Апгрейд для Ихтиандра или Обнуление Кармы Вручную

Глава 1: Канцелярская Нирвана НИИ «Резиноасбесттехпром»

Утро Аркадия Петровича Зайцева начиналось не с кофе, и даже не с бодрящего душа, которого в его хрущевке отродясь не водилось в виде отдельного агрегата, а лишь в виде сиротливого шланга над щербатым эмалированным корытом ванны. Утро его начиналось с предательского писка электронного будильника «Электроника-7», купленного еще в достопамятные времена, когда слово «импортозамещение» вызывало бы лишь недоуменный смех у людей, стоявших в очередях за финским сервелатом. Писк был настойчив, монотонен и лишен всякой надежды на то, что последующий день принесет нечто иное, кроме серой, как пыль на подоконнике, рутины.

Аркадий Петрович с глухим стоном сбросил с себя байковое одеяло, от которого даже летом веяло какой-то вечной, неистребимой тоской. Сел на продавленном диване, служившем ему и кроватью, и местом для вечерних бдений перед тусклым экраном старенького «Горизонта». Комната, единственная и неповторимая в своей типовой уникальности, была заставлена книжными полками, прогибавшимися под тяжестью фолиантов по истории древнего мира, философии стоиков и почему-то полным собранием сочинений Ленина в бордовом переплете – наследство от деда-парторга. На стене висела репродукция картины «Утро в сосновом лесу», но медведи на ней казались такими же уставшими от жизни, как и сам Аркадий Петрович.

Он нашарил на полу тапки, один из которых вечно норовил спрятаться под диван, и побрел на кухню. Кухня была шесть квадратных метров безысходности, облицованной кафельной плиткой цвета детской неожиданности. Газовая плита «Лысьва» нехотя зажглась с третьей спички, выбросив синеватое пламя. Чайник, эмалированный и покрытый слоем вековой накипи, начал свой утренний плач. Аркадий Петрович открыл холодильник «ЗиЛ», который рычал, как раненый зверь, и достал вчерашнюю гречневую кашу. Есть ее не хотелось, но надо было. Топливо для организма, как говаривал его бывший начальник отдела в НИИ «Резиноасбесттехпром», куда Аркадий Петрович и должен был вскоре отправиться.

За окном брезжил рассвет над типовой застройкой спального района. Серые панельные дома, как братья-близнецы, уныло смотрели друг на друга пустыми глазницами окон. Во дворе дворник дядя Коля, одетый в оранжевый жилет поверх телогрейки, лениво махал метлой, поднимая в воздух клубы пыли и прошлогодних листьев.

Завтрак прошел в молчании, нарушаемом лишь стуком ложки о тарелку и гудением холодильника. Затем – ритуал одевания. Мятый пиджак, купленный пять лет назад на распродаже, брюки со стрелками, которые уже давно потеряли свою остроту, и галстук в мелкую крапинку, который душил его не только физически, но и метафизически.

Путь до НИИ занимал сорок минут на дребезжащем автобусе номер семнадцать, который всегда был набит такими же, как он, жрецами утренней повинности. Запах пота, дешевого парфюма и перегара смешивался в неповторимый амбре, от которого хотелось немедленно достичь просветления и вознестись, минуя все промежуточные инстанции. Аркадий Петрович обычно утыкался носом в книгу – сегодня это был Марк Аврелий, «Наедине с собой», – но буквы расплывались перед глазами, а мысли упорно возвращались к тому, что и императору-философу вряд ли пришлось бы по вкусу ежедневное созерцание резиновых прокладок и асбестовых шнуров.

НИИ «Резиноасбесттехпром» встретил его запахом старой резины, пыльных архивов и чего-то неуловимо тленного. Здание, построенное в стиле сталинского ампира, некогда величественное, теперь облупилось и покрылось трещинами, как лицо древней старухи. В холле, под огромным портретом неизвестного ударника коммунистического труда, сидела вахтерша тетя Глаша, вязавшая бесконечный полосатый шарф и подозрительно оглядывавшая каждого входящего.

– Здрасьте, Аркадий Петрович, – проскрипела она, не отрываясь от спиц. – Опять не выспались? Мешки под глазами – во! С картошку величиной.

Аркадий Петрович лишь неопределенно хмыкнул и поспешил к лестнице. Его кабинет, вернее, закуток, отгороженный фанерной перегородкой от общего зала, где трудились еще три «научных сотрудника», был вершиной аскетизма. Стол, стул, настольная лампа с треснувшим абажуром и шкаф, забитый папками с надписями типа «Исследование износостойкости уплотнителей для клапанов высокого давления. Том 3. Часть 7».

На столе его уже ждала чашка остывшего чая, заботливо оставленная коллегой, Ниной Сергеевной, женщиной предпенсионного возраста с перманентной химической завивкой и глазами, полными вселенской скорби и знания всех сплетен НИИ.

– Аркаша, тебе тут из бухгалтерии звонили, – сообщила она, не поворачивая головы от своего монитора, на котором был разложен пасьянс «Паук». – Спрашивали, когда ты авансовый отчет за прошлый месяц сдашь. А то премию задержат. Всю.

Аркадий Петрович тяжело вздохнул. Премия. Целых три тысячи рублей. Состояние. Можно будет купить новый картридж для принтера, который уже месяц печатал с белыми полосами, словно намекая на зебру жизни.

День тянулся, как резиновый жгут из продукции их НИИ. Бессмысленные совещания у начальника отдела, Бориса Ефимовича, который засыпал на третьей минуте собственного доклада. Перекладывание бумажек с одного края стола на другой. Имитация бурной деятельности. Звонки от недовольных заказчиков, которым требовались прокладки, снятые с производства еще при Брежневе.

В обеденный перерыв Аркадий Петрович спустился в институтскую столовую, где пахло хлоркой и вчерашними котлетами. Взял компот из сухофруктов, такой же мутный и неопределенный, как его собственное будущее, и серый хлеб. Сел за столик у окна, выходившего на внутренний двор, заросший бурьяном и заваленный каким-то промышленным мусором.

Именно там, среди обрывков газет, которыми был выстлан мусорный бак, он и увидел ее. Яркую, глянцевую листовку, чужеродную в этом царстве упадка и забвения. На ней был изображен сияющий человек в белых одеждах, стоящий на вершине горы на фоне восходящего солнца. Надпись гласила: «Корпорация Интегрального Развития 'АПГРЕЙД СОЗНАНИЯ' (КИРАС). Открой свой внутренний потенциал! Стань лучшей версией себя! Первый семинар – бесплатно!»

Аркадий Петрович допил компот, машинально скомкал листовку и сунул ее в карман пиджака. Что за чушь, подумалось ему. Очередные шарлатаны. Но почему-то выбросить ее рука не поднялась. Весь оставшийся день образ сияющего человека на горе нет-нет да и всплывал в его сознании, как назойливый рекламный баннер.

Вечером, возвращаясь домой в том же дребезжащем автобусе, Аркадий Петрович снова достал листовку. Разгладил ее на коленях. Адрес. Телефон. Сайт. «КИРАС». Звучало как-то по-военному, по-рыцарски. Или как название нового чистящего средства. Он усмехнулся своим мыслям.

Дома, после ужина из той же гречневой каши, он включил свой старенький ноутбук. Интернет работал медленно, со скрипом загружая страницы. Аркадий Петрович набрал в поисковике название корпорации. Сайт был выполнен в минималистичном стиле, с преобладанием белого и золотого цветов. Множество фотографий улыбающихся, успешных людей. Отзывы, один восторженнее другого. «КИРАС изменила мою жизнь!», «Я обрел гармонию и смысл!», «Теперь я знаю, кто я и куда иду!»

Аркадий Петрович скептически хмыкнул, но продолжал читать. Информация о семинарах, тренингах, «индивидуальных программах личностного роста». Цены были указаны не сразу, а лишь после регистрации. Хитро.

Он закрыл ноутбук. В комнате сгущались сумерки. За окном зажглись фонари, освещая безликие фасады домов. Аркадий Петрович подошел к окну. Внизу, во дворе, на скамейке сидела компания подростков, громко смеялась и слушала музыку из портативной колонки. Обычная жизнь, обычный вечер. А где-то там, в этом же городе, сияющие люди в белых одеждах обещали апгрейд сознания.

Он снова достал листовку. Первый семинар – бесплатно. Что он теряет? Вечер своего драгоценного времени, которое он все равно проведет, пялясь в телевизор или читая Марка Аврелия, который, как ни крути, тоже не давал ответов на вопрос, как перестать чувствовать себя резиновой прокладкой в механизме чужой жизни.

Аркадий Петрович положил листовку на стол, рядом с томиком древнеримского императора. Какое-то странное, почти забытое чувство шевельнулось в его душе. Может быть, любопытство? Или последняя, отчаянная надежда на то, что из этого экзистенциального компота из сухофруктов бытия все-таки можно сварить что-то путное? Он потер усталые глаза. Завтра будет новый день. Такой же, как вчера. Или… нет?

Глава 2: Лекторий «Золотой Лотос» и Нейролингвистический Нектар

Решение созрело не сразу. Несколько дней Аркадий Петрович носил листовку КИРАС в кармане пиджака, ощущая ее как некий таинственный артефакт, случайно попавший в его серый мир. Он то доставал ее, разглядывал сияющего человека на горе, то снова прятал, укоряя себя за наивность. Коллеги по НИИ «Резиноасбесттехпром» продолжали свою размеренную жизнь: Нина Сергеевна раскладывала пасьянсы и обсуждала с товарками по телефону цены на гречку, Борис Ефимович дремал на совещаниях, а сам Аркадий Петрович с все возрастающим отвращением перебирал бумаги, касающиеся «оптимизации свойств термостойких манжет».

Однажды вечером, после особенно унылого рабочего дня, когда ему в очередной раз отказали в просьбе заменить перегоревший светильник над столом («Нет средств, Аркадий Петрович, потерпите, страна в сложном положении»), он вернулся домой, съел дежурную порцию макарон по-флотски и, вместо того чтобы включить телевизор, решительно набрал номер, указанный на листовке.

Приятный женский голос, звучавший так, словно его обладательница только что достигла полного просветления и теперь делилась им со всем миром, сообщил, что ближайший бесплатный вводный семинар состоится в субботу, в двенадцать часов дня, в лектории «Золотой Лотос» бизнес-центра «Кристалл-Плаза». Название лектория показалось Аркадию Петровичу несколько претенциозным, но он записал адрес и поблагодарил.

Субботнее утро выдалось на удивление солнечным. Аркадий Петрович даже побрился более тщательно, чем обычно, и выбрал из своего небогатого гардероба самую приличную рубашку – голубую, в едва заметную полоску. Бизнес-центр «Кристалл-Плаза» оказался сверкающим стеклянно-бетонным монстром в центре города, резко контрастирующим с обшарпанными пятиэтажками, окружавшими его НИИ. В холле пахло дорогим парфюмом и успехом. Молодые люди в строгих костюмах сновали туда-сюда с ноутбуками и сосредоточенными лицами. Аркадий Петрович почувствовал себя здесь чужим, как пингвин на экваторе.

Лекторий «Золотой Лотос» располагался на пятнадцатом этаже. Это был просторный зал с панорамными окнами, из которых открывался захватывающий вид на город. Мягкие кресла были расставлены полукругом перед небольшой сценой, на которой стоял элегантный пюпитр и большой плазменный экран. В зале уже собралось человек пятьдесят. Публика была разношерстная: тут были и молодые люди хипстерского вида, и дамы бальзаковского возраста в дорогих нарядах, и несколько мужчин, похожих на бизнесменов средней руки. Все они выглядели несколько потерянными и одновременно полными ожидания. В воздухе витала смесь любопытства и легкой нервозности. Тихо играла какая-то расслабляющая музыка, напоминающая пение китов или шум прибоя.

Аркадия Петровича встретила улыбчивая девушка в белоснежном костюме с золотым значком КИРАС на лацкане. Она вручила ему буклет с программой семинара и предложила чашечку «энергетического чая». Чай оказался травяным, с каким-то странным, но приятным привкусом.

Ровно в двенадцать музыка стихла, свет в зале немного приглушился, и на сцену вышел он. Человек с листовки. Только вживую он выглядел еще более впечатляюще. Высокий, стройный, с идеально уложенными седеющими волосами, в безукоризненном белом костюме. Его лицо излучало спокойствие и уверенность. Это был Светозар Виленович, гуру и основатель КИРАС.

– Приветствую вас, искатели! – его голос, усиленный микрофоном, был бархатным и обволакивающим. Он лился, как теплый мед, проникая, казалось, в самые потаенные уголки души. – Я рад видеть здесь тех, кто не боится задавать вопросы. Тех, кто чувствует, что жизнь – это нечто большее, чем просто череда дней. Тех, кто готов к апгрейду!

На плазменном экране за его спиной сменялись вдохновляющие картинки: горные вершины, цветущие лотосы, летящие птицы, счастливые лица людей.

Светозар Виленович говорил около двух часов, но время пролетело незаметно. Он говорил о скрытых резервах человеческого сознания, о квантовых полях возможностей, о синергии духа и материи, о необходимости выхода из «матрицы обыденности» (Аркадий Петрович внутренне поморщился при слове «матрица», но гуру быстро перешел к другим терминам). Его речь была насыщена наукообразными терминами, цитатами из древних мудрецов и историями успеха людей, прошедших программы КИРАС. Он не обещал мгновенного чуда, но говорил о пути, о трансформации, о «разблокировке внутреннего гения».

Аркадий Петрович слушал, стараясь сохранять скептический настрой. Он замечал умело расставленные психологические якоря, использование техник нейролингвистического программирования, игру на эмоциях аудитории. Но, черт возьми, это было сделано мастерски. Светозар Виленович был прирожденным оратором, актером, гипнотизером. Он не давил, не убеждал агрессивно, а мягко вел слушателей за собой, создавая атмосферу доверия и сопричастности.

– Мы все – алмазы, – говорил Светозар Виленович, обводя зал лучистым взглядом. – Но большинство из нас покрыто толстым слоем пыли, стереотипов, страхов, навязанных обществом и воспитанием. КИРАС – это ваш персональный ювелир, который поможет вам очистить себя, раскрыть свой блеск и засиять всеми гранями! Мы предлагаем вам не просто знания, а инструменты. Инструменты для апгрейда вашего сознания, вашей жизни, вашей судьбы!

Он рассказал о различных программах КИРАС: «СтартАп Сознания», «Квантовый Скачок Личности», «Бизнес-Дзен», «Карма-Детокс». Названия звучали как заклинания из какого-то футуристического гримуара. Цены, которые были озвучены в конце, заставили Аркадия Петровича внутренне присвистнуть. Они были сопоставимы с несколькими его годовыми зарплатами в НИИ.

Но тут же Светозар Виленович сделал «специальное предложение» для участников семинара: скидка пятьдесят процентов на базовый курс «Пробуждение Ресурса», если записаться прямо сейчас. И возможность оплаты в рассрочку.

После лекции к столикам, где сидели девушки в белых костюмах с анкетами и терминалами для оплаты, выстроилась очередь. Аркадий Петрович наблюдал за людьми. Их лица выражали смесь восторга, сомнения и решимости. Кто-то оживленно обсуждал услышанное, кто-то задумчиво перелистывал буклет.

Сам Аркадий Петрович не спешил записываться. Он взял еще одну чашку «энергетического чая» и отошел к панорамному окну. Город лежал внизу, залитый солнцем. Огромный, живой, полный миллионов судеб. И где-то там, в одном из серых домов, томился он, Аркадий Зайцев, сотрудник НИИ «Резиноасбесттехпром», специалист по уплотнителям.

К нему подошла одна из девушек-консультантов. Миловидная, с лучезарной улыбкой.
– Вам понравился семинар? – спросила она тем же просветленным голосом, что и ее коллега по телефону.
– Любопытно, – уклончиво ответил Аркадий Петрович.
– Светозар Виленович – удивительный человек, не правда ли? Он помог уже тысячам людей найти себя. Может быть, и вы готовы сделать первый шаг к своей новой жизни? Наш базовый курс «Пробуждение Ресурса» – это уникальная возможность…

Она начала вдохновенно рассказывать о преимуществах курса, о методиках, о результатах. Аркадий Петрович слушал ее вполуха. Его взгляд снова упал на очередь к столикам. Люди отдавали свои деньги, свои надежды. За что? За обещание апгрейда? За иллюзию контроля над своей жизнью?

– Спасибо, я подумаю, – сказал Аркадий Петрович, когда девушка сделала паузу.
Улыбка на ее лице не дрогнула.
– Конечно. Вот моя визитка. Если у вас возникнут вопросы, звоните. Но помните, специальное предложение действует только сегодня.

Аркадий Петрович взял визитку. Ламинированный картон, золотое тиснение. «Анастасия Светлова, менеджер по интегральному развитию». Он кивнул и направился к выходу.

Выйдя из сверкающего бизнес-центра на улицу, он почувствовал себя так, словно вернулся из другого измерения. Шум города, выхлопные газы, спешащие прохожие – все это показалось ему особенно резким и грубым после рафинированной атмосферы «Золотого Лотоса».

В кармане у него теперь лежали два артефакта: старая, мятая листовка и новенькая, блестящая визитка. Он шел по улице, не разбирая дороги. В голове звучал бархатный голос Светозара Виленовича, перед глазами стояли вдохновляющие картинки. Скепсис боролся с каким-то иррациональным желанием поверить. А что, если это действительно шанс? Что, если там, за этими дорогими курсами, действительно есть что-то, способное вытащить его из болота повседневности?

Он остановился у витрины книжного магазина. На полке, среди ярких обложек бестселлеров, он увидел знакомый томик Марка Аврелия. «Природа дала человеку один язык и два уха, чтобы он больше слушал и меньше говорил». Аркадий Петрович усмехнулся. Кажется, сегодня он слишком много слушал. Но что, если пришло время не только слушать, но и действовать?

Мысль о неподъемной стоимости курсов немного отрезвляла. Но рассрочка… Это звучало как лазейка, как возможность. Он вспомнил свое обшарпанное НИИ, перегоревшую лампочку, премию в три тысячи рублей. И внезапно решение пришло само собой. Резкое, отчаянное, как прыжок в холодную воду.

Глава 3: Прыжок Ихтиандра в Неизвестность

Следующая неделя в НИИ «Резиноасбесттехпром» прошла для Аркадия Петровича как в тумане. Образ Светозара Виленовича, его бархатный голос и обещания «апгрейда сознания» не выходили из головы. Он машинально выполнял свою работу, но мысли его были далеко. Он взвешивал «за» и «против», подсчитывал свои скромные сбережения, прикидывал, сможет ли потянуть рассрочку на курс «Пробуждение Ресурса». Сумма, даже со скидкой, была для него астрономической. Это означало несколько месяцев, а то и год, жесткой экономии. Отказ от всего, кроме самого необходимого.

В четверг Борис Ефимович, начальник отдела, вызвал его к себе. Кабинет начальника, хоть и был просторнее закутка Аркадия Петровича, тоже дышал запустением. Портрет какого-то бородатого ученого девятнадцатого века косо висел на стене, а на подоконнике грустил полузасохший фикус.
– Аркадий Петрович, присаживайтесь, – Борис Ефимович указал на скрипучий стул для посетителей. Сам он сидел за массивным столом, заваленным бумагами, и нервно теребил свои очки в роговой оправе. – Есть разговор. Неприятный.

Аркадий Петрович сел, чувствуя, как внутри все сжалось. Он уже догадывался, о чем пойдет речь. Слухи о грядущих сокращениях ходили по НИИ уже несколько месяцев.
– Понимаете, Аркадий Петрович, – начал Борис Ефимович, избегая смотреть ему в глаза. – Времена тяжелые. Финансирование урезают. Институт вынужден… оптимизировать расходы. Эффективность, понимаете ли, производительность… Новые вызовы…

Он говорил долго и путано, используя казенные формулировки, за которыми скрывалась простая и жестокая правда. Отдел Аркадия Петровича подлежал «реорганизации», что на практике означало его фактическую ликвидацию. Нескольких сотрудников, включая Нину Сергеевну, переводили в другие подразделения на более низкие должности. А ему, Аркадию Петровичу Зайцеву, предлагали уволиться «по собственному желанию», с выплатой двух окладов.

– Это лучше, чем по сокращению, Аркадий Петрович, – убеждал Борис Ефимович, когда Аркадий Петрович молча смотрел в одну точку. – В трудовой книжке будет красиво. И нервы сэкономите. Мы тут вам характеристику хорошую напишем. Специалист вы ценный… были… то есть, остаетесь, конечно… но вот…

Аркадий Петрович не стал спорить. Он не чувствовал ни злости, ни обиды. Только какую-то странную пустоту и… облегчение? Да, пожалуй, именно облегчение. Словно с плеч свалился тяжелый, давящий груз. Решение, которое он так мучительно принимал, теперь было принято за него. Судьба сама подтолкнула его к краю пропасти. Или к трамплину?

Он подписал заявление, пожал вялую руку Бориса Ефимовича, забрал из своего закутка немногочисленные личные вещи – кружку с надписью «Лучшему сотруднику» (подарок от профкома на какой-то юбилей), фотографию бывшей жены, которую он так и не решился выбросить, и тот самый томик Марка Аврелия. С коллегами он попрощался быстро, не вдаваясь в подробности. Нина Сергеевна всплакнула и сунула ему в карман шоколадку «Аленка».

Выйдя из ворот НИИ «Резиноасбесттехпром» в последний раз, Аркадий Петрович почувствовал себя Ихтиандром, выброшенным на сушу. Воздух свободы пьянил и пугал одновременно. Что дальше? Куда идти?

Он достал из кармана визитку Анастасии Светловой, менеджера по интегральному развитию КИРАС. И решительно набрал номер.
– Анастасия? Это Аркадий Зайцев. Мы с вами общались на семинаре в субботу. Я готов записаться на курс «Пробуждение Ресурса».

Голос Анастасии на том конце провода излучал профессиональную радость.
– Аркадий! Как я рада! Вы приняли правильное решение! Ваша новая жизнь начинается прямо сейчас!

Они договорились о встрече на следующий день для оформления документов и внесения первого взноса. Аркадий Петрович положил трубку. Руки его слегка дрожали. Он сделал это. Прыгнул. Теперь пути назад не было.

Вечером он сидел в своей пустой квартире и смотрел в окно. Город жил своей обычной жизнью, не замечая маленькой драмы одного из своих обитателей. Аркадий Петрович чувствовал себя одновременно опустошенным и наполненным какой-то лихорадочной энергией. Он достал из шкафа старую копилку, в которой несколько лет собирал монеты. Разбил ее молотком. Мелочи хватило бы на пару буханок хлеба. Затем он вытащил из-под матраса заначку – несколько потертых купюр, отложенных «на черный день». Кажется, этот день настал.

На следующий день, в офисе КИРАС, который располагался в том же сверкающем «Кристалл-Плаза», его встретила все та же лучезарная Анастасия. Она провела его в уютный кабинет, предложила кофе (на этот раз обычный, не «энергетический») и разложила перед ним кипу бумаг. Договор на оказание «информационно-консультационных услуг», график платежей, анкета участника. Аркадий Петрович внимательно читал каждый пункт, хотя мелкий шрифт и обилие юридических терминов вызывали головную боль. Сумма первого взноса была внушительной, но он был готов.

– Наш курс «Пробуждение Ресурса» стартует в следующий понедельник, – сообщила Анастасия, когда все формальности были улажены. – Занятия будут проходить три раза в неделю, по вечерам. И одно практическое занятие в выходной день, на природе. Вот вам расписание и список рекомендованной литературы.

Список литературы впечатлял: от Карлоса Кастанеды и Ошо до современных гуру по саморазвитию и нейробиологии. Аркадий Петрович вздохнул. Кажется, его ждет насыщенное время.

– И еще, Аркадий, – Анастасия понизила голос до заговорщицкого шепота. – Перед началом курса мы рекомендуем пройти нашу специальную процедуру «Обнуление Кармического Багажа». Это не обязательно, но очень помогает настроиться на трансформацию и убрать старые блоки. Сегодня как раз есть свободное окошко у нашего специалиста, мастера Дамира. Хотите попробовать? Для новых адептов – скидка семьдесят процентов!

Аркадий Петрович колебался. «Обнуление кармического багажа» звучало как что-то из арсенала средневековых инквизиторов или, наоборот, слишком уж эзотерично. Но слово «скидка» снова оказало свое магическое действие. Да и что ему теперь терять?
– А… что это за процедура? – осторожно спросил он.
– О, это уникальная авторская методика мастера Дамира! – с энтузиазмом ответила Анастасия. – Сочетание древних восточных практик, звукорезонансной терапии и новейших достижений в области психокоррекции. Абсолютно безопасно и очень эффективно! Вы почувствуете себя заново рожденным!

Аркадий Петрович посмотрел на свои руки. Руки бывшего научного сотрудника, привыкшие к чертежам и графикам. Что ж, пора попробовать что-то новое.
– Хорошо, – сказал он. – Я согласен.

Анастасия просияла.
– Отлично! Мастер Дамир уже ждет вас. Кабинет номер триста тринадцать. Удачи на пути к себе!

Она проводила его до лифта, и Аркадий Петрович, чувствуя себя подопытным кроликом, отправился на встречу со своим «обнулением». Кабинет номер триста тринадцать оказался небольшой комнатой с приглушенным светом, мягкими коврами на полу и стенах, и странным запахом благовоний, смешанным с чем-то медицинским. Посреди комнаты стояло футуристическое кресло, напоминающее кресло стоматолога из фантастического фильма.

Из полумрака ему навстречу вышел невысокий мужчина средних лет, с бритой головой, пронзительными черными глазами и загадочной улыбкой. Он был одет в свободную тунику цвета индиго.
– Приветствую, Аркадий, – его голос был низким и спокойным. – Я – Дамир. Готовы избавиться от лишнего груза?

Аркадий Петрович кивнул, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Что-то во взгляде Дамира было одновременно притягательным и немного пугающим.
– Располагайтесь, – Дамир указал на кресло. – Расслабьтесь. Доверьтесь процессу.

Глава 4: Катарсис в Кресле «Кокон-7М»

Кресло, в которое Аркадий Петрович погрузился под напутствия мастера Дамира, оказалось на удивление удобным. Оно приняло форму его тела, словно обволакивая мягким, но упругим коконом. Дамир надел ему на голову нечто вроде шлема с наушниками и датчиками, а на запястья прикрепил электроды.
– Это наш аппарат «Кокон-7М», – пояснил Дамир, заметив вопросительный взгляд Аркадия Петровича. – Уникальная разработка наших специалистов. Он считывает ваши биоритмы и создает персонализированную программу для гармонизации энергетических потоков. Плюс, звукорезонансная стимуляция определенных зон мозга. Не волнуйтесь, это абсолютно безопасно. Просто расслабьтесь и позвольте себе плыть по течению.

Свет в комнате погас окончательно. В наушниках зазвучала странная, пульсирующая музыка, состоящая из низкочастотных гулов, перезвона колокольчиков и каких-то этнических напевов. Одновременно Аркадий Петрович почувствовал легкую вибрацию, исходящую от кресла.

Сначала он пытался анализировать происходящее, сохранять остатки своего научного скептицизма. Что это? Обычный гипноз? Эффект плацебо? Но постепенно музыка и вибрации начали оказывать свое действие. Мысли стали вязкими, тело расслабилось до состояния полной невесомости. Перед его внутренним взором замелькали какие-то образы: фрагменты из детства, забытые лица, обрывки снов. Иногда они были яркими и четкими, иногда – расплывчатыми и туманными.

Голос Дамира, тихий и вкрадчивый, звучал где-то рядом, направляя его внимание.
– Отпустите прошлое… Простите себя и других… Освободитесь от обид, страхов, сожалений… Ваш кармический багаж – это лишь иллюзия, созданная вашим умом… Вы – чистый лист, на котором можно написать новую историю…

Аркадий Петрович не знал, сколько времени он провел в этом состоянии. Может быть, час, может быть, два. Когда процедура закончилась, и Дамир снял с него шлем, он чувствовал себя странно опустошенным и одновременно легким, как будто действительно сбросил какой-то невидимый груз. Голова была ясной, а тело – отдохнувшим.

– Как ощущения? – спросил Дамир, внимательно глядя ему в глаза.
– Необычно, – ответил Аркадий Петрович. – Легкость какая-то… И… спокойствие.
– Это только начало, – улыбнулся Дамир. – Ваш энергетический фон очищен. Теперь вы готовы к восприятию новых знаний и трансформаций. Рекомендую пить больше чистой воды в ближайшие дни и избегать негативных эмоций.

Он проводил Аркадия Петровича до двери. Выйдя из кабинета «обнуления», Аркадий Петрович почувствовал себя немного дезориентированным, но в то же время обновленным. Мир вокруг казался ярче, звуки – четче. Может быть, это самовнушение, но ему действительно стало легче дышать.

Остаток дня он провел, гуляя по городу. Впервые за долгое время он не думал о своем никчемном НИИ, о безденежье, о скучном будущем. Он смотрел на людей, на дома, на деревья, и все это казалось ему новым и интересным. Он даже зашел в книжный магазин и купил одну из книг, рекомендованных КИРАС – «Сила Настоящего» Экхарта Толле.

Вечером, сидя в своей квартире, он чувствовал себя странно. Привычная тоска, которая обычно накатывала на него с наступлением сумерек, куда-то ушла. Вместо нее было какое-то тихое ожидание. Ожидание понедельника, когда начнется его курс «Пробуждение Ресурса».

Первое занятие проходило в том же лектории «Золотой Лотос». Группа состояла примерно из двадцати человек. Публика была такая же разношерстная, как и на вводном семинаре. Были тут и молодые карьеристы, ищущие «конкурентных преимуществ», и женщины среднего возраста, переживающие «кризис самоидентификации», и несколько пенсионеров, решивших «начать новую жизнь на пенсии». Аркадий Петрович чувствовал себя среди них вполне органично. Все они были искателями, каждый со своей историей и своими надеждами.

Занятие вел не сам Светозар Виленович (он, видимо, был слишком важной птицей для базовых курсов), а двое его «продвинутых адептов» – мужчина по имени Родион, бывший бизнес-тренер с внешностью атлета и голосом командира, и женщина по имени Лада, с мягкими манерами, гипнотическим взглядом и аурой всезнающей жрицы.

Первые занятия были посвящены «диагностике текущего состояния» и «постановке целей». Участников просили заполнять пространные анкеты, рисовать «колесо жизненного баланса», медитировать на свои желания. Аркадий Петрович сначала относился ко всему этому с изрядной долей иронии, но постепенно втянулся. Что-то в этом было. По крайней мере, это было гораздо интереснее, чем изучение свойств резиновых прокладок.

Родион давал практические упражнения на «развитие уверенности в себе» и «преодоление ограничивающих убеждений». Например, нужно было выйти в центр зала и громко, на весь голос, заявить о своих самых смелых мечтах. Или подойти к незнакомому человеку в группе и сделать ему комплимент. Для Аркадия Петровича, привыкшего к своей скорлупе интроверта, это было настоящим испытанием. Но он, скрепя сердце, выполнял задания. И, к своему удивлению, чувствовал после этого неловкость, смешанную с каким-то странным удовлетворением.

Лада же вела занятия по «энергетическим практикам» и «работе с подсознанием». Они учились «правильно дышать», «визуализировать успех», «входить в альфа-состояние». Лада говорила тихим, успокаивающим голосом, под который многие участники группы действительно расслаблялись и, казалось, погружались в транс. Аркадий Петрович не всегда понимал, что именно они делают, но старательно повторял за другими. Иногда ему казалось, что это какой-то коллективный сеанс психотерапии, иногда – репетиция самодеятельного театра.

Одним из самых запоминающихся было упражнение «Зеркало». Участников разбили на пары. Нужно было сесть друг напротив друга и в течение десяти минут молча смотреть партнеру в глаза, а затем рассказать, что ты в нем «увидел». Аркадию Петровичу досталась в партнеры пожилая женщина по имени Зоя Максимовна, бывшая учительница музыки. У нее были добрые, немного грустные глаза. Когда Аркадий Петрович смотрел в них, ему почему-то вспомнилась его бабушка. А Зоя Максимовна сказала ему, что увидела в его глазах «глубоко спрятанную печаль и большую нерастраченную нежность». Аркадий Петрович был тронут. Впервые за много лет кто-то сказал ему что-то подобное.

В выходной день состоялось практическое занятие на природе. Группу вывезли на автобусе за город, в живописный сосновый бор. Там, на поляне, они выполняли различные упражнения: ходили босиком по траве, обнимали деревья («для подзарядки энергией»), кричали в лесу, «высвобождая негатив». Некоторые из этих практик выглядели довольно комично, и Аркадий Петрович ловил себя на том, что с трудом сдерживает улыбку. Но общая атмосфера была дружелюбной и раскрепощенной. Люди смеялись, делились своими ощущениями, поддерживали друг друга.

Аркадий Петрович начал замечать, что меняется. Он стал более открытым, общительным. Он даже познакомился поближе с некоторыми участниками группы. Среди них был молодой программист Игорь, который пришел в КИРАС, чтобы «прокачать свои лидерские качества», и художница Марина, искавшая «вдохновения и выхода из творческого кризиса». Они часто обсуждали занятия, делились сомнениями и открытиями.

Конечно, скептик внутри Аркадия Петровича никуда не делся. Он по-прежнему видел во многих методиках КИРАС элементы манипуляции и коммерческого расчета. Но он также не мог отрицать, что что-то в этом работает. Может быть, это эффект группы, может быть, новизна ощущений, может быть, просто то, что он наконец-то начал делать что-то для себя, а не для абстрактного «блага НИИ».

Деньги на оплату курса таяли быстро. Аркадий Петрович жил в режиме строжайшей экономии. Он начал искать подработку. Размещал объявления в интернете о помощи в написании курсовых работ по гуманитарным дисциплинам (его знания по истории и философии пригодились). Иногда ему перепадали небольшие заказы. Этого едва хватало, чтобы сводить концы с концами.

Однажды, после очередного занятия, к нему подошла Лада.
– Аркадий, я вижу ваш прогресс, – сказала она своим мягким голосом. – Вы раскрываетесь, как цветок. У вас большой потенциал. Светозар Виленович заметил вас.

Аркадий Петрович удивленно поднял брови. Сам Светозар Виленович?
– Он хотел бы с вами поговорить, – продолжала Лада. – У него есть для вас интересное предложение. Зайдите к нему завтра, после обеда. Его кабинет на двадцать пятом этаже.

Двадцать пятый этаж «Кристалл-Плаза» был своего рода Олимпом КИРАС. Там располагались кабинеты высшего руководства корпорации. Аркадий Петрович почувствовал одновременно волнение и тревогу. Что может предложить ему сам гуру?

Глава 5: Кабинет с Видом на Сингулярность

Кабинет Светозара Виленовича на двадцать пятом этаже «Кристалл-Плаза» превосходил все ожидания Аркадия Петровича. Это было огромное, залитое светом пространство с панорамными окнами от пола до потолка, из которых открывался такой вид на город, что захватывало дух. Мебель из светлого дерева и стекла, абстрактные картины на стенах, какие-то странные артефакты, расставленные на полках – то ли древние культовые предметы, то ли ультрасовременные гаджеты. В углу журчал небольшой фонтанчик, а в воздухе витал тонкий аромат сандала.

Сам Светозар Виленович сидел за огромным столом из цельного куска какого-то экзотического дерева. Он был, как всегда, безупречен – в белоснежном костюме, с идеально уложенными волосами и лучезарной улыбкой.
– Аркадий Петрович, рад вас видеть! – он встал из-за стола и широким жестом пригласил Аркадия Петровича сесть в одно из глубоких кожаных кресел. – Присаживайтесь. Чаю? Кофе? Или, может быть, наш фирменный эликсир «Квантовый Нектар»?

Аркадий Петрович, немного ошеломленный этой роскошью и радушием, выбрал чай. Секретарша, бесшумно появившаяся из ниоткуда, принесла на серебряном подносе две чашки дымящегося напитка, оказавшегося каким-то редким сортом улуна.

– Я наблюдаю за вашими успехами на курсе «Пробуждение Ресурса», Аркадий Петрович, – начал Светозар Виленович, когда они остались одни. – Лада и Родион очень хорошо о вас отзываются. Говорят, вы делаете большие успехи. Быстро впитываете знания, активно участвуете в практиках. Это похвально.

Аркадий Петрович скромно потупил взор.
– Я стараюсь, Светозар Виленович. Мне действительно интересно… и полезно.
– Вот именно! – подхватил гуру. – КИРАС – это не просто курсы, это путь. Путь к себе, к своим истинным возможностям. И я вижу, что вы готовы идти дальше.

Он сделал глоток чая, внимательно глядя на Аркадия Петровича.
– Скажите, Аркадий Петрович, чем вы занимались до того, как пришли к нам? Если не секрет, конечно.
Аркадий Петрович немного смутился, но честно рассказал о своей работе в НИИ «Резиноасбесттехпром», о сокращении, о годах беспросветной рутины.

Светозар Виленович слушал внимательно, кивая головой.
– Типичная история, – сказал он, когда Аркадий Петрович закончил. – Тысячи, миллионы людей проживают свои жизни в «спящем режиме», не реализуя и десятой доли своего потенциала. Они заперты в клетках своих страхов, привычек, социальных установок. Наша миссия – помочь им пробудиться. Дать им инструменты для апгрейда.

Он помолчал, затем продолжил:
– Аркадий Петрович, у меня к вам предложение. Как вы смотрите на то, чтобы присоединиться к нашей команде? Не в качестве студента, а в качестве сотрудника КИРАС?

Аркадий Петрович от удивления чуть не поперхнулся чаем.
– Сотрудника? Но… у меня же нет соответствующего опыта… Я всего лишь…
– Вы – человек, который прошел через трансформацию, – перебил его Светозар Виленович. – Вы знаете, что такое быть «до» и «после». Вы понимаете проблемы и чаяния тех, кто только начинает свой путь. Кроме того, у вас аналитический склад ума, вы умеете работать с информацией – это видно по вашим анкетам и отзывам. И, что немаловажно, у вас есть то, что мы называем «внутренним светом». Вы способны вдохновлять других.

Предложение было неожиданным и заманчивым. Работа в КИРАС! Это означало не только стабильный доход (Аркадий Петрович даже боялся представить, какие зарплаты у сотрудников такого уровня), но и возможность быть частью этого яркого, динамичного мира, который так контрастировал с его прошлым.

– Что именно я должен буду делать? – осторожно спросил Аркадий Петрович.
– Для начала, мы могли бы предложить вам должность младшего куратора в отделе «Первичной Адаптации Адептов», – ответил Светозар Виленович. – Вы будете помогать новым участникам наших программ освоиться, отвечать на их вопросы, проводить индивидуальные консультации, вести небольшие группы. Разумеется, вы пройдете дополнительное обучение, освоите наши методики на более глубоком уровне. А дальше – все зависит от вас. В КИРАС нет потолка для роста. Главное – желание развиваться и служить нашей общей миссии.

Он назвал сумму оклада, от которой у Аркадия Петровича перехватило дыхание. Это было в несколько раз больше, чем он получал в своем НИИ в лучшие времена.
– Подумайте, Аркадий Петрович, – сказал Светозар Виленович, заметив его смятение. – Не торопитесь с ответом. Но знайте, что такие предложения мы делаем не каждому.

Аркадий Петрович думал недолго. Вернее, он почти не думал. Это был шанс, который выпадает раз в жизни. Шанс вырваться из болота, начать все с чистого листа, обрести не только работу, но и смысл.
– Я согласен, Светозар Виленович, – сказал он твердо. – Для меня это большая честь.

Светозар Виленович просиял.
– Я рад это слышать, Аркадий! Добро пожаловать в семью КИРАС! Уверен, вы не пожалеете о своем выборе.

Он нажал какую-то кнопку на своем столе, и тут же появилась секретарша.
– Лилия, подготовьте, пожалуйста, документы для оформления Аркадия Петровича Зайцева на должность младшего куратора. И соедините меня с отделом кадров.

Так Аркадий Петрович Зайцев, бывший научный сотрудник НИИ «Резиноасбесттехпром», стал сотрудником Корпорации Интегрального Развития «Апгрейд Сознания». Его жизнь сделала крутой вираж.

Первые недели на новой работе были похожи на сон. Его поселили в служебную квартиру-студию в новом жилом комплексе недалеко от «Кристалл-Плаза». Квартира была небольшой, но современной и уютной, с новой мебелью и всей необходимой техникой. После его хрущевки это казалось раем.

Он прошел ускоренный курс «повышения квалификации», где его обучали методикам КИРАС, техникам ведения тренингов, основам «энергетического коучинга». Его наставником стал Родион, тот самый бывший бизнес-тренер, который вел у них занятия на базовом курсе. Родион оказался жестким, но справедливым учителем. Он гонял Аркадия Петровича по всем аспектам корпоративной идеологии, заставлял учить наизусть цитаты из «священных текстов» КИРАС (брошюр, написанных самим Светозаром Виленовичем), проводить пробные занятия с «трудными клиентами» (роль которых исполняли другие сотрудники).

Аркадий Петрович старался изо всех сил. Он действительно хотел оправдать оказанное ему доверие. Ему нравилась атмосфера в КИРАС – атмосфера постоянного движения, развития, энтузиазма. Люди здесь улыбались, были полны энергии, верили в то, что делают. Или, по крайней мере, умело это изображали.

Его основной обязанностью стала работа с «новичками» – теми, кто только пришел на базовые курсы. Он проводил с ними индивидуальные беседы, помогал заполнять анкеты, объяснял суть упражнений, поддерживал в моменты сомнений. Он видел в их глазах то же самое, что было когда-то в его собственных – смесь надежды, страха и любопытства. И он старался быть для них тем, кем когда-то стали для него Лада и Родион – проводником, наставником, источником вдохновения.

Он научился говорить на «кирасовском» языке – смеси эзотерических терминов, психологического жаргона и маркетинговых слоганов. «Прокачать ресурсность», «выйти из зоны комфорта в зону роста», «синхронизироваться с потоком изобилия», «активировать внутреннего гуру» – эти фразы стали частью его повседневной лексики. Иногда, оставшись наедине с собой, он ловил себя на мысли, что это все похоже на какой-то грандиозный спектакль. Но потом он вспоминал свою прошлую жизнь в НИИ, свою серую, беспросветную тоску, и гнал эти мысли прочь. Здесь, в КИРАС, у него была цель, была миссия. И была зарплата, которая позволяла ему не думать о завтрашнем дне.

Постепенно Аркадий Петрович стал замечать и другие стороны жизни в корпорации. За внешним фасадом дружелюбия и единства скрывалась жесткая конкуренция. Каждый сотрудник стремился «повысить свой KPI», «продемонстрировать лояльность», «заслужить благосклонность» Светозара Виленовича. Регулярно проводились «аттестации», «мозговые штурмы», «корпоративные ретриты», на которых оценивалась не только профессиональная компетентность, но и степень «проработанности» и «осознанности».

Особенно ценились те, кто мог генерировать новые «продукты» – тренинги, семинары, методики. В КИРАС существовал целый отдел «Инноваций и Креативных Решений», который занимался разработкой и продвижением этих продуктов. Ходили слухи, что Светозар Виленович щедро вознаграждал авторов самых успешных идей.

Аркадий Петрович пока был слишком мелкой сошкой, чтобы претендовать на что-то подобное. Но он внимательно наблюдал, учился, впитывал. Он видел, как некоторые его коллеги, более амбициозные и пробивные, быстро делали карьеру, получали новые должности, бонусы, доступ к «элитным» программам КИРАС.

Одним из таких «восходящих звезд» был некий Глеб, молодой человек с горящими глазами и неиссякаемой энергией. Глеб пришел в КИРАС примерно в то же время, что и Аркадий Петрович, но уже успел разработать какой-то авторский тренинг по «Нейро-квантовому моделированию успеха» и теперь активно его продвигал. Он часто выступал на внутренних совещаниях, сыпал терминами, цитировал Светозара Виленовича и с энтузиазмом рассказывал о «потрясающих результатах» своих клиентов. Аркадий Петрович относился к Глебу с некоторой настороженностью. В его энтузиазме было что-то чрезмерное, почти фанатичное.

Сам Аркадий Петрович предпочитал не высовываться. Он добросовестно выполнял свою работу, старался быть полезным, но не лез на рожон. Его прошлое научило его осторожности. Однако, мир КИРАС постепенно затягивал его все глубже. Он начал посещать дополнительные тренинги для сотрудников, читать рекомендованную литературу, участвовать в корпоративных мероприятиях. Он даже стал одеваться по-другому – вместо своих старых, мятых пиджаков он теперь носил элегантные рубашки и джемперы, которые ему посоветовала купить стилист КИРАС.

Иногда ему казалось, что он теряет себя, превращаясь в одного из этих улыбчивых, одинаково позитивных «кирасовцев». Но потом он вспоминал, кем он был до этого – унылым, закомплексованным неудачником. И решал, что новая версия Аркадия Зайцева ему нравится гораздо больше. Пусть даже эта версия была создана по лекалам Корпорации Интегрального Развития.

Глава 6: Золотой Поток и Подводные Камни

Шли месяцы. Аркадий Петрович все глубже погружался в мир КИРАС. Он освоился на своей должности младшего куратора, научился находить общий язык с самыми разными «адептами», от экзальтированных домохозяек до циничных бизнесменов, пришедших в корпорацию в поисках «новых инструментов влияния». Он даже начал получать первые положительные отзывы от своих подопечных, которые Светозар Виленович иногда зачитывал на общих собраниях, ставя Аркадия Петровича в пример. Это льстило и мотивировало.

Зарплата, которую он теперь получал, позволяла ему не только оплачивать служебную квартиру и покупать качественную еду, но и откладывать кое-какие суммы. Он даже начал задумываться о покупке собственного автомобиля, пусть и подержанного. Впервые в жизни он почувствовал себя финансово независимым.

Корпоративная жизнь в КИРАС была насыщенной и разнообразной. Помимо основной работы, сотрудники должны были постоянно «развиваться» и «повышать свой уровень осознанности». Для этого проводились специальные тренинги, семинары, ретриты. Некоторые из них были обязательными, другие – «рекомендованными для продвинутых». Аркадий Петрович старался посещать все, что мог.

Один из самых запоминающихся ретритов проходил на Алтае, в «месте силы», специально арендованном КИРАС. Несколько дней сотрудники корпорации жили в палатках, медитировали на рассвете, совершали восхождения на горы, участвовали в шаманских обрядах (для этого был приглашен «настоящий алтайский шаман», который, правда, подозрительно хорошо говорил по-русски и имел при себе последнюю модель айфона). Светозар Виленович лично присутствовал на ретрите, проводил «эксклюзивные сессии просветления» для избранных и рассказывал о «грядущем квантовом переходе человечества». Атмосфера была пропитана мистикой, энтузиазмом и чувством сопричастности к чему-то великому. Аркадий Петрович, хоть и сохранял в глубине души долю скепсиса, не мог не поддаться общему настроению. Алтайские пейзажи были действительно великолепны, а практики, пусть и немного театрализованные, давали ощущение очищения и обновления.

Однако, чем дольше Аркадий Петрович работал в КИРАС, тем больше он замечал и подводных камней в этом «золотом потоке». За фасадом всеобщего блага и духовного роста скрывались вполне земные интересы. Главной целью корпорации, как и любой другой коммерческой организации, было получение прибыли. И все эти «апгрейды сознания», «пробуждения ресурса» и «обнуления кармы» были, по сути, товаром, который нужно было активно продавать.

Сотрудников постоянно стимулировали к «повышению конверсии», «увеличению среднего чека», «привлечению новых клиентов». Существовала сложная система бонусов и поощрений для тех, кто перевыполнял план продаж. И наоборот, те, кто не дотягивал до плановых показателей, подвергались «конструктивной критике» на собраниях и рисковали потерять свое место под солнцем КИРАС.

Аркадий Петрович не был хорошим продавцом. Ему было неловко «впаривать» людям дорогостоящие курсы и тренинги, особенно когда он видел, что человек находится в трудном финансовом положении или просто не готов к тем «трансформациям», которые ему обещали. Он старался быть честным со своими подопечными, но это не всегда нравилось его непосредственному начальнику, Родиону.
– Аркадий, ты слишком мягок, – говорил ему Родион после очередной «разъяснительной беседы». – Ты должен быть более настойчивым, более убедительным. Помни, мы не просто продаем услуги, мы даем людям шанс изменить свою жизнь к лучшему! И если для этого нужно немного подтолкнуть их, убедить, замотивировать – это наша святая обязанность!

Аркадий Петрович кивал, но в душе скребли кошки. Он все чаще ловил себя на мысли, что участвует в каком-то хорошо организованном обмане. Да, многие методики КИРАС действительно работали – по крайней мере, на уровне психологии. Люди становились увереннее, позитивнее, начинали верить в себя. Но стоило ли это тех огромных денег, которые они платили? И не было ли это просто временным эффектом, который исчезнет, как только они покинут стены «Золотого Лотоса»?

Особенно его смущали так называемые «VIP-программы» для очень состоятельных клиентов. Эти программы стоили баснословных денег и обещали «эксклюзивный доступ к тайным знаниям», «персональное кураторство от Светозара Виленовича» и даже «возможность влияния на глобальные процессы». Аркадий Петрович не имел прямого отношения к этим программам, но до него доходили слухи о том, что там происходит. Говорили о каких-то странных ритуалах, о гипнотических сессиях, о «программировании на успех» с использованием новейших психотехнологий. Некоторые из VIP-клиентов действительно добивались впечатляющих результатов в бизнесе или карьере, но какой ценой?

Одним из таких VIP-клиентов был некий олигарх средней руки по имени Виктор Эдуардович, владелец нескольких заводов и пароходов. Он регулярно посещал КИРАС, платил огромные суммы за «индивидуальные консультации» со Светозаром Виленовичем и выглядел очень довольным. Аркадий Петрович несколько раз видел его в коридорах «Кристалл-Плаза» – это был грузный, самоуверенный мужчина с холодными глазами и повадками хищника. Трудно было представить, что такой человек искренне интересуется «духовным ростом». Скорее всего, он рассматривал КИРАС как еще один инструмент для достижения своих целей.

Сомнения Аркадия Петровича усилились после одного случая. К нему на консультацию пришла женщина по имени Ольга. Она была в глубокой депрессии после развода с мужем и потери работы. Она уже прошла базовый курс КИРАС, но это не сильно ей помогло. Она плакала, рассказывала о своем отчаянии, о том, что не видит смысла жить. Аркадий Петрович пытался ее утешить, говорил ей стандартные «кирасовские» фразы о «принятии ситуации», «поиске новых возможностей», «любви к себе». Но он видел, что слова не достигают цели. Ольге нужна была не «мотивация», а реальная психологическая помощь, возможно, даже медикаментозное лечение.

Он посоветовал ей обратиться к профессиональному психотерапевту или психиатру. Но Ольга сказала, что в КИРАС ей сказали, что «все проблемы можно решить с помощью апгрейда сознания» и что «традиционная медицина – это для слабаков». Она уже потратила все свои сбережения на курсы КИРАС и теперь не знала, что делать.

Аркадий Петрович был в смятении. Он понимал, что не может помочь Ольге в рамках тех методик, которыми располагал. Он чувствовал свою ответственность, свою беспомощность. После этого случая он долго не мог уснуть. Образ плачущей Ольги стоял у него перед глазами.

Он попытался поговорить об этом с Родионом. Но тот лишь отмахнулся.
– Не бери в голову, Аркадий. Это ее личный выбор, ее «зона роста». Мы не можем нести ответственность за всех. Наша задача – дать удочку, а не рыбу. Если она не хочет ловить, это ее проблемы.

Такой цинизм неприятно резанул Аркадия Петровича. Он начал понимать, что за красивыми словами о «служении людям» и «духовной миссии» в КИРАС часто скрывается обыкновенное равнодушие и жажда наживы.

Его сомнения заметила Лада, та самая женщина с гипнотическим взглядом, которая когда-то привела его в КИРАС. Она подошла к нему после одного из собраний.
– Аркадий, я вижу, что тебя что-то тревожит, – сказала она своим мягким, обволакивающим голосом. – Поделись со мной. Может быть, я смогу помочь.

Аркадий Петрович колебался. Стоит ли открывать ей душу? Но Лада всегда казалась ему более человечной, чем Родион или другие «топ-менеджеры» КИРАС. Он рассказал ей о своих сомнениях, об Ольге, о своем ощущении, что корпорация не всегда действует во благо своих клиентов.

Лада выслушала его внимательно, не перебивая. Когда он закончил, она помолчала, а затем сказала:
– Аркадий, ты видишь только одну сторону медали. Да, КИРАС – это бизнес. И, как любой бизнес, он должен приносить прибыль. Но это не отменяет того, что мы действительно помогаем людям. Тысячам людей. Мы даем им надежду, инструменты, поддержку. А то, как они этим воспользуются – это уже их ответственность. Нельзя спасти всех. И не нужно. Каждый должен пройти свой путь, совершить свои ошибки, извлечь свои уроки.

Ее слова звучали разумно, но не до конца убедили Аркадия Петровича. Он чувствовал, что есть какая-то червоточина в самой основе этой системы. Какая-то фальшь, которую он не мог игнорировать.

– А Светозар Виленович? – спросил он. – Он… он действительно верит во все это? Или для него это тоже просто бизнес?
Лада загадочно улыбнулась.
– Светозар Виленович – очень сложный человек, Аркадий. Он видит дальше и глубже, чем мы с тобой. У него своя миссия, свои цели. И я верю, что эти цели – благие. Даже если пути их достижения не всегда кажутся нам очевидными или правильными.

Она положила руку ему на плечо.
– Не терзай себя сомнениями, Аркадий. Делай свою работу хорошо. Помогай тем, кому можешь помочь. А остальное – предоставь потоку. Он сам вынесет тебя туда, куда нужно.

Аркадий Петрович не знал, что и думать. Может быть, Лада права? Может быть, он слишком многого требует от КИРАС, от себя, от жизни? Он решил пока отложить свои сомнения и продолжать работать. Но где-то в глубине души уже поселился червячок недоверия, который медленно, но верно подтачивал его веру в «сияющий мир» Корпорации Интегрального Развития.

Глава 7: Проект «Феникс» и Запах Серы

Шло время. Аркадий Петрович продолжал свою работу в КИРАС, стараясь не обращать внимания на растущие сомнения. Он стал более опытным куратором, научился лучше понимать потребности «адептов» и даже разработал несколько собственных небольших методик по «снятию ментальных блоков» и «активации творческого потенциала». Его методики были одобрены Родионом и даже получили несколько положительных отзывов от Светозара Виленовича. Это немного примирило Аркадия Петровича с действительностью. В конце концов, он делал то, что у него получалось, и это приносило пользу людям. По крайней мере, некоторым из них.

Однажды его вызвал к себе Глеб, тот самый амбициозный молодой человек, который стремительно делал карьеру в КИРАС. Глеб теперь занимал должность руководителя «Отдела Перспективных Разработок» и выглядел еще более энергичным и самоуверенным, чем раньше. Его кабинет был обставлен по последней моде – хай-тек, минимализм, огромный монитор на стене, на котором постоянно транслировались какие-то графики и диаграммы.
– Аркадий, присаживайся, – Глеб указал на стильное, но не очень удобное кресло. – Есть серьезный разговор. У меня для тебя новое, очень ответственное задание. Считай это повышением.

Аркадий Петрович напрягся. Он не очень доверял Глебу, считая его выскочкой и карьеристом.
– Светозар Виленович лично одобрил твою кандидатуру, – продолжал Глеб, не замечая или игнорируя настороженность Аркадия Петровича. – Мы запускаем новый, сверхсекретный проект. Кодовое название – «Феникс». Это будет прорыв! Революция в области апгрейда сознания!

Он понизил голос до заговорщицкого шепота.
– Суть проекта – в создании универсальной методики «полного перезапуска личности». Не просто «обнуление кармического багажа», как у Дамира, а глубинная трансформация, стирание старой идентичности и формирование новой, «оптимальной» личности, запрограммированной на успех, счастье и максимальную эффективность. Представляешь? Мы сможем создавать идеальных людей!

У Аркадия Петровича от таких перспектив по спине пробежал холодок. «Стирание личности», «формирование новой идентичности» – это звучало как-то зловеще. Похоже на то, о чем писали в антиутопиях.
– А… как это будет работать? – осторожно спросил он.
– Детали пока строго засекречены, – ухмыльнулся Глеб. – Но могу сказать, что это будет синтез самых передовых технологий: нейролингвистическое программирование нового поколения, биорезонансная коррекция, управляемые сновидения, возможно, даже элементы генной инженерии на уровне эпигенетики… Мы привлекли лучших специалистов, в том числе из-за рубежа. Бюджет проекта – неограниченный.

Аркадий Петрович почувствовал, как у него пересохло во рту. Это уже не было похоже на безобидные тренинги по «раскрытию потенциала». Это пахло чем-то гораздо более серьезным и опасным.
– И какая же моя роль в этом проекте? – спросил он, стараясь сохранять спокойствие.
– Ты будешь одним из первых… испытателей, – Глеб произнес это слово с особым нажимом. – Мы выбрали тебя, потому что ты уже прошел через определенную трансформацию в КИРАС, ты лоялен корпорации, и у тебя подходящий психотип. Ты станешь прототипом «человека будущего». Первым «Фениксом», возродившимся из пепла своей старой, несовершенной личности!

Аркадий Петрович похолодел. Испытателем? На нем будут ставить эксперименты? Он хотел отказаться, сказать, что это слишком рискованно, что он не готов. Но взгляд Глеба был таким жестким и уверенным, что Аркадий Петрович понял: отказ не принимается. Это было не предложение, а приказ.

– Это огромная честь, Аркадий, – продолжал Глеб, словно читая его мысли. – Ты войдешь в историю! К тому же, после успешного завершения эксперимента тебя ждет головокружительная карьера в КИРАС. Ты станешь одним из высших руководителей, правой рукой Светозара Виленовича. Подумай об этом.

Аркадий Петрович не знал, что думать. С одной стороны, это было страшно. С другой – заманчиво. Карьера, власть, деньги… То, о чем он когда-то не мог и мечтать. И потом, может быть, Глеб преувеличивает? Может быть, все не так опасно, как кажется?

– Я… я должен подумать, – пролепетал он.
– Думай быстрее, – отрезал Глеб. – Проект стартует через неделю. И нам нужны решительные люди. Если не ты, найдем другого. Но тогда не обижайся, если твоя карьера в КИРАС застопорится на уровне младшего куратора.

Это была неприкрытая угроза. Аркадий Петрович понял, что у него нет выбора. Он был слишком глубоко в системе, чтобы так просто из нее выйти.
– Хорошо, – сказал он, с трудом выдавив из себя слова. – Я согласен.

Глеб удовлетворенно кивнул.
– Отлично! Я знал, что на тебя можно положиться. Подпиши вот здесь. – Он пододвинул Аркадию Петровичу бланк договора о неразглашении и согласии на участие в эксперименте. Аркадий Петрович, не читая, поставил свою подпись.

Всю следующую неделю он жил как в бреду. Мысли о проекте «Феникс» не давали ему покоя. Он пытался узнать больше подробностей у Глеба, но тот отделывался общими фразами или ссылался на секретность. Аркадий Петрович чувствовал себя подопытным кроликом, которого ведут на заклание.

Он решил поговорить с Ладой. Может быть, она сможет что-то прояснить или помочь ему. Он нашел ее в ее кабинете, который больше походил на келью буддийского монаха – циновки на полу, статуэтки Будды, запах благовоний.
Лада выслушала его с обычным спокойствием.
– Проект «Феникс»… Да, я слышала о нем, – сказала она задумчиво. – Это очень амбициозный проект. И очень рискованный. Светозар Виленович возлагает на него большие надежды.

– Но это же… это же опасно! – воскликнул Аркадий Петрович. – Стирание личности! Это же может привести к необратимым последствиям!
– Любая трансформация сопряжена с риском, Аркадий, – мягко ответила Лада. – Чтобы родилось что-то новое, старое должно умереть. Таков закон Вселенной. И потом, кто сказал, что твоя нынешняя личность – это предел совершенства? Может быть, «Феникс» действительно сделает тебя лучше, сильнее, счастливее?

Аркадий Петрович смотрел на нее с недоумением. Неужели она действительно верит в это? Или она просто выполняет свою роль, успокаивая и мотивируя очередного «адепта»?
– А ты сама… ты бы согласилась на такое? – спросил он.
Лада на мгновение отвела взгляд.
– Мой путь другой, Аркадий. У каждого свой «Феникс». Твой, видимо, лежит через этот проект. Не бойся. Доверься Светозару Виленовичу. Он знает, что делает.

Ее слова не успокоили Аркадия Петровича, а скорее наоборот, усилили его тревогу. Он почувствовал себя одиноким и беззащитным перед лицом чего-то огромного и непонятного.

День «Ч» настал. Аркадия Петровича привезли в какой-то засекреченный исследовательский центр, расположенный далеко за городом. Это было современное здание, окруженное высоким забором с колючей проволокой. Внутри – стерильные коридоры, лаборатории, напичканные сложным оборудованием, люди в белых халатах с непроницаемыми лицами. Атмосфера была как в научно-фантастическом триллере.

Его поместили в отдельную палату, больше похожую на гостиничный номер. Взяли анализы, провели какие-то тесты. Затем пришел Глеб в сопровождении двух врачей.
– Ну что, Аркадий, готов к возрождению? – спросил Глеб с фальшивой бодростью.
Аркадий Петрович молча кивнул. Ему было страшно, но он старался не показывать этого.

Его уложили на кушетку, подключили к каким-то аппаратам. Ввели в вену катетер.
– Сейчас мы введем тебе специальный препарат, – объяснил один из врачей. – Он вызовет состояние глубокого транса, в котором твое подсознание будет открыто для перепрограммирования. Не волнуйся, все под контролем.

Аркадий Петрович почувствовал, как по венам растекается холод. Комната начала плыть у него перед глазами. Последнее, что он увидел, было лицо Глеба, склонившееся над ним с хищной улыбкой. А потом – темнота.

Он не знал, сколько времени провел в этом состоянии. Может быть, несколько часов, может быть, несколько дней. Когда он очнулся, он лежал в той же палате. Голова была пустой и легкой. Он не помнил, кто он, где он, что с ним произошло. Он чувствовал себя новорожденным младенцем, который только что открыл глаза на этот мир.

В палату вошел Глеб.
– Привет, Феникс! – сказал он с улыбкой. – Как себя чувствуешь?
Аркадий Петрович посмотрел на него непонимающим взглядом.
– Кто… я? – прошептал он.
– Ты – Аркадий Зайцев, – ответил Глеб. – Новая, улучшенная версия. Ты – будущее КИРАС. Будущее всего человечества.

Он начал рассказывать Аркадию Петровичу о его «новой жизни», о его «миссии», о его «предназначении». Аркадий Петрович слушал, как губка впитывая информацию. Он верил каждому слову Глеба. У него не было причин не верить. Ведь у него не было прошлого, не было сомнений, не было страхов. Только чистое, незамутненное сознание, готовое принять любую программу.

Проект «Феникс» был признан успешным. Аркадий Петрович, или тот, кем он стал, действительно превратился в «идеального сотрудника» КИРАС. Он был энергичен, целеустремлен, абсолютно лоялен корпорации и Светозару Виленовичу. Он быстро сделал карьеру, стал одним из топ-менеджеров, курировал самые важные проекты. Он выступал на конференциях, давал интервью, вдохновлял тысячи «адептов» своим примером. Он стал живым воплощением успеха КИРАС.

Но иногда, по ночам, когда он оставался один в своей роскошной квартире на верхнем этаже «Кристалл-Плаза», к нему приходили странные сны. В этих снах он видел обшарпанную хрущевку, пыльные книги, НИИ «Резиноасбесттехпром»… Он видел себя прежнего – неуверенного, сомневающегося, ищущего Аркадия Зайцева. И тогда в его новом, «оптимальном» сознании что-то скреблось, что-то пыталось прорваться наружу. Какая-то смутная тоска, какое-то забытое воспоминание. Но он гнал эти мысли прочь. Ведь он был Фениксом. Он был совершенством. А у совершенства не может быть сомнений.

И только иногда, когда он смотрел на свое отражение в зеркале, ему казалось, что из глубины его новых, уверенных глаз на него смотрит кто-то другой. Кто-то потерянный и очень одинокий. И тогда на мгновение ему чудился едва уловимый запах серы. Запах той цены, которую он заплатил за свое «возрождение».

Глава 8: Трещины в Монолите

Новый Аркадий Зайцев, продукт проекта «Феникс», был образцом корпоративного успеха. Его карьера в КИРАС стремительно шла в гору. Он возглавил отдел стратегического планирования, затем стал вице-президентом по инновациям, а вскоре и правой рукой самого Светозара Виленовича. Его выступления на конференциях и семинарах собирали полные залы. Его книги о «квантовом лидерстве» и «нейромаркетинге просветления» становились бестселлерами. Он был молод, энергичен, харизматичен и абсолютно предан идеям КИРАС. По крайней мере, так казалось со стороны.

Внутри же, в глубине его «перезапущенного» сознания, продолжали шевелиться тени прошлого. Сны о старой жизни, о НИИ, о Марке Аврелии становились все настойчивее. Иногда, во время важных совещаний или публичных выступлений, у него перед глазами вдруг всплывали образы, не имеющие никакого отношения к текущему моменту: лицо плачущей Ольги, скептическая ухмылка Бориса Ефимовича, пыльный двор его старой хрущевки. Эти видения были мимолетными, как вспышки, но они оставляли после себя странное чувство тревоги и дежавю.

Он пытался бороться с этим. Он удваивал дозы «энергетических эликсиров», проходил дополнительные сеансы «нейрокоррекции» у специалистов КИРАС, медитировал по несколько часов в день. Но это не помогало. Трещины в монолите его новой личности становились все заметнее.

Однажды, разбирая старые архивы в своем роскошном кабинете (он теперь занимал тот самый кабинет на двадцать пятом этаже, который когда-то принадлежал Светозару Виленовичу, а сам гуру переехал в еще более просторные апартаменты на крыше «Кристалл-Плаза», где устроил себе «резиденцию просветления»), Аркадий Петрович наткнулся на папку с надписью «Проект 'Феникс'. Личное дело №1. Зайцев А.П.».

Руки его задрожали. Он знал, что не должен открывать эту папку. Это было строжайше запрещено. Но любопытство, или что-то более глубокое, какой-то инстинкт самосохранения, взяло верх. Он огляделся по сторонам, убедился, что в кабинете никого нет, и дрожащими пальцами раскрыл папку.

Внутри были медицинские отчеты, графики, диаграммы, протоколы экспериментов. Он читал их, и волосы у него на голове шевелились от ужаса. Там было подробно описано, как его старую личность методично «стирали», как ему вживляли новые «программы», как его мозг подвергался воздействию каких-то неизвестных ему излучений. Он увидел фотографии себя «до» и «после». На первой был уставший, но живой человек с печальными глазами. На второй – холеный, уверенный в себе манекен с пустым взглядом.

Он читал о побочных эффектах, о рисках, о «неудачных прототипах», которые не выдержали эксперимента и сошли с ума или умерли. Его прототип, как следовало из документов, был признан «условно успешным», с пометкой «требуется постоянный контроль и коррекция».

Аркадий Петрович почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Он – «условно успешный прототип»? Его жизнь, его мысли, его чувства – все это результат чудовищного эксперимента? Он – марионетка, кукла в руках Светозара Виленовича и Глеба?

Он закрыл папку, руки его тряслись. В голове был полный хаос. Кто он теперь? Где настоящий Аркадий Зайцев? И существует ли он вообще?

В этот момент в кабинет вошел Глеб, который теперь был начальником службы безопасности КИРАС. Он увидел папку в руках Аркадия Петровича, и лицо его окаменело.
– Что ты здесь делаешь? – ледяным тоном спросил он. – Тебе запрещено это читать.
– Кто я, Глеб? – голос Аркадия Петровича дрожал. – Что вы со мной сделали?

Глеб попытался вырвать папку из его рук, но Аркадий Петрович крепко ее держал.
– Ты – будущее, Аркадий! – прошипел Глеб. – Ты – совершенство! Не смей сомневаться! Это просто остаточные реакции старой программы. Мы их скорректируем.

Он нажал какую-то кнопку на своем коммуникаторе. Через минуту в кабинет вошли двое крепких санитаров в белых халатах.
– Уведите его, – приказал Глеб. – И проведите полную процедуру «нейростабилизации». Усиленный курс.

Аркадий Петрович не сопротивлялся. Он был слишком потрясен, слишком опустошен. Его снова уложили на кушетку, снова подключили к аппаратам, снова ввели в транс. Но на этот раз что-то пошло не так. Его сознание, пробужденное ужасом открытия, отчаянно боролось. Оно не хотело снова погружаться в искусственный сон.

В его мозгу, как в калейдоскопе, замелькали образы: его старая жизнь, его новая жизнь, лица людей, которых он знал, слова, которые он говорил и слышал. Все смешалось в один безумный вихрь. И вдруг, среди этого хаоса, он услышал голос. Тихий, но настойчивый. Голос Марка Аврелия, который он когда-то читал в своем старом НИИ. «Твоя сила – в тебе самом. Не позволяй другим управлять твоей душой».

И тогда что-то щелкнуло. Словно прорвалась плотина. Аркадий Петрович закричал. Диким, нечеловеческим голосом. Санитары пытались его удержать, но он отбросил их с неожиданной силой. Он сорвал с себя датчики, вскочил с кушетки. Его глаза горели безумным огнем.

– Я не кукла! – кричал он. – Я – человек! Я – Аркадий Зайцев!

Он выбежал из лаборатории, снося все на своем пути. Сигнализация выла на весь центр. Охранники пытались его остановить, но он был как одержимый. Он бежал, не разбирая дороги, стремясь прочь из этого ада.

Ему удалось вырваться из здания и добежать до леса, окружавшего центр. Там он упал без сил на землю и зарыдал. Это были слезы отчаяния, боли, но и какого-то странного освобождения. Он плакал о своей потерянной жизни, о своей украденной душе. Но он плакал и оттого, что он снова был собой. Тем самым Аркадием Зайцевым, который когда-то работал в НИИ «Резиноасбесттехпром» и читал Марка Аврелия.

Когда он немного успокоился, он понял, что должен что-то делать. Он не мог просто так сдаться. Он должен был рассказать миру правду о КИРАС, о проекте «Феникс», о том, что там творится. Но как? У него не было ни денег, ни документов, ни связей. Он был беглецом, которого искали могущественные и безжалостные люди.

И тут он вспомнил о Ладе. Она была единственной, кто, как ему казалось, сохранил в КИРАС остатки человечности. Может быть, она поможет ему? Или хотя бы выслушает?

С трудом, скрываясь от погони, он добрался до города. Он нашел телефон-автомат (они еще существовали в некоторых забытых уголках) и позвонил Ладе.
– Лада, это Аркадий, – сказал он, когда она взяла трубку. – Мне нужна твоя помощь. Я все знаю. О «Фениксе». Обо всем.

В трубке на несколько секунд воцарилась тишина. Затем Лада сказала своим обычным спокойным голосом:
– Где ты, Аркадий? Я приеду.

Она встретила его на окраине города, в заброшенном парке. Она была одна, на своей старой машине. Аркадий Петрович, грязный, измученный, с безумными глазами, сел на заднее сиденье.
– Что случилось? – спросила Лада, глядя на него с тревогой.
Он рассказал ей все. О папке, об эксперименте, о своем побеге. Лада слушала молча, не перебивая. Ее лицо было непроницаемым.

Когда он закончил, она долго молчала. Потом сказала:
– Я знала, что это плохо кончится. Светозар заигрался. Он перешел черту.
– Что мне делать, Лада? – спросил Аркадий Петрович с отчаянием. – Они меня ищут. Они меня убьют или снова превратят в овоща.
– Есть один выход, – сказала Лада после паузы. – Но он очень рискованный. Ты должен исчезнуть. Навсегда. Забыть, кто ты такой. Начать новую жизнь где-нибудь далеко, под другим именем.

Она дала ему немного денег, какие-то старые документы на чужое имя (откуда они у нее?), сим-карту для телефона.
– Уезжай сегодня же, – сказала она. – На юг. Там легче затеряться. Я постараюсь задержать погоню, но не знаю, надолго ли мне это удастся. И больше никогда не выходи со мной на связь. Это опасно для нас обоих.

Аркадий Петрович смотрел на нее с благодарностью и недоумением.
– Почему ты мне помогаешь, Лада?
Она грустно улыбнулась.
– Может быть, потому, что я тоже когда-то была «условно успешным прототипом». А может быть, потому, что я все еще верю, что даже в самом темном царстве должен быть хоть один лучик света. Удачи тебе, Аркадий. И постарайся не потерять себя снова.

Она высадила его на вокзале и уехала. Аркадий Петрович остался один. С чужими документами, небольшой суммой денег и огромным грузом воспоминаний. Он купил билет на первый попавшийся поезд, идущий на юг. И уехал. Навстречу неизвестности.

Глава 9: Анапа. Ноль. Перезагрузка по-настоящему.

Поезд уносил Аркадия Петровича все дальше от его прошлой жизни, от сверкающих небоскребов «Кристалл-Плаза», от кошмара проекта «Феникс». Он ехал в общем вагоне, среди таких же, как он, потерянных душ, ищущих лучшей доли или просто спасающихся от чего-то. Он смотрел в окно на проносящиеся мимо пейзажи – поля, леса, деревни – и пытался осознать, что с ним произошло.

Его звали теперь Сергей Николаевич Волков. Возраст – примерно тот же. Место рождения – какой-то маленький городок на Урале, которого уже, возможно, и нет на карте. Профессия – разнорабочий. Легенда была простой, но вполне правдоподобной.

Он сошел с поезда в Анапе. Курортный городок на берегу Черного моря. Солнце, пальмы, запах шашлыка и дешевого вина. Толпы отдыхающих, снующих по набережной. Аркадий Петрович никогда раньше не был на море. Ему здесь все было чужим и незнакомым.

Он снял койку в какой-то обшарпанной частной гостинице на окраине города. Хозяин, усатый армянин по имени Ашот, не задавал лишних вопросов. Деньги вперед – и живи.

Первое время Аркадий Петрович просто отсыпался. Он спал по двенадцать-четырнадцать часов в сутки, пытаясь восстановить силы после пережитого стресса. Когда он не спал, он бродил по городу, сидел на пляже, смотрел на море. Море успокаивало. Его бескрайность, его вечный шум, его соленый запах – все это действовало на него целительно.

Он старался не думать о прошлом. Но оно нет-нет да и напоминало о себе. Вспышками воспоминаний, ночными кошмарами, необъяснимой тревогой. Он боялся, что его найдут. Что люди Глеба или Светозара Виленовича выследят его и здесь. Он вздрагивал от каждого подозрительного взгляда, от каждого телефонного звонка.

Деньги, которые дала ему Лада, быстро заканчивались. Нужно было искать работу. Но какую? С его новой «легендой» он мог рассчитывать только на самый неквалифицированный труд. Он устроился грузчиком на местный рынок. Таскал ящики с овощами и фруктами, разгружал машины. Работа была тяжелой, но честной. И она отвлекала от мыслей.

По вечерам он сидел в своей каморке и читал. Он нашел на рынке развал со старыми книгами и купил за бесценок несколько томиков классики – Достоевского, Толстого, Чехова. Он читал их так, словно открывал для себя заново. Эти книги говорили с ним о настоящей жизни, о настоящих чувствах, о добре и зле. Они были как противоядие от того суррогата, которым его пичкали в КИРАС.

Постепенно он начал приходить в себя. Страх немного отступил. Он стал замечать красоту окружающего мира – закаты над морем, цветущие акации, улыбки людей. Он даже познакомился с некоторыми из своих коллег по рынку – простыми, работящими мужиками, которые делились с ним нехитрой едой и своими незамысловатыми историями.

Однажды он увидел на столбе объявление: «Требуется сторож в дельфинарий. График – сутки через трое. Зарплата – договорная». Аркадий Петрович подумал: почему бы и нет? Работа непыльная, спокойная. И дельфины… Он всегда любил дельфинов.

Он пошел по указанному адресу. Дельфинарий оказался небольшим, немного запущенным, но уютным. Его встретил директор – пожилой, седовласый мужчина с добрыми глазами, бывший морской капитан по имени Иван Степанович. Он долго расспрашивал Аркадия Петровича о его прошлом (тот рассказал свою «легенду»), о его привычках, о его отношении к животным. Аркадий Петрович отвечал честно (насколько это было возможно в его ситуации). И Иван Степанович его взял.

Работа сторожем в дельфинарии оказалась именно такой, какой он ее себе представлял. Тихой, спокойной, умиротворяющей. Днем он помогал персоналу – кормил дельфинов, убирал в вольерах, чинил что-то по мелочи. А ночью оставался один, наедине с морем и звездами. И с дельфинами.

Он часто сидел у бассейна и смотрел, как они плавают, играют, издают свои загадочные звуки. Ему казалось, что они понимают его. Что они видят его насквозь, со всеми его страхами, сомнениями и надеждами. Он разговаривал с ними, рассказывал им о своей жизни, о КИРАС, о проекте «Феникс». Дельфины слушали внимательно, наклонив головы, и иногда отвечали ему щелчками и свистом.

Особенно он подружился с одной старой дельфинихой по имени Аврора. Она была мудрой и спокойной, как сама вечность. Аркадий Петрович чувствовал с ней какую-то особую связь. Он приносил ей рыбу, гладил ее по гладкой, упругой коже, делился с ней своими самыми сокровенными мыслями. И Аврора, казалось, все понимала и сочувствовала ему.

Прошло несколько лет. Аркадий Петрович, он же Сергей Волков, незаметно старел. Седина тронула его виски, на лице появились морщины. Но глаза его стали спокойнее, мудрее. Он больше не боялся прошлого. Оно стало частью его, как шрам на теле. Он научился жить с ним.

Он по-прежнему работал в дельфинарии. Иван Степанович доверял ему, ценил его добросовестность и любовь к животным. Аркадий Петрович стал практически членом их маленькой, дружной семьи.

Иногда он вспоминал КИРАС, Светозара Виленовича, Глеба. Что с ними стало? Продолжают ли они свои эксперименты над людьми? Или их империя рухнула под тяжестью собственных амбиций и лжи? Он не знал. И не хотел знать. Это была уже не его война.

Он нашел свой покой здесь, на берегу Черного моря, рядом с дельфинами. Он не стал «Фениксом», возродившимся из пепла для новой, «совершенной» жизни. Он просто стал собой. Обычным человеком, со своими слабостями и достоинствами, со своим прошлым и своим будущим. И этого было достаточно.

Однажды вечером, когда он сидел у бассейна и смотрел на закат, к нему подошел Иван Степанович.
– Сережа, тут тебе письмо, – сказал он, протягивая ему конверт. – Заказное. Из Москвы.
Аркадий Петрович похолодел. Из Москвы? Неужели они его нашли?
Он дрожащими руками вскрыл конверт. Внутри был всего один листок бумаги. На нем – несколько строк, написанных знакомым почерком. Почерком Лады.

«Аркадий, если ты читаешь это, значит, я была права, доверившись тебе. Светозара больше нет. КИРАС развалилась. Глеб в бегах. Многие ответили за свои дела. Ты свободен. Живи. И будь счастлив. P.S. Передавай привет Авроре. Она помнит тебя».

Аркадий Петрович перечитал письмо несколько раз. Слезы навернулись ему на глаза. Слезы облегчения, благодарности, грусти. Он был свободен. По-настоящему свободен.

Он посмотрел на Аврору, которая высунула голову из воды и смотрела на него своими умными, всепонимающими глазами.
– Слышишь, Аврора? – сказал он ей. – Мы свободны.

Аврора издала радостный крик и сделала несколько кульбитов в воде. Аркадий Петрович улыбнулся. Впервые за много лет он улыбнулся по-настоящему, от всего сердца.

Он вышел на берег моря. Солнце уже садилось, окрашивая небо в багряные тона. Начиналась новая жизнь. Его собственная жизнь. Без апгрейдов, без перезапусков, без фальши. Просто жизнь. Такая, какая она есть. И он был готов ее прожить.

Глава 10: Эпилог у Кромки Прибоя

Прошли годы. Сергей Николаевич Волков, бывший Аркадий Петрович Зайцев, продолжал жить в Анапе, работая в дельфинарии. Он постарел, волосы его совсем побелели, а на лице пролегли глубокие морщины, словно следы от морских волн. Но глаза его светились тихим, спокойным светом мудрости и умиротворения.

Дельфинарий тоже изменился. Старый Иван Степанович ушел на покой, передав бразды правления своему сыну, молодому и энергичному ветеринару. Дельфинарий немного расширили, построили новые вольеры, привезли новых животных. Но дух этого места остался прежним – дух любви к природе, к морю, к его удивительным обитателям.

Сергей Николаевич стал своего рода легендой дельфинария. Его знали и любили все – и сотрудники, и посетители. Он по-прежнему ухаживал за дельфинами, особенно за своей старой подругой Авророй, которая тоже заметно постарела, но не утратила своего царственного величия. Он рассказывал детям истории о море, о дельфинах, о важности беречь природу. И дети слушали его, затаив дыхание.

Иногда, очень редко, к нему приезжали гости из прошлого. Однажды его навестил Игорь, тот самый программист, с которым он когда-то познакомился на курсах КИРАС. Игорь стал успешным бизнесменом, владельцем крупной IT-компании. Он долго искал Аркадия-Сергея, хотел поблагодарить его за то, что тот когда-то открыл ему глаза на истинную суть КИРАС и помог вовремя оттуда уйти. Они долго сидели на берегу моря, вспоминали прошлое, говорили о жизни. Игорь предлагал Сергею Николаевичу помощь, деньги, работу в своей компании. Но тот отказался.
– Спасибо, Игорь, – сказал он. – Но у меня все есть. Я нашел свое место.

Иногда ему снились сны о КИРАС, о Светозаре, о проекте «Феникс». Но эти сны уже не пугали его. Они были как старые, выцветшие фотографии, напоминающие о том, через что ему пришлось пройти. Он извлек из этого опыта свои уроки. Главный из которых – нельзя позволять никому «апгрейдить» твою душу. Душа – это не компьютерная программа, которую можно перезапустить или переписать. Она уникальна и неповторима. И в этом ее главная ценность.

Однажды, теплым летним вечером, Сергей Николаевич, как обычно, сидел на берегу моря, рядом с бассейном Авроры. Солнце садилось, окрашивая небо в нежные пастельные тона. Море было спокойным, лишь тихий шелест волн нарушал тишину. Аврора лениво плавала в бассейне, иногда выныривая и издавая тихие щелчки, словно переговариваясь с ним.

Сергей Николаевич думал о своей жизни. Она была непростой, извилистой, полной потерь и обретений. Но он ни о чем не жалел. Он прошел свой путь, сохранил себя, нашел свой смысл. Может быть, это и есть то самое «просветление», которое так настойчиво искали адепты КИРАС? Не в сияющих вершинах и громких лозунгах, а в тихой гармонии с собой и миром?

Он достал из кармана старую, потрепанную книжку. Это был все тот же томик Марка Аврелия, который прошел с ним через все испытания. Он открыл его на случайной странице и прочитал: «Живи так, как будто ты сейчас должен проститься с жизнью, как будто время, оставленное тебе, есть неожиданный подарок».

Сергей Николаевич улыбнулся. Он так и жил. Каждый день – как подарок. Каждый закат – как чудо. Каждая встреча с дельфином – как разговор с вечностью.

Он закрыл книгу и посмотрел на море. Оно было бесконечным, как сама жизнь. И где-то там, за горизонтом, его ждали новые рассветы, новые волны, новые тайны. И он был готов их встретить. Спокойно, с достоинством, с открытым сердцем.

Аврора подплыла к бортику бассейна и ткнулась ему в руку своим мокрым, прохладным носом. Сергей Николаевич погладил ее.
– Все хорошо, подруга, – сказал он тихо. – Все хорошо.

И это была самая чистая правда. Без всяких апгрейдов.