета под ней. Слизнеподобные твари, попавшие под брызги, мгновенно съежились и превратились в сухую шелуху.

— Работает! – воскликнул Дима.
— Еще! – скомандовал Борис.

Они начали обливать кокон водой из всех канистр. Эффект был поразительным. Фиолетовая структура шипела, дымилась, разрушалась под действием святой воды из «Сердца Земли». Пульсация кокона стала аритмичной, свет померк. Изнутри донеслись булькающие, предсмертные хрипы.

Но их действия не остались незамеченными. Титан в центре города издал гневный рев. Пульсирующие тучи на небе закрутились быстрее. Толпы «поглощенных» на улицах остановились и повернули свои пустые лица в сторону сопки. А из ближайших органических структур начали выползать и вылетать защитники – крупные многоногие твари, летающие хищники, и даже несколько высоких, перепончатых гуманоидов, вооруженных костяными копьями.

— Они идут за нами! – крикнул Костя, указывая на приближающихся врагов.
— Отходим! К дому профессора! Там будем держать оборону! – решил Борис.

Они схватили оставшиеся канистры (вода в них уже подходила к концу) и бросились бежать обратно на сопку. За ними гналась целая армия чудовищ. Преимущество было на стороне людей – они бежали в гору, а твари были неуклюжими на неровной местности. Но врагов было слишком много.

Добравшись до дома профессора, они быстро забаррикадировали дверь и окна мебелью, книгами, всем, что попадалось под руку. Профессор Остроумов нашел в своих запасах старое охотничье ружье и коробку патронов.
— Немного, но лучше, чем ничего, – сказал он, заряжая двустволку.

Осада началась. Твари окружили дом, пытаясь проломить двери и окна. Многоногие пауки ползали по стенам, заглядывая в щели. Летающие хищники пикировали с неба, атакуя крышу. Перепончатые гуманоиды метали свои костяные копья, которые с глухим стуком впивались в деревянные ставни.

Защитники отстреливались и отбивались как могли. Борис рубил топором щупальца и лапы, просовывающиеся в щели. Профессор стрелял из ружья по самым крупным целям. Костя и Дима бросали из окон камни и бутылки с зажигательной смесью, которые Борис нашел в подвале. Волков помогал перезаряжать ружье, подавал патроны и камни, и пытался придумать, что делать дальше.

Вода из источника почти закончилась. Ее использовали экономно – для промывки ран (Борис и Костя получили новые царапины) и для того, чтобы окропить баррикады, не давая фиолетовой слизи и мелким тварям просочиться внутрь. Но было ясно, что долго им не продержаться. Твари были слишком многочисленны и настойчивы.

— Нам нужно больше воды! – крикнул Волков, перекрикивая шум боя. – Нужно вернуться к источнику!
— Ты с ума сошел? – возразил Борис, отбивая очередную атаку. – Нас там ждут эти пауки! Да и пробиться туда и обратно мы уже не сможем!
— А что ты предлагаешь? Сидеть здесь и ждать, пока нас сожрут? – Волков был в отчаянии. – Эта вода – наше единственное оружие!

В этот момент раздался страшный треск. Одна из стен дома не выдержала натиска и начала рушиться. В пролом полезли сразу несколько многоногих тварей. Профессор выстрелил в одну из них, Борис ударил топором другую, но третья успела проскочить внутрь и броситься на Диму. Парень отшатнулся, споткнулся и упал. Тварь навалилась на него сверху, щелкая хелицерами.

Костя бросился на помощь другу, пытаясь оттащить монстра. Волков схватил последнюю, почти пустую канистру с водой и плеснул остатки на тварь. Та зашипела, задергалась, но не отпустила добычу.

И тут произошло нечто неожиданное. Из пролома в стене в комнату ворвался не монстр, а человек. Вернее, то, что раньше было человеком. Это был Витек, молодой рабочий из бригады Волкова, тот самый, которого утащили твари из вентиляции в здании Управления. Но теперь он выглядел иначе. Его кожа была бледной, покрытой слизью, глаза горели лихорадочным огнем, а на руках и лице проступали фиолетовые вены. Он двигался с неестественной скоростью и силой.

Витек с ревом отшвырнул Костю в сторону, схватил тварь, терзавшую Диму, и голыми руками разорвал ее пополам. Брызнула гемолимфа. Затем он повернулся к ошеломленным защитникам дома.
— Не бойтесь! – прохрипел он голосом, который был одновременно и его собственным, и чужим, многоголосым. – Я… мы… поможем.

Волков и остальные замерли, не зная, что делать. Кто это? Союзник? Или новая, еще более изощренная ловушка Титана?
— Витек? Это ты? – осторожно спросил Волков.
— Я… и не я, – ответил Витек, или то, что им управляло. – Мы… пробудились. Зов… он изменил нас. Но не поглотил. Мы… другие.

Он указал на пролом в стене, куда продолжали лезть твари.
— Они – слуги. Безмозглые инструменты. Мы можем… управлять ими. Или… уничтожать.

Витек издал странный, горловой звук, похожий на щелчки и стрекот. Твари, лезущие в пролом, замерли, а затем начали атаковать друг друга, разрывая на части.
— Что… что ты сделал? – прошептал Костя.
— Мы… взяли контроль, – ответил Витек. – Но это ненадолго. Хозяин… он силен. Его воля… подавляет. Нам нужна… помощь. Ваша вода.

Он посмотрел на пустую канистру в руках Волкова.
— Мало… Нужно больше. Источник… Мы знаем путь. Короткий путь.

Волков переглянулся с Борисом и профессором. Верить ли этому… существу? Этому гибриду человека и чего-то еще? Но выбора не было. Оборона была прорвана, вода кончилась. Это был их единственный шанс.
— Веди, – сказал Волков.

Витек кивнул. Он снова издал свой странный горловой звук, и твари за стеной прекратили атаку, словно получив новый приказ. Образовался проход.
— Идем. Быстро. Пока Хозяин не заметил.

Они вышли из разрушенного дома вслед за Витьком. Он повел их не к тому туннелю, которым они пользовались, а к другому, скрытому под люком посреди заброшенной стройплощадки неподалеку.
— Старый военный объект, – пояснил Витек. – Глубокий. Ведет почти к самому… Сердцу.

Они спустились в темный, бетонный колодец. Внизу их ждал еще один сюрприз. Там было несколько таких же «пробужденных», как Витек – бывших людей, измененных зовом, но сохранивших часть своей личности и обретших какие-то новые способности. Среди них Волков с ужасом и удивлением узнал Леночку, свою секретаршу. Она выглядела так же странно, как Витек, но в ее глазах читался разум.
— Аркадий Сергеевич… – прошептала она. – Мы… рады, что вы живы. Мы поможем. Мы должны… остановить его.

Эта разношерстная команда – четверо обычных людей и группа «пробужденных» полулюдей-полумонстров – снова отправилась в глубины под городом, к источнику спасительной воды. На этот раз их целью было не просто принести немного воды наверх, а найти способ использовать силу «Сердца Земли» против самого Титана. План был туманным и отчаянным, но теперь у них были новые, неожиданные союзники. Или… новые, непредсказуемые проблемы.

Глава 9: Сердце Земли

Путь, который показали «пробужденные», действительно был короче и прямее. Старые военные туннели, облицованные бетоном и сталью, вели глубоко под город, обходя многие опасные зоны и естественные пещеры. Витек, Леночка и другие измененные люди двигались уверенно, словно видели в темноте. Они общались между собой странными горловыми звуками, но с Волковым и его спутниками говорили по-русски, хотя их голоса звучали глухо и отстраненно.

Они объяснили, что Зов Титана подействовал на них иначе, чем на большинство людей. Он не стер их личности, а… слился с ними, изменил их тела и сознание, дал им доступ к части коллективного разума Древнего и его слуг. Они могли чувствовать присутствие тварей, предсказывать их действия и даже влиять на них на короткое время. Но это была опасная игра – Хозяин мог в любой момент заметить их «неповиновение» и сокрушить своей волей.
— Мы балансируем на грани, – сказала Леночка тихим, шелестящим голосом. – Между человеком… и монстром. Но мы хотим… сохранить этот мир. Наш мир.

Волков смотрел на них со смешанным чувством страха и сочувствия. Они были жертвами вторжения, но не сломались, а нашли в себе силы сопротивляться, пусть и такой странной ценой. Он не знал, можно ли им доверять полностью, но сейчас они были единственными союзниками.

Туннели вывели их к знакомому гроту с источником. Голубое сияние кристаллов и бьющий из разлома фонтан воды казались островком покоя и чистоты посреди подземного мрака. Здесь Зов Титана почти не ощущался.
— Вот оно, – сказал Витек, указывая на источник. – Сила, которая может противостоять ему. Но как ее использовать?
— Может, мы сможем как-то усилить ее действие? Направить поток наверх? – предположил Костя.
— Это вряд ли получится, – покачал головой профессор Остроумов, осматривая грот. – У нас нет ни оборудования, ни времени. Но… смотрите!

Он подошел к разлому, откуда бил источник, и посветил фонарем в глубину.
— Помните, Аркадий Сергеевич, я говорил вам о легендах? О том, что эта вода бьет из глубоких разломов земной коры? Возможно, этот разлом… он не просто источник воды. Возможно, он связан с чем-то большим.

Профессор присел на корточки и начал рассматривать края разлома. Они были неровными, покрытыми странными символами, похожими на те, что Волков видел на ящике с черным камнем. Символы слабо светились голубоватым светом.
— Это… не природное образование, – пробормотал Остроумов. – Похоже на… искусственный канал. Или ритуальное место. Очень древнее. Возможно, созданное не людьми.
— Кем тогда? – спросил Борис.
— Может быть… теми, кто противостоял Древним в прошлом? – предположил профессор. – Другая раса? Другая сила? Легенды говорят о вечной борьбе между силами Хаоса и Порядка, между Тьмой и Светом… Может быть, этот источник – их наследие? Их оружие?

Он провел рукой по светящимся символам.
— Я не могу их прочесть. Это не похоже ни на один известный язык или систему знаков. Но я чувствую… энергию. Концентрированную, упорядоченную. Как будто это… механизм. Ждущий активации.

В этот момент один из «пробужденных», молчаливый парень, которого звали Илья, подошел к разлому и пристально посмотрел на символы. Его глаза, горевшие лиловым огнем, замерцали. Он протянул руку и коснулся одного из знаков.

Раздался тихий гул, отличный от гудения Титана – более высокий, мелодичный. Символы на краю разлома вспыхнули ярче. Вода в источнике забурлила, фонтан стал выше и мощнее. Голубое свечение усилилось, заливая весь грот.
— Что ты сделал? – спросил Волков.
— Я… не знаю, – прошептал Илья, отдергивая руку. – Оно… откликнулось. Оно… ждало.

Гул нарастал, превращаясь в гармоничный, многоголосый хор. Кристаллы на стенах грота засияли так ярко, что пришлось зажмуриться. Вода в источнике взметнулась почти до потолка, а затем начала вращаться, образуя водоворот. В центре водоворота открылся проход – туннель из света и энергии, уходящий куда-то в глубину.

— Куда это ведет? – спросил Дима, сжимая раненое плечо.
— Не знаю, – ответил профессор Остроумов, его глаза горели любопытством и страхом. – Но я чувствую… там источник этой силы. Истинное Сердце Земли.

Шепот в голове Волкова, который он слышал у источника в прошлый раз, снова зазвучал, теперь громче и настойчивее.
«Не ходите туда… Это не ваша сила… Она поглотит вас… Уничтожит…»
Одновременно Зов Титана снаружи усилился, словно он почувствовал угрозу. Земля под ногами слегка задрожала.

— Он знает, – сказал Витек. – Он попытается нас остановить.
— Мы должны идти, – решительно сказал Волков. – Если там действительно источник силы, способной его остановить, мы должны попытаться его использовать.
— Но что нас там ждет? – Борис с сомнением посмотрел на сияющий туннель. – Может, там еще хуже, чем наверху?
— Возможно, – кивнул профессор. – Но без риска не бывает победы. Кто пойдет?

Волков шагнул вперед.
— Я пойду. Я должен.
— И я, – сказал Борис, поправляя топор на плече. – Не могу же я тебя одного отпустить в эту… светящуюся дыру.
— Мы тоже, – Костя и Дима встали рядом.
— Я останусь здесь, – сказал профессор Остроумов. – Я слишком стар для таких путешествий. Но я могу попытаться изучить эти символы, понять, как управлять этой энергией отсюда.

«Пробужденные» переглянулись.
— Мы пойдем с вами, – сказала Леночка. – Мы должны увидеть… что там. И защитить вас, если понадобится. Наш Зов… он может быть полезен и там.

Итак, группа снова разделилась. Волков, Борис, Костя, Дима и четверо «пробужденных» – Витек, Леночка, Илья и еще один, по имени Олег – приготовились войти в сияющий туннель. Профессор Остроумов остался в гроте, изучать символы и пытаться поддерживать портал открытым.

Они сделали шаг в водоворот света и энергии. Ощущение было странным – словно тело одновременно растягивало и сжимало, а сознание наполнялось калейдоскопом образов и звуков. Это длилось всего мгновение. А потом они оказались… в другом месте.

Это было огромное, безграничное пространство, наполненное мягким, золотистым светом. Не было ни стен, ни потолка, ни пола – только свет и энергия. В центре этого пространства парило гигантское, пульсирующее сердце из чистого света, размером с дом. От него исходили волны тепла и покоя, а также тихая, гармоничная музыка, похожая на пение ангелов.
— Сердце Земли… – прошептал Волков, пораженный увиденным.

Но они были здесь не одни. Вокруг сияющего сердца парили другие фигуры – высокие, стройные, сотканные из света, с расплывчатыми чертами лиц и большими, мудрыми глазами. Они молча наблюдали за пришельцами.
— Кто вы? – спросил Борис, поднимая топор, но не чувствуя угрозы.
Одна из фигур отделилась от остальных и приблизилась к ним. Ее голос прозвучал не в ушах, а прямо в сознании – мелодичный, успокаивающий.
«Мы – Хранители. Стражи этого места. Мы ждали вас.»
— Ждали? Но… кто вы? Откуда? – Волков был сбит с толку.
«Мы – древняя раса. Старше вашего вида. Мы были здесь до прихода Тьмы, и мы останемся после нее. Мы – часть этой планеты, ее дух, ее защитники.»
— Значит, вы можете помочь нам? Остановить Титана? – с надеждой спросил Костя.
«Мы не можем вмешиваться напрямую, – ответил Хранитель. – Таков закон равновесия. Но мы можем дать вам инструмент. Силу, способную противостоять Тьме.»

Хранитель указал на сияющее Сердце.
«Это – источник жизненной силы планеты. Его энергия чиста и созидательна. Она губительна для порождений Хаоса. Вы можете взять часть этой силы с собой.»
— Как? – спросил Волков.
«Протяните руки. Откройте свои сердца. Позвольте свету наполнить вас. Но будьте осторожны. Эта сила велика. Она может как исцелить, так и испепелить, если ваша воля слаба или намерения нечисты.»

Волков, Борис, Костя и Дима переглянулись. Это был момент истины. Они протянули руки к сияющему Сердцу. Поток теплого, золотистого света хлынул на них, наполняя тела энергией, прогоняя остатки страха и сомнений. Они почувствовали невероятный прилив сил, словно могли свернуть горы. Их раны и царапины мгновенно зажили. Даже Димино плечо перестало болеть.

«Пробужденные» тоже протянули руки. Но реакция была иной. Свет от Сердца встретился с лиловым огнем в их глазах и венах. Раздалось шипение. Их тела начали корчиться, лица исказились от боли.
— Что происходит? – крикнул Волков.
«Тьма внутри них сопротивляется Свету, – ответил Хранитель. – Они – на перепутье. Им нужно сделать выбор.»

Витек, Леночка, Илья и Олег кричали от боли, борясь с самими собой. Лиловые вены на их коже то вспыхивали ярче, то угасали. Их тела меняли форму, становясь то более человеческими, то более чудовищными.
— Держитесь! – крикнул им Борис. – Боритесь!

И они боролись. Леночка упала на колени, но продолжала тянуть руки к Сердцу, ее лицо было мокрым от слез. Витек рычал, его тело покрывалось хитином, но он не отступал. Илья и Олег бились в конвульсиях.

Наконец, борьба закончилась. Крик боли сменился вздохом облегчения. Лиловое свечение в их телах померкло, уступив место мягкому золотистому сиянию, исходящему изнутри. Их черты смягчились, стали более человеческими, хотя следы мутации все еще оставались. Они поднялись на ноги, шатаясь, но их глаза были ясными.
— Мы… выбрали, – прошептала Леночка. – Мы… свободны.

Хранитель удовлетворенно кивнул.
«Вы прошли испытание. Теперь вы – носители Света. Возвращайтесь в свой мир. Несите эту силу. Она поможет вам в битве. Но помните – исход зависит только от вас.»

Сияющий туннель снова открылся за их спинами.
— Как нам использовать эту силу? – спросил Волков.
«Слушайте свое сердце, – ответил Хранитель. – Сила проявит себя, когда это будет нужно. Идите. Время не ждет.»

Они попрощались с Хранителями и шагнули обратно в портал. Снова вспышка света, ощущение деформации пространства – и они вернулись в грот с источником. Профессор Остроумов ждал их у символов на краю разлома.
— Вы вернулись! – воскликнул он. – Что там было? Вы… вы изменились!

Волков и его спутники действительно выглядели иначе. Их глаза светились мягким золотистым светом, от них исходила аура силы и уверенности. Даже «пробужденные», теперь уже скорее «преображенные», выглядели спокойными и просветленными.
— Мы нашли то, что искали, – сказал Волков. – Мы готовы к битве.

В этот момент земля снова сильно тряхнула. Из туннеля, ведущего к поверхности, донеслись звуки приближающейся опасности – тяжелые шаги, щелчки, рев.
— Он послал за нами своих самых сильных слуг, – сказал Витек. – Они уже близко.
— Значит, пора испытать нашу новую силу, – Борис решительно поднял топор, который теперь тоже слабо светился золотым.

Они приготовились встретить врага. Финальная битва за Владивосток и, возможно, за весь мир, начиналась здесь, в глубинах подземелий, у Сердца Земли.

Глава 10: Битва в глубинах

Из темного туннеля показались враги. Это были не просто рядовые твари или «поглощенные» люди. Это была элита армии Титана – огромные, бронированные существа, похожие на гибрид носорога и краба, с массивными клешнями и толстым панцирем, покрытым шипами и фиолетовой слизью. Их было около десятка, и они двигались с пугающей скоростью, заполняя собой проход. За ними виднелись фигуры перепончатых гуманоидов с костяными копьями и рой мелких летающих хищников.

— Это Стражи Глубин, – прошептал Витек. – Самые сильные из его слуг. Берегитесь их клешней – они могут дробить камень.

Но защитники Сердца Земли были готовы. Золотистый свет, наполнивший их, давал не только силу, но и смелость. Борис первым бросился в атаку, его светящийся топор со свистом обрушился на панцирь ближайшего Стража. Раздался громкий треск. Топор оставил глубокую вмятину, из которой потекла темная, вязкая жидкость, но Страж даже не пошатнулся. Он взмахнул своей огромной клешней, целясь в Бориса.

Волков инстинктивно выставил вперед руку. Из его ладони вырвался поток золотистого света, который ударил в клешню Стража. Клешня вспыхнула и рассыпалась в прах. Существо взревело от боли и ярости.
— Ух ты! – удивился Борис. – А ты теперь маг, Аркадий?
— Похоже на то, – Волков сам был удивлен своими способностями. – Кажется, мы можем управлять этим светом.

Костя и Дима тоже обнаружили в себе новые силы. Костя мог создавать небольшие, но прочные щиты из золотистой энергии, которыми прикрывал себя и товарищей от атак. Дима научился метать сгустки света, которые взрывались при попадании, нанося урон врагам.

«Преображенные» тоже вступили в бой. Их способности были иными, более связанными с их мутировавшей природой, но теперь усиленными Светом. Витек мог прыгать на невероятную высоту и расстояние, обрушиваясь на врагов сверху с огромной силой. Леночка создавала вокруг себя ауру покоя, которая дезориентировала и замедляла ближайших тварей. Илья генерировал мощные звуковые волны, которые оглушали и отбрасывали противников. Олег покрыл свое тело броней из светящихся кристаллов и сражался в ближнем бою, используя острые когти.

Профессор Остроумов, хоть и не обладал сверхспособностями, не остался в стороне. Он стрелял из своего ружья, целясь в глаза и уязвимые места монстров, и выкрикивал команды, координируя действия группы.

Битва в гроте разгорелась не на шутку. Золотистый свет сталкивался с фиолетовой тьмой. Звуки взрывов, рев монстров, крики людей и звон стали смешивались в хаотическую симфонию боя. Стражи Глубин были невероятно сильны и живучи, их толстые панцири с трудом поддавались атакам Света. Перепончатые гуманоиды ловко метали свои копья, целясь в незащищенные места. Летающие твари кружили под потолком, пытаясь атаковать сверху.

Несмотря на новые силы, защитники начали нести потери. Один из Стражей прорвался сквозь оборону и схватил Олега своей уцелевшей клешней. Кристаллическая броня «преображенного» треснула. Олег закричал от боли. Леночка попыталась его спасти, усилив свою ауру покоя, но Страж был слишком силен. Он сжал клешню, и тело Олега разлетелось на куски светящихся осколков.

— Олег! Нет! – закричала Леночка. Ее аура покоя на мгновение погасла, и несколько перепончатых гуманоидов бросились на нее.

Дима метнул в них несколько световых шаров, отбросив назад. Костя прикрыл Леночку энергетическим щитом.
— Держись, Лена! Мы не можем терять контроль! – крикнул он.

Волков сосредоточился. Он чувствовал, как сила Сердца Земли течет через него. Он вспомнил слова Хранителя: «Слушайте свое сердце. Сила проявит себя, когда это будет нужно.» Он закрыл глаза и представил себе волну чистого света, исходящую из источника позади него, которая смывает всю тьму.

Когда он открыл глаза, его тело сияло так ярко, что на него было больно смотреть. Он поднял руки, и мощный поток золотой энергии хлынул из источника, прокатившись по всему гроту. Свет ударил по врагам, сжигая их, обращая в пепел. Стражи Глубин выли и корчились, их панцири трескались и плавились. Перепончатые гуманоиды и летающие твари просто испарились в ослепительной вспышке.

Когда свет погас, в гроте воцарилась тишина. Пол был усеян пеплом и остатками панцирей. Враг был уничтожен. Но победа далась дорогой ценой – гибель Олега стала тяжелым ударом для всех.

— Мы… мы сделали это, – выдохнул Борис, опуская светящийся топор.
— Да, – кивнул Волков, чувствуя себя опустошенным после выброса такой энергии. Золотистое сияние вокруг его тела померкло. – Но это только начало. Главный враг – там, наверху.

Они похоронили останки Олега у подножия источника, осыпав их светящимися кристаллами. Затем, собравшись с силами, начали готовиться к выходу на поверхность. Профессор Остроумов, изучив символы у разлома, пока шла битва, нашел способ временно усилить поток воды из источника.
— Я могу создать мощный выброс воды наверх, – сказал он. – Достаточно сильный, чтобы достичь центра города. Возможно, это ослабит Титана или хотя бы его слуг и структуры. Но это будет разовая акция. И я не знаю, какие будут последствия для самого источника… и для города. Может вызвать локальное землетрясение или затопление.
— Мы должны рискнуть, профессор, – сказал Волков. – Это наш лучший шанс. А мы… мы поднимемся наверх и ударим по нему, пока он будет ослаблен.
— Как? – спросил Костя. – Нас слишком мало, чтобы противостоять ему напрямую.
— У меня есть идея, – Волков посмотрел на «преображенных». – Витек, Лена, Илья… вы чувствуете его? Титана? Его… уязвимые места?
— Мы чувствуем… его разум, – ответил Витек. – Он огромен, хаотичен… но есть… узлы. Точки концентрации его воли. Одна… главная… находится где-то внутри его головы. Там, где гребень.
— Значит, нам нужно добраться до его головы и ударить туда всей нашей силой Света, – решил Волков.
— Забраться на стометровое чудовище, кишащее тварями, и ударить его по башке? Звучит… весело, – хмыкнул Борис.

План был отчаянным, почти самоубийственным. Но другого не было. Они пополнили свои силы, выпив еще воды из источника. Профессор Остроумов приготовился активировать выброс воды. Волков, Борис, Костя, Дима, Витек, Леночка и Илья направились к выходу из грота, готовые к последней, решающей битве.

— Удачи вам, дети мои, – сказал профессор им вслед, его голос дрожал. – Спасите наш город. Спасите наш мир.

Они вышли из грота и начали подъем на поверхность по тем же военным туннелям. Теперь они двигались быстрее, увереннее. Сила Света не только давала им способности, но и защищала от остаточного влияния Тьмы.

Когда они были уже близко к выходу, земля под ногами снова сильно тряхнула. Из глубины донесся мощный гул – профессор активировал источник. Они ускорили шаг и выбрались на поверхность через тот же люк на заброшенной стройплощадке.

Город встретил их ревом и хаосом. Из-под земли, в центре города, в районе, где стоял Титан, вырвался гигантский фонтан сияющей голубой воды. Он ударил в основание исполинского существа с невероятной силой. Титан взревел от боли и неожиданности. Его тело зашаталось. Фиолетовые структуры по всему городу замерцали и начали трескаться под воздействием волн очищающей энергии, распространяющихся от фонтана. Толпы «поглощенных» остановились, некоторые падали на колени, хватаясь за головы, словно к ним возвращалось сознание.

— Получилось! – крикнул Дима. – Профессор сделал это!
— Теперь наш выход! – Волков указал на Титана. – К нему! Быстрее, пока он ослаблен!

Они бросились бежать по разрушенным, преображенным улицам, направляясь к центру хаоса. Путь был опасен – падающие обломки, трещины в земле, из которых била голубая водаперемешанная с фиолетовой слизью, и остатки тварей, еще не уничтоженных Светом. Но сила, данная Сердцем Земли, вела их вперед, защищая и направляя.

Их целью была голова Титана, возвышающаяся над городом, как зловещий маяк. Именно там, по словам «преображенных», находился центр его воли, его самое уязвимое место. Добраться туда казалось невозможным. Но они должны были попытаться. Ради Владивостока. Ради человечества. Ради Света.

Глава 11: Восхождение на Титана

Бежать к Титану было все равно что нестись навстречу урагану. Земля ходила ходуном от его рева и ударов гигантского фонтана воды у основания. С неба сыпались обломки разрушающихся фиолетовых структур и капли едкой слизиперемешанной с очищающей водой. Воздух вибрировал от столкновения двух противоположных энергий – хаотической тьмы Древнего и упорядоченного света Сердца Земли.

Волков и его группа двигались быстро, используя свои новые способности. Костя создавал энергетические щиты, защищая их от падающих обломков. Дима расчищал путь световыми шарами, взрывая остатки тварей и сгустки агрессивной слизи. Витек и Илья использовали свою сверхчеловеческую ловкость и силу, чтобы преодолевать завалы. Леночка своей аурой успокаивала паникующих «пробуждающихся» людей, которых они встречали по пути, и указывала им безопасные укрытия. Борис просто бежал рядом с Волковым, сжимая светящийся топор и готовясь к ближнему бою.

Сам Волков чувствовал, как сила Света пульсирует в нем, ожидая момента для главного удара. Он старался не расходовать ее по мелочам, концентрируясь на цели – голове Титана.

Они приблизились к основанию исполина. Это было жуткое зрелище. Гигантские, многосуставчатые лапы уходили в землю, покрытую бурлящей смесью воды и слизи. Тело Титана содрогалось от ударов фонтана, куски его хитинового панциря и фиолетовой плоти отваливались и падали вниз. Но он все еще стоял, ревя от ярости и боли.

— Как нам забраться наверх? – крикнул Костя, перекрывая шум. – Он же огромный! И скользкий!
— По ноге! – решил Витек, указывая на одну из гигантских конечностей, которая казалась менее поврежденной. – Там есть выступы, наросты! Мы сможем взобраться!

Начать восхождение было безумием. Поверхность лапы Титана была покрыта слизью, острыми шипами и пульсирующими мешками, из которых могли вырваться твари. К тому же, существо постоянно двигалось, сотрясаясь от боли. Но другого пути не было.

Первыми полезли Витек и Илья, используя свою ловкость и когти, чтобы цепляться за выступы. За ними – Борис, помогая себе топором, вонзая его в панцирь. Потом – Костя и Дима, страхуя друг друга энергетическими полями. Леночка и Волков замыкали группу. Подъем был медленным и опасным. Несколько раз они едва не срывались вниз, когда Титан резко дергался или когда очередной кусок его плоти отваливался рядом с ними.

Чем выше они поднимались, тем сильнее становилось ощутимым присутствие Титана – его гнев, его боль, его чудовищная, чуждая воля. Зов в голове снова усилился, пытаясь сломить их решимость, обещая покой и забвение, если они прекратят борьбу. Но теперь у них была защита – Свет Сердца Земли. Они стискивали зубы и продолжали лезть вверх.

На уровне «пояса» Титана они столкнулись с новой угрозой. Из отверстий в его панцире начали выползать крупные, червеобразные паразиты с множеством зубастых пастей. Они были быстрыми и агрессивными, пытаясь схватить и утащить альпинистов внутрь тела хозяина.

— Отбивайтесь! – скомандовал Борис, отрубая голову одному из червей.

Завязался бой прямо на вертикальной поверхности. Дима метал световые шары, Костя создавал щиты, Витек и Илья рвали паразитов когтями. Волков использовал короткие вспышки света, чтобы ослеплять и отбрасывать нападающих. Леночка своей аурой пыталась замедлить их, но против этих тварей она была менее эффективна.

Один из червей сумел обойти защиту и вцепился в ногу Косте. Парень закричал от боли и повис на одной руке, едва удерживаясь на выступе.
— Костя! – Дима бросился к нему, но другой червь преградил ему путь.

Волков увидел это. Он сосредоточился и направил узкий луч света прямо в пасть червя, вцепившегося в Костю. Раздался хлопок, и паразит разлетелся на куски. Борис помог Косте подняться и перевязать рану куском рубахи.
— Спасибо, Аркадий! – выдохнул Костя. – Я уж думал, все…
— Держись, почти добрались! – подбодрил его Волков.

Они продолжили подъем, отбиваясь от оставшихся паразитов. Наконец, они достигли огромного плечевого выступа Титана, откуда начиналась его шея и голова. Здесь была относительно ровная площадка, где можно было перевести дух.

Голова Титана была близко – уродливая, увенчанная костяным гребнем, с множеством глаз и извивающихся щупалец вокруг беззубой пасти. Именно там, под гребнем, по словам «преображенных», находился центр его сознания.

Но добраться до него было не так просто. Голова была защищена роем мелких летающих тварей, которые кружили вокруг нее, как пчелы вокруг улья. А на самом гребне сидело нечто похожее на гигантского краба с огромными клешнями – личный телохранитель разума Титана.

— План такой, – сказал Волков, переводя дыхание. – Борис, Витек, Илья – вы отвлекаете краба. Лена, Костя, Дима – вы разбираетесь с мелочью. Я попробую прорваться к гребню и ударить по главному центру.
— А ты уверен, что у тебя хватит сил? – спросил Борис. – Ты уже потратил много энергии внизу.
— Хватит, – твердо сказал Волков, чувствуя, как Свет внутри него снова набирает силу. – Должно хватить.

Они начали атаку. Борис, Витек и Илья с криками бросились на гигантского краба, завязав с ним яростную схватку на краю гребня. Краб был невероятно силен, его клешни могли разрезать металл, но трое нападавших, усиленные Светом, были ловкими и быстрыми.

Леночка расширила свою ауру покоя, пытаясь дезориентировать рой летающих тварей. Костя и Дима поддерживали ее, сбивая тех, кто прорывался, щитами и световыми шарами.

Волков, воспользовавшись моментом, рванулся к основанию гребня. Он бежал по скользкой, вибрирующей поверхности головы Титана, чувствуя его испепеляющую ненависть прямо в своем мозгу. Голоса кричали, угрожали, пытались его остановить. Но он не слушал. Он видел цель – пульсирующий лиловым светом участок под костяным гребнем.

Он подбежал к цели и занес руки для удара. Вся сила Света, вся энергия Сердца Земли, вся его воля и решимость сконцентрировались в его ладонях. Он собирался нанести финальный удар…

Но тут произошло то, чего он не ожидал. Из-под гребня, из самого центра воли Титана, вырвалось щупальце – не фиолетовое, а черное, как сама пустота. Оно двигалось с молниеносной скоростью и обвилось вокруг Волкова, сжимая его, высасывая Свет.

Волков закричал от боли и бессилия. Сила покидала его, золотое сияние меркло. Черное щупальце тянуло его к себе, к пульсирующему лиловому центру, чтобы поглотить, уничтожить.

— Аркадий! – закричал Борис, увидев это. Он попытался прорваться к другу, но гигантский краб преградил ему путь.

Казалось, все потеряно. Волков был в ловушке, его сила иссякала. Титан торжествовал. Голоса в голове смеялись над его глупостью и слабостью.

Но Волков не сдался. Даже когда Свет почти угас, он продолжал бороться. Он вспомнил свой город, своих друзей, профессора Остроумова, Хранителей, Сердце Земли… Он вспомнил, ради чего он здесь. И тогда, в самый темный момент, он почувствовал что-то еще. Не Свет Сердца, а другую силу. Свою собственную. Человеческую. Упрямство инженера, который не верит в невозможное. Ярость жителя Владивостока, у которого отняли дом. Любовь к жизни, которая сильнее любой Тьмы.

Он сконцентрировал остатки своей воли, своей человечности, и направил их против черного щупальца. Это была не яркая вспышка Света, а тихий, но твердый импульс сопротивления.

И щупальце… дрогнуло. Оно не ожидало такого отпора от почти обессилевшего человека. На мгновение его хватка ослабла.

Этого мгновения хватило. Леночка, увидев, что Волков в беде, сделала невозможное. Она направила всю свою ауру покоя не на рой тварей, а на черное щупальце. Это было невероятно опасно – столкновение с чистой Тьмой могло ее уничтожить. Но она рискнула.

Щупальце замерло, сбитое с толку неожиданным ментальным воздействием. Хватка разжалась еще сильнее. Волков вырвался.

Он упал на колени, тяжело дыша, почти без сил. Но он был свободен. И цель была прямо перед ним.

Он собрал последние остатки энергии – не только Света, но и своей собственной воли – и ударил кулаком по пульсирующему лиловому центру под гребнем.

Раздался не взрыв, а тихий, глубокий звук ломающегося кристалла. Лиловое свечение погасло. Голова Титана дернулась в предсмертной конвульсии.

Глава 12: Падение Гиганта

Удар Волкова, усиленный отчаянием и волей, достиг цели. Центр сознания Титана, его главный узел управления, был разрушен. Огромное тело исполина содрогнулось в последний раз, словно от удара молнии. Рев, не умолкавший все это время, захлебнулся и перешел в протяжный, предсмертный стон, который прокатился над городом и затих.

Глаза Титана – сотни фасеточных глаз на его теле и голове – потускнели и закрылись. Извивающиеся щупальца обмякли и повисли. Пульсация фиолетовых мешков и вен прекратилась. Гигантское существо замерло, превратившись в колоссальную, неживую статую.

Одновременно с этим прекратилась и песня Титана, звучавшая над городом. Зов в головах людей, как «поглощенных», так и сопротивлявшихся, стих. Наступила оглушительная, непривычная тишина, нарушаемая лишь шумом ветра и отдаленным гулом фонтана воды у подножия гиганта.

На гребне головы Титана воцарилось замешательство. Гигантский краб-телохранитель замер, словно потеряв управление. Рой летающих тварей беспорядочно метался в воздухе, а затем начал падать вниз, как подстреленные птицы. Черное щупальце, державшее Волкова, съежилось и втянулось обратно под гребень.

Борис, Витек и Илья, воспользовавшись моментом, нанесли крабу решающие удары. Существо дернулось и безжизненно свалилось с гребня вниз, в пропасть.
— Есть! – выдохнул Борис, опираясь на топор.

Волков лежал на поверхности головы Титана, обессиленный, но живой. Леночка подбежала к нему, ее лицо было бледным, но глаза сияли облегчением.
— Аркадий Сергеевич! Вы… вы смогли!
— Мы… смогли, – прошептал Волков, глядя на своих товарищей – Бориса, Костю, Диму, Витька, Илью, Леночку. Все были изранены, измучены, но живы. И свободны от Зова.

Но расслабляться было рано. Огромное тело Титана, лишенное жизни и воли, начало медленно оседать под собственной тяжестью. Послышался треск – гигантские лапы подламывались, не в силах больше удерживать колоссальный вес. Исполин начал падать.

— Он падает! – крикнул Костя. – Нам нужно убираться отсюда! Немедленно!

Спуск был еще более опасным, чем подъем. Тело Титана кренилось, поверхность становилась неустойчивой, куски панциря и плоти отваливались и летели вниз. Они скользили, прыгали, цеплялись за любые выступы, стараясь опередить неизбежное падение.

Им повезло. Они успели спуститься на уровень плеча и перепрыгнуть на крышу ближайшего небоскреба – той самой башни «Восточного Форума», которую Волков видел из окна своего кабинета в первый день тумана, – за мгновение до того, как Титан окончательно рухнул.

Падение было ужасающим. С оглушительным грохотом, подняв тучи пыли и обломков, колоссальная туша рухнула на центр города, погребая под собой руины зданий, остатки фиолетовых структур и бурлящий фонтан воды. Земля содрогнулась так сильно, что небоскреб под ногами Волкова и его спутников зашатался. Им пришлось вцепиться в парапет, чтобы не упасть.

Когда пыль немного осела, перед ними открылась картина тотального разрушения. Центр Владивостока превратился в гигантскую братскую могилу, над которой возвышались останки поверженного Титана – груда хитина, плоти и слизи, медленно оседающая и разлагающаяся. Фонтан воды из-под земли иссяк – видимо, падение гиганта повредило или завалило канал, созданный профессором.

Но что-то изменилось. Багровые тучи на небе начали редеть, пропуская лучи настоящего солнца. Фиолетовая биомасса на уцелевших зданиях и улицах потеряла свой свет и пульсацию, стала съеживаться, высыхать, превращаясь в серый, хрупкий налет. Люди, которые до этого брели по улицам с пустыми глазами, останавливались, оглядывались по сторонам, словно пробуждаясь от долгого кошмара. Некоторые плакали, некоторые кричали, некоторые просто стояли в растерянности, не понимая, что произошло.

— Мы… победили? – спросил Дима, глядя на эту картину.
— Похоже на то, – кивнул Волков. – Мы остановили его. Мы спасли город.

Но победа была горькой. Город лежал в руинах. Тысячи людей погибли или были «поглощены» безвозвратно. Многие из выживших были ранены, травмированы, потеряли близких и дома. И будущее было туманным. Что будет дальше? Придут ли другие Древние? Вернется ли Тьма?

Волков посмотрел на своих спутников. Они были героями, спасшими мир. Но какой ценой? Костя хромал, опираясь на Диму. Борис был весь в царапинах и синяках. Леночка, Витек и Илья навсегда остались «преображенными», носителями не только Света, но и следов Тьмы. Сам Волков чувствовал себя выжатым как лимон, сила Света почти покинула его, оставив лишь слабое золотистое мерцание в глазах. И они потеряли Олега и профессора Остроумова, чья судьба после активации источника была неизвестна.

— Что теперь? – спросила Леночка, глядя на Волкова.
— Теперь… – Волков обвел взглядом разрушенный, но освобожденный город. Солнце поднималось все выше, освещая руины и даря надежду. – Теперь будем жить. Восстанавливать. Помогать тем, кто выжил. И… быть готовыми. Если Тьма вернется.

Он посмотрел на свои руки. Сила Света ушла, но что-то осталось – знание, опыт, твердость духа. Он больше не был прежним Аркадием Волков, инженером, верящим только в сопромат. Он видел изнанку мира, сражался с Древними и заглянул в Сердце Земли. Он изменился. И мир изменился.

Они спустились с крыши небоскреба и пошли по улицам разрушенного города, помогая раненым, успокаивая плачущих, разыскивая других выживших. Их ждала долгая, тяжелая работа по восстановлению не только зданий, но и душ. Но они были вместе. И в их сердцах, несмотря на весь пережитый кошмар, теплился огонек надежды. Надежды на то, что человечество, столкнувшись с бездной, сможет найти в себе силы не только выжить, но и стать лучше.

Глава 13: Рассвет над руинами

Дни после падения Титана были тяжелыми и хаотичными. Владивосток напоминал раненого зверя, зализывающего раны. Спасательные операции шли круглосуточно. Выжившие разбирали завалы, искали пропавших, оказывали помощь раненым. Временные госпитали были развернуты в уцелевших школах и спортзалах. Полевые кухни кормили голодных. Связь с внешним миром постепенно восстанавливалась, и в город начала поступать гуманитарная помощь.

Аркадий Волков и его группа стали негласными лидерами сопротивления и восстановления. Их история, передаваемая из уст в уста, превратилась в легенду. Люди смотрели на них с надеждой и уважением. Особенно на «преображенных» – Витька, Леночку и Илью. Их необычная внешность и способности поначалу вызывали страх и недоверие, но их самоотверженность в спасении людей и борьбе с остатками тварей (мелкие паразиты и слизнеподобные существа еще встречались в темных углах руин) быстро завоевали им признание. Они стали символом того, что даже столкнувшись с Тьмой, можно сохранить человечность и найти в себе силы для добра.

Волков координировал работу спасательных отрядов, используя свои инженерные знания для оценки повреждений зданий и организации разбора завалов. Борис, со своим неистребимым оптимизмом и организаторскими способностями, отвечал за распределение продовольствия и медикаментов. Костя и Дима, несмотря на ранения, помогали налаживать временные системы электроснабжения и связи.

Сила Света, полученная у Сердца Земли, постепенно угасала в них, превращаясь в теплое воспоминание и внутреннюю уверенность. Лишь у «преображенных» она осталась частью их сущности, проявляясь в моменты опасности или при необходимости исцеления.

Одной из главных задач было найти профессора Остроумова. Волков и Борис несколько раз спускались в грот с источником через военные туннели. Источник был поврежден – фонтан иссяк, разлом завалило камнями после падения Титана. Профессора нигде не было. Они нашли лишь его фонарь и несколько страниц из записной книжки с неразборчивыми символами и расчетами. Было неясно, погиб ли он при активации выброса воды, или ему удалось уйти до обрушения. Эта неопределенность тяжелым грузом лежала на сердце Волкова.

Остатки Титана в центре города представляли собой огромную проблему. Гигантская туша начала разлагаться, испуская зловоние и привлекая стаи мутировавших чаек и крыс. Фиолетовая слизь, смешанная с водой и грязью, превратилась в токсичное болото. Было решено оцепить эту зону и разработать план по ее очистке и утилизации останков – задача, которая казалась почти невыполнимой.

Постепенно жизнь в городе начала налаживаться. Открывались уцелевшие магазины, возобновлял работу общественный транспорт на окраинах, люди возвращались в свои дома или временные убежища. Но призрак пережитого кошмара витал в воздухе. Ночами многим снились Титан, фиолетовые пятна и голоса из глубины. Психологическая помощь требовалась не меньше, чем материальная.

Волков часто приходил на набережную и смотрел на море. Оно снова было спокойным, синим, почти мирным. Но он знал, что там, в глубинах, скрываются тайны и, возможно, новые угрозы. Падение одного Титана не означало окончательную победу над Древними. Были ли другие? Ждали ли они своего часа?

Однажды, во время одного из таких раздумий, к нему подошла Леночка. Она выглядела почти нормально – лиловые вены стали почти незаметными, а глаза светились мягким внутренним светом.
— Аркадий Сергеевич, мы нашли кое-что, – сказала она тихо. – В вещах профессора Остроумова. В его квартире.

Они пошли в уцелевший дом на Пушкинской. Квартира профессора была почти не тронута хаосом. В одной из папок с документами Леночка нашла старую карту Тихого океана, испещренную пометками и символами, похожими на те, что были у источника. К карте прилагалось письмо, написанное рукой профессора незадолго до штурма его дома.

«Аркадий Сергеевич, Борис, друзья мои, – читал Волков вслух. – Если вы читаете это, значит, меня уже нет, но вы победили. Я всегда верил в силу человеческого духа. Но боюсь, это не конец. Древний, которого вы сразили, был лишь одним из многих. Авангардом. Их мир огромен и непостижим для нас. Они существуют в иных измерениях, в глубинах космоса и океана. И они будут возвращаться.»

Волков перевел дух и продолжил чтение.
«Но есть надежда. Сердце Земли – не единственный источник силы, способной им противостоять. Есть и другие. Древние артефакты, места силы, знания, сокрытые от нас. На этой карте я отметил несколько точек в Тихом океане – места аномалий, древних руин под водой, легендарные острова… Возможно, там вы найдете ключи к защите нашего мира. Это – мое последнее исследование, мое завещание вам.»

Письмо заканчивалось словами:
«Ищите. Учитесь. Объединяйтесь. Человечество должно быть готово к новой встрече с Бездной. P.S. Камень, что был у вас, Аркадий Сергеевич… я изучил его осколки перед тем, как его забрал Титан. Он действительно был якорем, но не только. В нем была… информация. Код. Возможно, ключ к их слабости. Или к их миру. Не знаю. Будьте осторожны.»

Волков опустил письмо. Значит, профессор все-таки погиб. Но он оставил им наследие – карту и предупреждение. Битва за Владивосток была выиграна, но война только начиналась.
— Что будем делать? – спросил Борис, который читал через плечо Волкова.
— То, что завещал профессор, – ответил Волков, глядя на карту. – Искать. Учиться. Готовиться. И восстанавливать наш город. Это наш дом. Мы будем его защищать.

Он посмотрел на Леночку, Витька, Илью, Костю, Диму. Они были его командой, его семьей, рожденной в огне битвы с Древними. У них были шрамы, и физические, и душевные. Но у них была и сила – сила Света, сила дружбы, сила надежды.
— Мы справимся, – сказал он уверенно. – Вместе.

Рассвет над руинами Владивостока был полон не только боли и потерь, но и решимости. Город выстоял. Люди выстояли. И они были готовы встретить любое будущее, каким бы темным оно ни казалось. Потому что даже в самой глубокой Бездне всегда есть место для Света.

Глава 14: Эхо Бездны

Прошел год с момента Падения Титана. Владивосток медленно залечивал раны. Руины в центре города были разобраны, останки Древнего и токсичные отходы его жизнедеятельности были захоронены глубоко под землей с использованием технологий, подсказанных… остатками знаний, полученных «преображенными» от коллективного разума Титана. Это было рискованно, но необходимо.

Город отстраивался заново. Новые здания были другими – более прочными, с элементами защиты, основанными на горьком опыте. Люди тоже изменились. Память о кошмаре была жива, но страх уступил место настороженности и готовности. Появились новые общественные организации, занимающиеся изучением аномальных явлений и подготовкой к возможным будущим угрозам.

Аркадий Волков возглавил одну из таких организаций – «Фонд Наследия Остроумова». Вместе с Борисом, Костей, Димой и «преображенными» они изучали карту профессора, собирали информацию о Древних, искали другие артефакты и места силы. Сила Света в них почти угасла, оставив лишь внутренний стержень и обостренную интуицию. Но «преображенные» сохранили часть своих способностей и связь с… отголосками Бездны. Иногда они улавливали странные сигналы, видели тревожные сны, чувствовали приближение чего-то непонятного.

Леночка стала своего рода эмпатом, способным чувствовать настроения и намерения других людей, а также улавливать эмоциональный фон окружающей среды. Витек сохранил свою невероятную ловкость и обостренные чувства, став незаменимым разведчиком и следопытом в аномальных зонах. Илья научился лучше контролировать свои звуковые способности, используя их не только для атаки, но и для связи на больших расстояниях и даже для… попыток расшифровать странные сигналы из глубин океана.

Они организовали несколько экспедиций по точкам, указанным на карте профессора. Нашли подводные руины неизвестной цивилизации у берегов Японии, где обнаружили кристаллы, резонирующие со Светом Сердца Земли. Исследовали аномальную зону в районе Марианской впадины, где приборы зашкаливали, а Илья уловил слабый, но разумный сигнал, похожий на эхо голоса Хранителей. Посетили затерянный остров в Полинезии, где местные легенды рассказывали о «людях-змеях», пришедших со звезд, и нашли древние статуи с невозможной геометрией.

Каждая экспедиция приносила больше вопросов, чем ответов. Становилось ясно, что история Земли и Вселенной гораздо сложнее и страшнее, чем принято считать. Древние были не просто монстрами – они были частью огромной, непонятной космогонии, где Свет и Тьма, Хаос и Порядок ведут вечную борьбу, а человечество – лишь песчинка на поле этой битвы.

Во время одной из экспедиций в Охотское море, где рыбаки часто сообщали о гигантских кальмарах и странном свечении под водой, они столкнулись с новой угрозой. Их исследовательское судно было атаковано стаей крупных, хищных существ, похожих на гибрид акулы и угря, с пастями, полными острых, как бритва, зубов. Твари были быстрыми, сильными и явно разумными – они действовали согласованно, пытаясь пробить корпус судна.

Команда приняла бой. Борис и Дима отстреливались из гарпунных ружей. Костя пытался укрепить корпус энергетическими полями, но его силы уже не хватало. Витек прыгал по палубе, уворачиваясь от атак и поражая тварей самодельными копьями. Леночка пыталась воздействовать на них своей эмпатией, но их разум был слишком примитивен и агрессивен.

Волков стоял на мостике, координируя оборону и пытаясь понять тактику врага. Он чувствовал, что это не случайное нападение. Эти твари были посланы. Кем-то или чем-то.

Илья напряженно вслушивался в подводный мир.
— Я слышу… сигнал! – крикнул он. – Управляющий сигнал! Он идет… оттуда!

Он указал на темную точку на горизонте. Это был небольшой, скалистый остров, не отмеченный на картах.
— Он управляет ими оттуда! Если мы уничтожим источник сигнала, они отступят! – предположил Илья.

Решение было рискованным. Волков, Борис, Витек и Илья погрузились в небольшой батискаф и направились к острову, оставив Костю, Диму и Леночку защищать судно.

Под водой их ждали новые опасности. Стаи мелких, но ядовитых медуз, гигантские крабы с клешнями, способными раздавить батискаф, и странные течения, пытающиеся утащить их на глубину. Но они прорвались.

Остров оказался вершиной подводного вулкана. У его подножия, в пещере, скрытой занавесой из водорослей, они нашли источник сигнала. Это был не механизм, а живое существо – огромный, пульсирующий мозг, погруженный в бассейн с вязкой, зеленоватой жидкостью и соединенный с множеством кабелей органического происхождения. Мозг излучал мощные ментальные волны, управляя акуло-угрями.

— Это… ретранслятор? Или один из них? – прошептал Борис, глядя на отвратительное существо.
— Не знаю, – ответил Волков. – Но его нужно уничтожить. Илья, сможешь его заглушить?
— Попробую! – Илья сконцентрировался и издал мощную, направленную звуковую волну.

Мозг в бассейне дернулся, ментальный сигнал на мгновение прервался. Акуло-угри, атаковавшие судно, замерли в замешательстве.
— Действует! – крикнул Волков. – Борис, Витек, огонь!

Они открыли огонь из бортовых орудий батискафа. Снаряды ударили в мозг, разрывая его ткани. Существо взвыло – ментальный вопль боли и ярости ударил по их сознанию, но Свет внутри них, пусть и слабый, защитил от худшего. Витек выскочил из батискафа в водолазном костюме и метнул в мозг несколько гранат.

Раздался мощный подводный взрыв. Пещеру заполнила мутная зеленая жижа. Мозг был уничтожен. Управляющий сигнал исчез.

Они вернулись на судно. Акуло-угри, лишенные управления, беспорядочно метались в воде, а затем ушли на глубину. Опасность миновала. Но победа снова была омрачена.
— Что это было? – спросил Костя, когда они обрабатывали раны. – Еще один Древний?
— Не думаю, – покачал головой Волков. – Скорее… слуга. Или сторожевой пес. Кто-то… или что-то… не хочет, чтобы мы совали нос в их дела. Они знают о нас. Они следят.

Это открытие было тревожным. Они больше не были просто исследователями. Они стали мишенью. Враг знал их имена, их возможности, их цели. И он был где-то там, в глубинах, выжидая удобного момента для удара.

Вернувшись во Владивосток, они удвоили меры предосторожности. «Фонд Наследия Остроумова» превратился в полувоенную организацию, готовую к обороне. Они начали обучать добровольцев методам борьбы с аномальными угрозами, создавали сеть наблюдательных постов по всему побережью, пытались наладить контакт с другими группами по всему миру, столкнувшимися с подобными явлениями.

Волков часто перечитывал письмо профессора и смотрел на карту. Мир был огромен, а враг – неизвестен и могущественен. Смогут ли они подготовиться к новой битве? Хватит ли у человечества сил и воли, чтобы противостоять Эху Бездны?

Ответ был неясен. Но одно Волков знал точно: они не сдадутся. Они будут бороться до конца. За свой город, за свой мир, за право жить под солнцем, а не во тьме Древних.

Глава 15: Неугасимый свет

Шли годы. Владивосток не просто восстановился – он преобразился. Память о вторжении Древнего стала частью его идентичности, суровым напоминанием о хрупкости цивилизации и силе человеческого духа. Город стал центром изучения аномальных явлений и разработки методов противодействия им. «Фонд Наследия Остроумова» превратился в международную организацию «Эгида», объединившую ученых, военных, добровольцев и «измененных» со всего мира.

Аркадий Волков, поседевший, но не сломленный, возглавлял «Эгиду». Борис стал его правой рукой, отвечая за оперативную работу. Костя и Дима руководили техническим отделом, разрабатывая новое оружие и средства защиты на основе знаний, полученных у Хранителей и из обрывков информации о технологиях Древних. Леночка, Витек и Илья стали наставниками для нового поколения «измененных», помогая им контролировать свои способности и использовать их во благо.

Угроза никуда не исчезла. Периодически в разных точках планеты происходили локальные вспышки аномальной активности – появление странных существ из разломов на дне океана, массовые психозы, вызванные ментальным воздействием, попытки культистов пробудить спящих Древних. «Эгида» реагировала быстро и решительно, отправляя свои оперативные группы для локализации и устранения угроз. Это была постоянная, изматывающая война в тени, о которой большинство людей даже не подозревало.

Иногда Илья улавливал сигналы из глубин космоса или океана – далекое эхо Бездны, напоминающее о том, что главная битва еще впереди. Они знали, что рано или поздно Древние вернутся в полную силу. Но теперь человечество было готово. Не так сильно, как хотелось бы, но готово.

Волков часто сидел в своем кабинете, окна которого снова выходили на бухту Золотой Рог и мост, ставшие символом стойкости города. На его столе лежала карта профессора Остроумова и маленький, мутный осколок того самого черного камня, который он когда-то пытался разбить кувалдой. Осколок нашли при очистке руин Управления. Он больше не гудел и не пульсировал, но Волков чувствовал в нем скрытую, темную энергию. Профессор был прав – в нем была информация. Ключ. Но к чему? К слабости врага? Или к его миру? Волков не решался использовать его, опасаясь последствий.

Однажды вечером, когда над городом снова сгущался туман – обычный, морской, а не предвестник ужаса – в кабинет Волкова вошла Леночка. Ее лицо было встревоженным.
— Аркадий Сергеевич, Илья поймал сигнал. Очень сильный. И… другой. Не похож на те, что были раньше.
— Откуда? – спросил Волков, вставая из-за стола.
— Из центра Тихого океана. Точка на карте профессора… та, что отмечена как «Врата».
— Что за сигнал?
— Он… зовет. Но не как Титан. Не злобно. Скорее… приглашение. Или предупреждение. Илья говорит, он чувствует… присутствие. Разумное. Очень древнее. И не враждебное.

Волков подошел к окну. Туман окутывал город, скрывая знакомые очертания. Что это? Новая угроза? Или… союзник? Эхо Бездны или отголосок Света?
— Собирай команду, – сказал он Леночке. – Похоже, нас ждет новая экспедиция. Самая важная.

Он взял со стола осколок черного камня. Тот слабо блеснул в сумеречном свете. Возможно, пришло время использовать и этот ключ. Каким бы опасным он ни был.

Мир за окном был погружен в туман и неопределенность. Будущее оставалось неясным и полным опасностей. Древние могли вернуться в любой момент. Но Волков смотрел на свой город, на огни моста, на людей, спешащих по своим делам, и чувствовал не страх, а решимость.

Они выстояли один раз. Они выстоят снова. Потому что в сердцах людей, даже переживших самый страшный кошмар, живет неугасимый свет надежды и воли к жизни. И пока этот свет горит, у человечества есть шанс. Даже перед лицом бесконечной Бездны.

Повесть заканчивается не окончательной победой, а новым вызовом, новой тайной. Абсолютный кошмар вторжения сменился суровой реальностью постоянной борьбы и бдительности. Но намек на надежду остается – в стойкости людей, в новых знаниях, в возможности найти союзников или слабости врага, и в неугасимом свете человеческого духа, который способен противостоять даже самой глубокой Тьме. Владивосток 3000 – это не дата, а символ будущего, за которое предстоит сражаться.