Алиса и СССР 2021

Часть 1. Вектор квантовой вероятности

Утро началось с треска радиоточки. Репродуктор серии "Колос-2021", созданный на Ленинградском заводе имени Козицкого, висел на стене, как и положено, под углом сорок пять градусов к горизонту. Этот угол был определен еще в 1964 году постановлением Госкомитета по радиовещанию как оптимальный для распространения звуковых волн в типовом жилом помещении.

— Товарищи! Сегодня восьмое ноября две тысячи двадцать первого года. Московское время семь часов. Передаем сводку Главного метеорологического управления СССР. В Москве переменная облачность, температура воздуха плюс двенадцать градусов, ветер юго-западный...

Алексей Зотов потянулся и сел на кровати. В окно било яркое солнце, опровергая сводку метеоцентра. Он нашарил ногами тапочки и подошел к репродуктору, чтобы убавить громкость. Пальцы нащупали ребристую поверхность регулятора, изготовленного из особого полимера ПВХ-138, разработанного в НИИ пластмасс имени Лебедева. Согласно статье в прошлогоднем номере "Техники-Молодежи", этот материал обладал повышенной износостойкостью и тактильной комфортностью.

Кухня встретила его запахом вчерашнего борща и свежесваренного кофе из автоматической кофеварки "Россия-Ц14", собранной на Подольском механическом заводе. Модель вышла в серийное производство всего три месяца назад, но уже завоевала первое место на ВДНХ в категории "Бытовая техника повседневного использования".

Зотов достал из холодильника "Минск-2021" пластиковый контейнер с творогом. На крышке контейнера красовалась надпись "Сделано в Белорусской ССР" и голографический знак качества с серпом и молотом. Творог был произведен на Молочном комбинате №3 города Бреста с применением новейшей технологии ферментации, о которой Алексей читал в последнем номере "Науки и жизни".

Завтрак прервал звонок видеофона "Электроника-ВФ". На экране появилось лицо Игоря Северцева, старого друга и коллеги по НИИ квантовой механики имени Ландау.

— Леха, ты видел последний выпуск "Юного Техника"? — без предисловий спросил Северцев.

— Нет, а что там? — Зотов поставил чашку с кофе на стол.

— Там статья о нашем проекте! Представляешь? Целых четыре страницы, с иллюстрациями и схемами. Правда, они немного упростили описание квантового туннельного эффекта, но для школьников и так сойдет.

— Кто автор?

— Некий Петров И.С. Я такого не знаю. Наверное, кто-то из научпоп-отдела.

— Ладно, куплю по дороге. Кстати, ты не забыл, что сегодня демонстрация прототипа?

Северцев хлопнул себя по лбу.

— Черт! Совсем из головы вылетело. Во сколько?

— В четырнадцать ноль-ноль. Академик Ларионов лично будет.

— Буду как штык. Конец связи.

Экран погас, и Зотов вернулся к завтраку. Творог был отличным — жирным, со сливочным привкусом. Таким, каким его делали в детстве на молокозаводе в его родном Загорске, ныне переименованном обратно в Сергиев Посад решением Верховного Совета от 2012 года.

После завтрака Алексей достал из шкафа выходной костюм. Темно-синий, из шерсти мериноса с добавлением синтетических волокон, разработанных в лаборатории текстильных материалов Иваново. Костюм сидел идеально — заказывал по индивидуальным меркам через Государственную систему бытового обслуживания. Белая рубашка, галстук с геометрическим узором — все как полагается для важной презентации.

Выйдя из квартиры, Зотов спустился на лифте, произведенном на Могилевском лифтостроительном заводе. Кабина плавно скользила по направляющим, смазанным специальной смазкой СК-4, о которой он недавно читал в "Моделисте-Конструкторе". Эта смазка сохраняла свои свойства при температурах от минус шестидесяти до плюс ста пятидесяти градусов Цельсия.

На улице его ждал персональный электромобиль "Волга-Электро". Темно-зеленый, обтекаемый, с хромированными элементами и фирменной эмблемой ГАЗа на капоте. Машина была оснащена электродвигателем мощностью 150 киловатт, разработанным в НИИ электротехники Новосибирска. Запас хода — 400 километров на одной зарядке. Зотов получил ее в прошлом году как лауреат Государственной премии за работы в области квантовой физики.

Дорога до института заняла двадцать минут. Москва 2021 года была городом широких проспектов, зеленых парков и величественных зданий в стиле советского модернизма. Пробок практически не было благодаря системе умного регулирования транспортных потоков, разработанной в Институте кибернетики и внедренной по всему Советскому Союзу еще в 2015 году.

НИИ квантовой механики располагался в новом здании на проспекте Академика Сахарова. Двадцатиэтажная конструкция из стекла и бетона, увенчанная золотистым куполом обсерватории, напоминала космический корабль, готовый к старту. У входа стоял памятник Ландау — бронзовый физик с блокнотом в руке смотрел в будущее проницательным взглядом.

В вестибюле института Зотова встретил робот-секретарь "Товарищ-3000", произведенный на Ленинградском заводе робототехники. Человекоподобный автомат в строгом сером костюме приветливо кивнул.

— Доброе утро, товарищ Зотов. Ваш пропуск готов. Сегодня в четырнадцать ноль-ноль состоится демонстрация проекта "Квант-ВТ" в конференц-зале А. Напоминаю, что вы должны подготовить презентационные материалы.

— Спасибо, товарищ робот, — ответил Алексей, забирая пластиковый пропуск с голографической защитой.

По пути к лаборатории Зотов зашел в институтский киоск печати. Пожилая женщина в синем халате с бейджиком "Нина Петровна" приветливо улыбнулась.

— Алексей Николаевич, доброе утро! А я для вас свежий "Юный Техник" отложила, как вы просили.

— Спасибо, Нина Петровна, вы настоящий товарищ.

Журнал выглядел как всегда безупречно: глянцевая обложка, качественная бумага, яркие иллюстрации. На обложке красовался рисунок квантового компьютера в разрезе — стилизованное изображение того самого прибора, который сегодня предстояло демонстрировать комиссии. Заголовок гласил: "Квантовый туннельный эффект: прорыв советских ученых".

Зотов пролистал журнал до нужной статьи. Действительно, четыре страницы, множество иллюстраций, схем и графиков. Автор, некий И.С. Петров, довольно точно описал принцип работы квантового туннельного транслятора, хотя и в упрощенной форме. Впрочем, для журнала, ориентированного на школьников старших классов, это было нормально.

Лаборатория квантовой физики занимала весь четырнадцатый этаж института. Просторные помещения, заполненные самым современным оборудованием, большие окна с видом на Москву, стерильная чистота. В центральном зале находился главный экспериментальный стенд — квантовый туннельный транслятор, детище Зотова и его команды.

Прибор представлял собой сложную конструкцию из сверхпроводящих контуров, охлаждаемых жидким гелием до температуры, близкой к абсолютному нулю. Вокруг основного блока размещались стойки с электроникой, системами контроля и мониторинга. Все это было заключено в прозрачный купол из специального полимера, разработанного в Институте высокомолекулярных соединений в Ленинграде.

Северцев уже был на месте. Он колдовал над панелью управления, вводя параметры для предстоящей демонстрации.

— Привет, Игорь, — сказал Зотов, подходя к коллеге. — Как прототип?

— Работает как часы. Утром провел контрольный тест — все параметры в норме. Квантовая когерентность сохраняется на протяжении всего эксперимента.

— Отлично. А где остальные?

— Сидоров в криогенном отделении, проверяет системы охлаждения. Петрова в библиотеке, дорабатывает презентацию. Остальные подойдут к двенадцати.

Зотов кивнул и направился к своему рабочему месту. Компьютер "Электроника-2021" приветствовал его мелодичным сигналом. Алексей ввел пароль и погрузился в изучение результатов вчерашних тестов.

Квантовый туннельный транслятор был революционным изобретением. В теории он позволял осуществлять мгновенную передачу информации на любые расстояния, используя квантовую запутанность частиц. Более того, существовала гипотеза, что с его помощью можно не только передавать информацию, но и материальные объекты. Если сегодняшняя демонстрация пройдет успешно, это станет величайшим научным прорывом со времен создания ядерного реактора.

В двенадцать часов в лабораторию начали подтягиваться остальные члены команды. Молодые ученые в белых халатах с эмблемой института на нагрудном кармане занимали свои рабочие места, проверяли оборудование, обменивались последними новостями.

— Товарищи, внимание, — сказал Зотов, собрав всех вокруг центрального стенда. — Сегодня решающий день. На демонстрации будет академик Ларионов, представители Госкомитета по науке и технике, возможно, кто-то из ЦК. От успеха нашего эксперимента зависит дальнейшее финансирование проекта.

— Алексей Николаевич, — подняла руку молодая женщина в очках, — а объект для транспортировки уже выбран?

— Да, Марина. Мы используем стандартный тестовый набор: кристалл кварца, образец органического материала и электронный чип. Все объекты будут перемещены из камеры А в камеру Б.

— А расстояние?

— Для демонстрации — десять метров. Но если все пройдет успешно, следующий эксперимент проведем на дистанции Москва-Ленинград.

Команда одобрительно загудела. Перспектива мгновенной транспортировки материи на сотни километров волновала воображение даже видавших виды ученых.

В два часа дня конференц-зал А был полон. За длинным столом сидели члены комиссии — седовласые академики, представители министерств, военные в форме с погонами. В центре восседал сам Ларионов — восьмидесятилетний патриарх советской физики, лауреат трех Ленинских премий, Герой Социалистического Труда.

Зотов начал презентацию с краткого исторического экскурса, рассказал о теоретических основах квантового туннелирования, продемонстрировал графики и диаграммы. Аудитория внимательно слушала, иногда задавая уточняющие вопросы.

— И теперь, товарищи, — сказал Алексей, завершая теоретическую часть, — мы готовы продемонстрировать работу квантового туннельного транслятора в действии.

По его сигналу ассистенты внесли прототип — уменьшенную версию установки из лаборатории. Прибор представлял собой два соединенных между собой блока с прозрачными камерами. В камере А находились три объекта: кристалл кварца размером с ноготь, листок живого растения и миниатюрный электронный чип.

— Процесс туннелирования занимает доли секунды, — пояснил Зотов. — Объекты будут дематериализованы в камере А и мгновенно восстановлены в камере Б. Прошу внимания.

Северцев включил прибор. Над пультом управления загорелись индикаторы, раздалось тихое гудение. Камера А наполнилась голубоватым свечением, объекты внутри начали терять четкость очертаний, словно растворяясь в воздухе.

Внезапно свет в зале мигнул. Прибор издал странный звук, похожий на металлический скрежет. Голубое свечение в камере А стало интенсивнее, превратившись в ослепительную вспышку.

— Игорь, что происходит? — спросил Зотов, прикрывая глаза рукой.

— Не знаю! Показатели зашкаливают! Квантовое поле нестабильно!

Вспышка в камере А достигла невыносимой яркости, а затем внезапно погасла. Одновременно с этим камера Б наполнилась таким же свечением, которое быстро сконцентрировалось в яркую точку и взорвалось снопом искр.

Когда дым рассеялся, все увидели, что в камере Б находятся три объекта: кристалл кварца, листок растения и электронный чип. Они выглядели абсолютно идентичными тем, что были в камере А, которая теперь была пуста.

Зал взорвался аплодисментами. Академик Ларионов поднялся со своего места и подошел к установке. Он внимательно осмотрел объекты в камере Б через увеличительное стекло.

— Невероятно, — произнес он. — Полная идентичность на молекулярном уровне. Товарищ Зотов, вы и ваша команда совершили революционный прорыв в науке.

Члены комиссии окружили прибор, наперебой задавая вопросы. Военные о чем-то оживленно шептались, представитель Госкомитета по науке и технике уже диктовал что-то в диктофон.

Зотов почувствовал, как напряжение последних недель отпускает его. Эксперимент удался, прибор работал. Теперь их ждет всесоюзная слава, новое финансирование, возможно, Ленинская премия...

Внезапно из камеры Б донесся странный звук. Все обернулись. Внутри камеры, рядом с тремя перемещенными объектами, появилось слабое свечение, которое постепенно усиливалось.

— Что это? — спросил Ларионов. — Часть эксперимента?

— Нет, — ответил Зотов, чувствуя, как по спине пробегает холодок. — Это не запланировано.

Свечение в камере Б сформировалось в светящийся шар размером с теннисный мяч. Шар пульсировал, меняя цвет от голубого к фиолетовому и обратно. Затем он начал расти, заполняя собой всю камеру.

— Эвакуируйте зал! — крикнул Северцев. — Немедленно!

Но было поздно. Светящийся шар достиг стенок камеры и... прошел сквозь них, не повредив материал. Теперь он висел в воздухе над прибором, продолжая пульсировать и расти.

Члены комиссии в панике бросились к выходу. Только Ларионов, Зотов и Северцев остались на месте, завороженные необычным явлением.

Шар достиг размера футбольного мяча и остановился. Его поверхность переливалась всеми цветами радуги, внутри клубились странные узоры, напоминающие фракталы. Затем в центре шара появилась темная точка, которая начала расширяться, превращаясь в нечто вроде окна или портала.

И из этого портала шагнула... девушка.

Она выглядела лет на двадцать, с длинными рыжими волосами, заплетенными в косу. На ней было странное одеяние, напоминающее комбинезон из металлизированной ткани серебристого цвета. На запястье девушки светился браслет с мигающими индикаторами.

Девушка огляделась, словно не понимая, где находится. Затем ее взгляд остановился на Зотове. Она улыбнулась и произнесла на чистом русском языке:

— Здравствуйте, товарищ Зотов. Меня зовут Алиса Селезнева. Я из будущего. И мне нужна ваша помощь.

Светящийся шар за ее спиной схлопнулся с тихим хлопком, оставив после себя лишь легкий запах озона. В конференц-зале воцарилась абсолютная тишина.

Алиса сделала шаг вперед и протянула руку Зотову.

— Я знаю, это звучит невероятно, но у нас мало времени. Ваш квантовый туннельный транслятор создал пространственно-временной разрыв, и теперь вся реальность в опасности.

Зотов смотрел на протянутую руку девушки, не в силах пошевелиться. Ее зеленые глаза светились решимостью и какой-то неземной мудростью, несмотря на юный возраст.

— Вы... из будущего? — наконец выдавил он. — Но это невозможно. Наш прибор не предназначен для...

— Для перемещений во времени? — Алиса улыбнулась. — Официально — нет. Но квантовое туннелирование не различает пространственные и временные координаты. Вы сами писали об этом в своей неопубликованной работе 2023 года.

— Я еще не писал такой работы, — пробормотал Зотов.

— Именно, — кивнула девушка. — Еще не писали.

Академик Ларионов, до этого момента молча наблюдавший за происходящим, вдруг рассмеялся.

— Фантастика! Настоящая фантастика! Товарищ Зотов, вы не просто создали транспортер материи, вы изобрели машину времени!

Алиса повернулась к академику.

— Профессор Ларионов, я читала ваши работы по квантовой нелокальности. В моем времени они считаются классикой науки. Но сейчас нам нужно действовать быстро. Квантовый разрыв нестабилен, и если мы не закроем его в ближайшие сорок восемь часов, последствия будут... катастрофическими.

— Какие именно последствия? — спросил Северцев, наконец обретя дар речи.

Алиса посмотрела на него серьезным взглядом.

— Схлопывание всей вашей реальности. И, возможно, моей тоже.

Она повернулась к Зотову и добавила тихим голосом:

— Мне очень жаль, что приходится вот так врываться в вашу жизнь, товарищ Зотов. Но поверьте, у меня не было выбора. В моей реальности вы... — она на мгновение запнулась, — вы очень важный человек. И только вы можете помочь исправить то, что случилось.

Зотов смотрел в ее зеленые глаза и чувствовал, что этой странной девушке с рыжими волосами и решительным взглядом почему-то невозможно не поверить. Что-то в ней было такое... знакомое и родное, словно он знал ее всю жизнь.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Я помогу вам, Алиса. Что нужно делать?

Она улыбнулась с облегчением.

— Для начала нам нужно модифицировать ваш транслятор. У меня есть чертежи необходимых изменений. И еще... — она огляделась по сторонам, — нам понадобится номер журнала "Техника-Молодежи" за май 1989 года. Там есть статья о теоретических основах квантовой телепортации, которая содержит ключ к решению нашей проблемы.

— У меня должен быть такой номер в домашней библиотеке, — сказал Зотов. — Я собираю этот журнал с детства.

Алиса просияла.

— Отлично! Я знала, что могу на вас рассчитывать, Алексей Николаевич.

Ларионов прокашлялся.

— Товарищи, предлагаю перенести наше обсуждение в более... приватную обстановку. Думаю, о сегодняшнем инциденте пока не стоит распространяться широко.

— Согласен, — кивнул Зотов. — Предлагаю переместиться в мою лабораторию. Там есть все необходимое оборудование.

Когда они вышли из конференц-зала, в коридоре их ждал взволнованный персонал института и члены комиссии, не понимающие, что произошло. Зотов коротко объяснил, что эксперимент вышел за рамки ожидаемого, но ситуация под контролем, и попросил всех сохранять спокойствие.

— А кто эта девушка? — спросил один из членов комиссии, указывая на Алису.

— Это... — Зотов замялся.

— Я стажер из Новосибирского университета, — быстро сказала Алиса. — Прибыла сегодня утром для участия в эксперименте.

Ее уверенный тон и естественная манера держаться убедили большинство присутствующих. Только военный в форме генерал-майора смотрел на нее с подозрением, но промолчал.

В лаборатории Зотова Алиса первым делом подошла к квантовому транслятору и внимательно осмотрела его.

— Удивительно, — сказала она. — В музее науки есть точная копия этого прибора. Я видела ее много раз, но никогда не думала, что увижу оригинал в действии.

— В музее? — переспросил Северцев. — Значит, наше изобретение действительно имеет историческое значение?

— Более чем, — кивнула Алиса. — Оно положило начало эре квантовых технологий. В моем времени квантовые трансляторы используются повсеместно — от бытовых нужд до межпланетных перемещений.

— Межпланетных? — Ларионов подался вперед. — Вы хотите сказать, что в будущем человечество освоило другие планеты?

Алиса улыбнулась.

— Не только освоило, но и установило контакт с другими цивилизациями. Но об этом позже. Сейчас нам нужно сосредоточиться на проблеме квантового разрыва.

Она достала из кармана своего комбинезона небольшой прозрачный кристалл, напоминающий флеш-накопитель, но более совершенной формы.

— Здесь вся необходимая информация. Нам нужно подключить это к вашему компьютеру.

Зотов взял кристалл. Материал был теплым на ощупь и слегка пульсировал, словно живой.

— У нас нет интерфейса для такого устройства, — сказал он.

— Не проблема, — ответила Алиса. — Я могу адаптировать его к вашей системе. Мне понадобится паяльник, набор микросхем серии К1801 и немного припоя.

Северцев удивленно поднял брови.

— Ты знаешь нашу элементную базу?

— Конечно, — Алиса пожала плечами. — Я специализируюсь на истории технологий двадцатого и двадцать первого веков. Это моя дипломная работа в Московском университете будущего.

Пока Алиса работала над адаптером для кристалла, Зотов наблюдал за ней с растущим изумлением. Ее пальцы двигались с невероятной ловкостью и точностью. Она использовала инструменты так, словно родилась с паяльником в руке.

— Готово, — сказала она через полчаса, демонстрируя небольшое устройство, собранное из микросхем и проводов. — Теперь можно подключать к вашему компьютеру.

Когда кристалл был подключен, экран компьютера "Электроника-2021" мигнул и на нем появились странные символы, похожие на иероглифы.

— Что это за язык? — спросил Ларионов.

— Это универсальный научный код, — объяснила Алиса. — Он был разработан в 2040-х годах для межкультурной научной коммуникации. Не беспокойтесь, я переведу.

Она быстро набрала несколько команд на клавиатуре, и символы превратились в привычные формулы и диаграммы.

— Вот, — сказала она, указывая на экран. — Это схема модификации квантового транслятора, которая позволит нам закрыть пространственно-временной разрыв.

Зотов и Северцев склонились над экраном, изучая формулы.

— Это... невероятно, — пробормотал Северцев. — Эти уравнения выходят далеко за рамки современной физики.

— Но они логичны, — заметил Зотов. — Я вижу, как они развивают наши текущие теории. Это похоже на естественную эволюцию наших идей.

— Именно, — кивнула Алиса. — Потому что это и есть эволюция ваших идей. В моем времени эти формулы известны как "уравнения Зотова-Северцева". Вы разработали их... то есть, разработаете их в ближайшие годы.

— Мы? — Северцев посмотрел на Зотова. — Слышишь, Леха? Мы с тобой войдем в историю!

— Если мы сначала спасем эту историю, — напомнила Алиса. — У нас мало времени.

Следующие несколько часов они провели, модифицируя квантовый транслятор согласно схемам из будущего. Работа была сложной и кропотливой. Требовалось перенастроить квантовые контуры, изменить конфигурацию сверхпроводящих элементов, добавить новые компоненты.

Академик Ларионов, несмотря на свой возраст, активно участвовал в процессе, внося ценные предложения и помогая с теоретическими расчетами.

— Удивительно, — сказал он, наблюдая за работой Алисы. — Молодая девушка, а знает физику на уровне, которого мы еще не достигли. Будущее в надежных руках, как я вижу.

Алиса улыбнулась, не отрываясь от работы.

— В моем времени говорят, что мы стоим на плечах гигантов прошлого. Таких, как вы, Андрей Петрович.

Ларионов смущенно кашлянул.

— Скажите, а в вашем времени... СССР все еще существует?

Алиса на мгновение замерла, затем осторожно ответила:

— Я не должна рассказывать слишком много о будущем. Это может повлиять на ход истории.

— Понимаю, — кивнул академик. — Но все же... мы на правильном пути?

Алиса посмотрела на него долгим взглядом.

— Человечество всегда на пути к лучшему будущему, товарищ академик. Но этот путь никогда не бывает прямым.

К вечеру основная часть модификаций была завершена. Оставалось провести финальную настройку и подготовить прибор к запуску. Но для этого требовался тот самый номер "Техники-Молодежи" за май 1989 года.

— Нам нужно съездить ко мне домой, — сказал Зотов. — Журнал должен быть там.

— Я поеду с вами, — сразу сказала Алиса. — Мне нужно лично проверить статью.

— А мы с Игорем закончим подготовку здесь, — кивнул Ларионов. — Будем ждать вашего возвращения.

Зотов и Алиса вышли из института и направились к его электромобилю "Волга-Электро". Девушка с интересом осмотрела машину.

— Какая красивая модель, — сказала она. — В музее транспорта есть такая же, но не в таком хорошем состоянии.

— Вы в своем времени уже не используете электромобили? — спросил Зотов, открывая дверь.

— Используем, но несколько иной конструкции, — улыбнулась Алиса, садясь на пассажирское сиденье. — У нас большинство транспортных средств левитирует над поверхностью.

— Левитирует? Вы имеете в виду, летает?

— Не совсем. Скорее, парит на небольшой высоте благодаря управляемым магнитным полям. Это позволяет избежать трения о поверхность и значительно экономит энергию.

Зотов покачал головой.

— Звучит как научная фантастика.

— Для вас — да, — согласилась Алиса. — Как и квантовый транслятор был фантастикой для людей 1950-х годов.

Они выехали на проспект Академика Сахарова и влились в поток транспорта. Вечерняя Москва сияла огнями. На фасадах зданий светились электронные экраны с новостями и социальной рекламой. Над городом проплывали дирижабли с яркими логотипами государственных компаний.

— Ваша Москва такая... монументальная, — заметила Алиса, глядя в окно. — В моем времени она более... зеленая. Больше парков, меньше бетона.

— А что с Кремлем? Он все еще стоит?

— Конечно. Кремль — это сердце Москвы в любом времени.

Они ехали молча некоторое время. Зотов украдкой поглядывал на свою спутницу. В профиль она напоминала кого-то... кого-то знакомого, но он не мог понять, кого именно.

— Могу я задать личный вопрос? — наконец спросил он.

— Попробуйте, — улыбнулась Алиса. — Я не обещаю ответить, но попробовать можете.

— Вы сказали, что в вашем времени я... важный человек. Что вы имели в виду?

Алиса повернулась к нему, и на мгновение Зотову показалось, что в ее глазах мелькнула грусть.

— Вы станете основоположником квантовой транспортировки. Ваши работы приведут к революции в науке и технике. Благодаря вам человечество сделает огромный шаг вперед.

— Но это не все, верно? — настаивал Зотов. — Есть что-то еще. Что-то личное.

Алиса отвернулась к окну.

— Я не могу сказать больше. Это может повлиять на временную линию.

— Вы знаете меня в будущем? Лично?

Она не ответила, продолжая смотреть в окно. Но Зотов заметил, как ее рука на колене сжалась в кулак, а потом медленно расслабилась.

Они подъехали к его дому — двадцатиэтажной башне из стекла и бетона на Ленинградском проспекте. Зотов припарковал электромобиль на специальной площадке и они поднялись на лифте на шестнадцатый этаж.

Квартира встретила их тишиной и полумраком. Зотов включил свет и провел Алису в гостиную.

— Располагайтесь. Я поищу журнал в кабинете.

Алиса осталась одна в гостиной. Она медленно обошла комнату, с интересом рассматривая обстановку. Современная мебель советского дизайна, большой экран видеофона на стене, книжные полки с научной литературой. На одной из полок стояли фотографии в рамках.

Она подошла ближе, рассматривая снимки. Зотов в окружении коллег, Зотов получает награду из рук какого-то высокопоставленного чиновника, Зотов на фоне Эйфелевой башни... И одна фотография, которая заставила ее замереть. Молодой Зотов рядом с красивой женщиной с рыжими волосами. Они улыбались, держась за руки.

Алиса осторожно взяла фотографию и всмотрелась в лицо женщины. Сходство было поразительным.

— Нашел! — голос Зотова из кабинета вернул ее в реальность. Она быстро поставила фотографию на место и отошла к окну.

Зотов вернулся в гостиную, держа в руках потрепанный журнал "Техника-Молодежи" с изображением космической станции на обложке.

— Май 1989 года, как вы и просили, — сказал он, протягивая журнал Алисе. — Мне было тогда четырнадцать лет, я собирал все выпуски.

Алиса взяла журнал и быстро пролистала до нужной статьи. "Квантовая телепортация: фантастика или реальность будущего?" гласил заголовок. Автором был некий С.П. Королев, однофамилец знаменитого конструктора ракет.

— Вот оно, — пробормотала она, вчитываясь в текст. — Именно то, что нам нужно.

— Что там такого особенного? — спросил Зотов, заглядывая ей через плечо. — Я читал эту статью много раз, но не помню ничего революционного.

— Дело не в тексте, а в формулах, — объяснила Алиса, указывая на математические выкладки в углу страницы. — Смотрите на эту последовательность. Она содержит ключ к стабилизации квантового поля при транспортировке.

Зотов всмотрелся в формулы.

— Действительно... Если применить эту трансформацию к нашим уравнениям... Но как автор пришел к этому еще в 1989 году? Тогда квантовая телепортация была чистой теорией.

Алиса загадочно улыбнулась.

— Может быть, у него был источник из будущего?

— Вы хотите сказать...

— Я ничего не хочу сказать, — быстро прервала его Алиса. — Нам пора возвращаться в институт. Время работает против нас.

Они вышли из квартиры и спустились вниз. Ночная Москва встретила их прохладным ветром и мерцанием огней. Зотов открыл дверь электромобиля, но вдруг заметил странное свечение в небе.

— Смотрите, — сказал он, указывая вверх.

Над городом, прямо над зданием их института, висело нечто похожее на северное сияние — переливающееся всеми цветами радуги свечение, которое пульсировало и меняло форму.

— Квантовый разрыв расширяется, — тихо сказала Алиса. — Нам нужно спешить.

Они быстро сели в машину и помчались обратно к институту. По дороге Зотов заметил, что странное свечение в небе видит не только он — прохожие останавливались и показывали вверх, на лицах многих читалось беспокойство.

— Люди видят разрыв? — спросил он.

— Только его внешние проявления, — ответила Алиса. — Сам разрыв существует в квантовом измерении, недоступном обычному зрению. Но его эффекты начинают проявляться в нашей реальности.

— Что будет, если мы не успеем его закрыть?

— Сначала начнутся локальные искажения реальности. Предметы будут исчезать и появляться, время может течь с разной скоростью в разных местах. Затем пойдут более серьезные аномалии — нарушение физических законов, спонтанное изменение материи. И в конце концов...

— Схлопывание реальности, — закончил за нее Зотов. — Вы уже говорили.

— Да. Полное уничтожение этого временного континуума.

Они подъехали к институту. У входа толпились сотрудники, многие с тревогой смотрели в небо. Охранник, увидев Зотова, козырнул.

— Товарищ Зотов, вас ждут в лаборатории. Академик Ларионов просил передать, что все готово к запуску.

Они быстро прошли через вестибюль и поднялись на лифте на четырнадцатый этаж. В лаборатории их встретили Ларионов и Северцев, склонившиеся над модифицированным квантовым транслятором.

— Наконец-то! — воскликнул Северцев. — Мы уже начали беспокоиться.

— Нашли журнал? — спросил Ларионов.

Алиса показала потрепанный номер "Техники-Молодежи".

— Да, и он содержит именно то, что нам нужно. Формула стабилизации квантового поля.

Она быстро подошла к компьютеру и начала вводить новые данные, одновременно объясняя:

— Мы должны создать встречную квантовую волну, которая нейтрализует разрыв. Для этого нужно настроить транслятор на особую частоту, описанную в этой статье.

Зотов и Северцев помогали ей, внося необходимые изменения в конфигурацию прибора. Ларионов наблюдал за процессом, иногда вставляя ценные замечания.

Через окна лаборатории было видно, что странное свечение в небе усилилось. Теперь оно переливалось всеми цветами радуги и пульсировало, словно живое существо.

— Разрыв растет, — сказала Алиса, не отрываясь от работы. — Мы должны успеть до того, как он достигнет критической массы.

— Сколько у нас времени? — спросил Северцев.

— Час, может быть, меньше.

Они работали в напряженном молчании. Пальцы Алисы летали над клавиатурой с невероятной скоростью. Зотов и Северцев вносили изменения в конструкцию транслятора, следуя ее указаниям.

Наконец, все было готово. Модифицированный квантовый туннельный транслятор выглядел иначе — к нему были добавлены новые компоненты, изменена конфигурация квантовых контуров.

— Теперь нам нужно направить прибор на эпицентр разрыва, — сказала Алиса. — Он находится прямо над зданием института.

— Но как? — спросил Ларионов. — Прибор слишком тяжелый, чтобы поднять его на крышу.

— Не нужно поднимать сам прибор, — ответила Алиса. — Достаточно направить квантовый луч. Для этого нам понадобится передатчик, который мы установим на крыше.

Она достала из кармана своего комбинезона небольшое устройство, похожее на антенну.

— Это квантовый ретранслятор. Он усилит сигнал от нашего прибора и направит его точно в эпицентр разрыва.

— Я установлю его, — вызвался Северцев. — Покажите, как он работает.

Алиса быстро объяснила принцип действия устройства, и Северцев отправился на крышу. Зотов, Алиса и Ларионов остались в лаборатории, готовя квантовый транслятор к запуску.

— Когда мы активируем прибор, — объяснила Алиса, — он создаст встречную квантовую волну, которая нейтрализует разрыв. Но есть одна проблема...

— Какая? — спросил Зотов.

— После закрытия разрыва я должна буду вернуться в свое время. И сделать это нужно будет очень быстро, пока квантовый туннель еще не схлопнулся полностью.

— Вы хотите сказать, что можете не успеть? — встревоженно спросил Ларионов.

Алиса кивнула.

— Есть такой риск. Но это не важно. Главное — закрыть разрыв и спасти вашу реальность.

— Нет, — твердо сказал Зотов. — Мы найдем способ вернуть вас домой. Я обещаю.

Алиса посмотрела на него с благодарностью.

— Спасибо, Алексей Николаевич. Но не давайте обещаний, которые не сможете выполнить.

В этот момент вернулся Северцев.

— Ретранслятор установлен и направлен точно на эпицентр разрыва. Все готово к запуску.

Алиса подошла к пульту управления квантовым транслятором.

— Тогда начинаем. Товарищ Зотов, помогите мне с настройкой частоты.

Зотов встал рядом с ней у пульта. Их руки соприкоснулись, когда они одновременно потянулись к регулятору, и Алексей почувствовал странное тепло, разливающееся по телу от этого прикосновения.

— Извините, — смутилась Алиса, быстро отдернув руку.

— Ничего, — пробормотал Зотов, чувствуя, как его лицо почему-то заливает краска.

Они настроили прибор на нужную частоту. Квантовый транслятор загудел, набирая мощность. Индикаторы на панели управления показывали растущий уровень энергии.

— Пятьдесят процентов... шестьдесят... семьдесят... — считала Алиса. — Нам нужно девяносто, чтобы создать достаточно мощную встречную волну.

За окном свечение в небе стало еще ярче. Теперь оно образовало нечто вроде воронки, в центре которой пульсировала темная точка — сам квантовый разрыв.

— Восемьдесят процентов... восемьдесят пять...

Внезапно здание содрогнулось. С потолка посыпалась штукатурка, несколько пробирок упало со стола и разбилось.

— Что это? — воскликнул Ларионов, хватаясь за край стола, чтобы не упасть.

— Квантовые колебания, — объяснила Алиса. — Разрыв начинает влиять на материальный мир.

— Девяносто процентов! — крикнул Зотов. — Мы готовы к запуску!

Алиса нажала красную кнопку на пульте управления.

— Активация!

Квантовый транслятор издал высокий звук, похожий на свист. Из его верхней части вырвался луч голубоватого света, который устремился к потолку и, казалось, прошел сквозь него, не оставив следов.

На крыше ретранслятор принял сигнал и усилил его, направив точно в центр квантового разрыва. Луч света ударил в темную точку в центре воронки.

Некоторое время ничего не происходило. Затем воронка в небе начала медленно сжиматься, ее цвета стали менее яркими, пульсация замедлилась.

— Работает! — воскликнул Северцев. — Разрыв закрывается!

Алиса внимательно следила за показаниями приборов.

— Еще не все. Мы должны поддерживать луч, пока разрыв не схлопнется полностью.

Здание снова содрогнулось, на этот раз сильнее. Несколько панелей обшивки отвалилось от стен, обнажив проводку.

— Квантовые колебания усиливаются, — сказала Алиса. — Это нормально. Разрыв сопротивляется закрытию.

Они напряженно наблюдали за процессом. Воронка в небе продолжала сжиматься, становясь все меньше и тусклее.

— Осталось немного, — сказала Алиса. — Еще несколько минут, и разрыв будет полностью нейтрализован.

Внезапно квантовый транслятор начал издавать странные звуки. Индикаторы на панели управления замигали красным.

— Что происходит? — встревоженно спросил Зотов.

— Перегрузка системы, — ответила Алиса, быстро внося коррективы в настройки. — Прибор не рассчитан на такую мощность в течение длительного времени.

— Сколько он еще продержится? — спросил Ларионов.

— Минуту, может быть, две. Но этого должно хватить.

Воронка в небе сжалась до размеров футбольного мяча. Ее свечение стало тусклым, пульсация почти прекратилась.

— Еще немного... — пробормотала Алиса, не отрывая взгляда от мониторов.

Квантовый транслятор задрожал, из его корпуса повалил дым. Несколько индикаторов на панели управления погасли.

— Он не выдержит! — крикнул Северцев.

— Должен выдержать, — твердо сказала Алиса. — Еще тридцать секунд.

Воронка в небе уменьшилась до размеров теннисного мяча, затем — до размеров монеты. И наконец, с тихим хлопком, исчезла совсем.

В тот же момент квантовый транслятор издал громкий треск и отключился. Дым повалил из всех щелей корпуса, несколько панелей отвалилось.

— Мы сделали это, — выдохнула Алиса. — Разрыв закрыт.

Все облегченно вздохнули. Ларионов опустился в кресло, вытирая пот со лба. Северцев радостно хлопнул в ладоши.

— Мы спасли мир! — воскликнул он. — Настоящие герои!

Но Алиса не разделяла их радости. Она смотрела на погасший квантовый транслятор с тревогой.

— Что случилось? — спросил Зотов, заметив ее беспокойство.

— Транслятор вышел из строя, — тихо сказала она. — А это значит...

— Что вы не можете вернуться домой, — закончил за нее Зотов.

Алиса кивнула.

— По крайней мере, не сейчас. Мне нужен работающий квантовый транслятор, настроенный на определенную частоту, чтобы создать туннель обратно в мое время.

— Мы можем починить его, — предложил Северцев. — Или построить новый, улучшенный.

— Это займет время, — сказала Алиса. — Недели, может быть, месяцы.

— Ну и что? — спросил Зотов. — Вы можете остаться здесь на это время. Мы предоставим вам все необходимое.

Алиса посмотрела на него с благодарностью.

— Спасибо, Алексей Николаевич. Но моё пребывание здесь... проблематично. Я не должна была появляться в вашем времени. Каждый день моего присутствия здесь может влиять на ход истории.

— Но вы уже здесь, — заметил Ларионов. — И, судя по всему, спасли нашу реальность от уничтожения. Разве это не изменило историю?

— Это... сложно объяснить, — сказала Алиса. — В теории временных петель есть понятие "самосогласованной истории". Некоторые события, которые кажутся изменениями, на самом деле являются частью изначальной временной линии.

— Вы хотите сказать, что ваше появление здесь и спасение нашего мира было... предопределено? — спросил Зотов.

— Возможно, — кивнула Алиса. — Но чем дольше я остаюсь, тем больше риск настоящих изменений.

— И что же нам делать? — спросил Северцев.

— Для начала, — сказала Алиса, — нам нужно восстановить квантовый транслятор. И мне понадобится безопасное место, где я могла бы остаться на это время.

— Вы можете жить у меня, — предложил Зотов. — У меня большая квартира, есть гостевая комната.

Алиса посмотрела на него с легкой улыбкой.

— Это очень щедрое предложение, товарищ Зотов. Но не будет ли это... неудобно?

— Нисколько, — уверенно сказал Зотов. — К тому же, так мы сможем работать над восстановлением транслятора даже в нерабочее время.

— Тогда я принимаю ваше предложение. Спасибо.

Ларионов прокашлялся.

— Что касается официальной стороны вопроса... Думаю, мы можем оформить товарища Селезневу как стажера из Новосибирского университета, как она уже представилась. Это даст ей доступ в институт и объяснит ее присутствие здесь.

— Отличная идея, — согласился Северцев. — Я займусь оформлением документов завтра же.

— А я начну разработку плана по восстановлению транслятора, — добавил Зотов. — С учетом новых знаний, которые мы получили сегодня.

Алиса улыбнулась, глядя на них.

— Спасибо вам всем. Я... не ожидала такой поддержки.

— Вы спасли наш мир, — просто сказал Ларионов. — Теперь наша очередь помочь вам.

Они еще некоторое время обсуждали детали предстоящей работы, затем Ларионов и Северцев ушли, оставив Зотова и Алису наедине в лаборатории.

— Что ж, — сказал Зотов, глядя на поврежденный квантовый транслятор, — похоже, нам предстоит большая работа.

— Да, — кивнула Алиса. — Но я уверена, что вместе мы справимся.

Она подошла к окну и посмотрела на ночную Москву. Небо было чистым, без следов квантового разрыва. Город жил своей обычной жизнью, не подозревая, что сегодня был на грани уничтожения.

— Красивый город, — тихо сказала она. — В любом времени.

Зотов встал рядом с ней у окна.

— Вы скучаете по своему времени?

— Конечно. Там мой дом, моя семья, мои друзья. Но... — она повернулась к нему, — есть что-то особенное в том, чтобы увидеть мир, который знаешь только из учебников истории.

— И как вам наш 2021 год?

— Удивительный. Не совсем такой, как я представляла по книгам и фильмам. Более... живой.

Они стояли у окна, глядя на огни ночной Москвы. Зотов чувствовал странное волнение от близости этой загадочной девушки из будущего. В ней было что-то знакомое, родное, словно он знал ее всю жизнь.

— Нам пора идти, — наконец сказал он. — Уже поздно, а завтра предстоит много работы.

Алиса кивнула.

— Да, вы правы. Пора.

Они вышли из института и сели в электромобиль Зотова. Ночная Москва встретила их прохладным ветром и мерцанием огней. Впереди их ждали недели совместной работы, новые открытия и, возможно, ответы на вопросы, которые Зотов еще не успел задать.

А в кармане комбинезона Алисы тихо пульсировал маленький кристалл — квантовый накопитель информации из будущего, хранящий тайну, которую она пока не была готова раскрыть.

Часть 2. Квантовая неопределенность

Утро встретило Зотова непривычными звуками на кухне. Сквозь полудрему он слышал тихое позвякивание посуды, шипение чайника и едва различимое мурлыканье какой-то мелодии. События вчерашнего дня моментально всплыли в памяти, и он резко сел на кровати.

Алиса. Девушка из будущего. Квантовый разрыв. Все это было реальностью, а не сном.

Зотов быстро оделся и вышел из спальни. На кухне Алиса колдовала над плитой, ловко переворачивая блины на сковороде "Нева" производства Ленинградского завода бытовых приборов. Рыжие волосы были собраны в простой хвост, а вместо вчерашнего футуристического комбинезона на ней была его старая рубашка, доходившая ей почти до колен.

— Доброе утро, — сказала она, не оборачиваясь. — Я надеюсь, вы не против, что я воспользовалась вашей кухней. И вашей рубашкой тоже. Мой комбинезон нуждается в чистке.

— Нисколько, — ответил Зотов, проходя на кухню. — Но я не ожидал, что в будущем еще помнят, как готовить блины.

Алиса улыбнулась, переворачивая очередной блин.

— В будущем ценят традиции не меньше, чем технологии. К тому же, я выросла в семье, где любят готовить по старинке.

Она ловко перевернула последний блин и выключила плиту.

— Садитесь, все готово. Я нашла в холодильнике сметану и варенье. Надеюсь, это то, что вы обычно едите на завтрак?

— Более чем, — кивнул Зотов, садясь за стол. — Вы полны сюрпризов, Алиса.

Они завтракали в комфортном молчании. Блины оказались превосходными — тонкие, с хрустящими краями, именно такие, какие любил Зотов.

— Вкусно, — искренне похвалил он. — Где вы научились так готовить?

— Моя мама, — ответила Алиса, и в ее голосе промелькнула нотка грусти. — Она всегда говорила, что настоящие блины нужно готовить только на чугунной сковороде, по старинному рецепту.

— Ваша мама, должно быть, замечательная женщина.

— Да, — тихо сказала Алиса. — Она была замечательной.

Зотов заметил это "была", но решил не расспрашивать дальше. Вместо этого он сменил тему:

— Нам нужно заехать в универмаг перед институтом. Вам понадобится одежда... более подходящая для нашего времени.

— Согласна, — кивнула Алиса. — В вашей рубашке я вряд ли произведу правильное впечатление на коллег.

После завтрака они отправились в универмаг "Москва" на Ленинском проспекте. Огромное здание из стекла и бетона, построенное в 2015 году по проекту знаменитого советского архитектора Менякина, вмещало сотни отделов с товарами со всего Советского Союза.

Алиса с интересом рассматривала витрины и товары, иногда останавливаясь у каких-то вещей с выражением удивления или восхищения на лице.

— Что-то не так? — спросил Зотов, заметив, как она задержалась у стенда с наручными часами "Ракета".

— Нет, просто... У моего отца были точно такие же часы. Он говорил, что это семейная реликвия, доставшаяся от деда.

Она указала на механические часы с черным циферблатом и тонким кожаным ремешком.

— Хотите такие? — спросил Зотов. — Я могу купить их вам.

— Нет, что вы, — быстро ответила Алиса. — Это было бы слишком... Давайте лучше найдем одежду.

В отделе женской одежды они выбрали несколько простых, но элегантных нарядов: два платья, юбку, несколько блузок, брюки и удобный костюм, который, по мнению Зотова, идеально подходил для работы в лаборатории.

— Примерьте, — сказал он, протягивая Алисе выбранные вещи. — А я подожду здесь.

Алиса скрылась в примерочной кабинке, а Зотов остался ждать, рассматривая других покупателей. Обычные советские граждане — женщины в строгих костюмах, мужчины в рубашках и брюках, молодежь в более яркой, но все равно сдержанной одежде. Никто из них даже не подозревал, что среди них находится гостья из будущего.

Алиса вышла из примерочной в синем платье с белым воротничком. Платье идеально облегало ее стройную фигуру, подчеркивая тонкую талию и изящные плечи.

— Как вам? — спросила она, слегка смущенно поворачиваясь вокруг своей оси.

Зотов на мгновение потерял дар речи. В этом простом платье Алиса выглядела поразительно красиво — и в то же время удивительно органично для их времени, словно она всегда здесь жила.

— Вам очень идет, — наконец сказал он. — Берем это и все остальное.

— Но это слишком много, — запротестовала Алиса. — Я не могу принять такой дорогой подарок.

— Это не подарок, а необходимость, — возразил Зотов. — К тому же, институт компенсирует расходы на экипировку для стажеров.

Это была маленькая ложь — никакой компенсации, конечно, не предполагалось. Но Зотов не хотел, чтобы Алиса чувствовала себя обязанной.

После универмага они заехали в книжный магазин "Академкнига", где Зотов купил несколько научных журналов и монографий по квантовой физике.

— Это поможет вам быстрее освоиться с текущим уровнем наших знаний, — объяснил он. — Чтобы не выдать себя случайно, упомянув что-то, чего мы еще не открыли.

— Разумно, — согласилась Алиса. — Хотя я хорошо знаю историю науки, всегда есть риск ошибиться в деталях.

По дороге в институт Зотов включил радио. Диктор бодрым голосом сообщал новости:

— Сегодня в Звездном городке начались испытания нового космического корабля "Союз-МС" с улучшенной системой навигации. Корабль предназначен для доставки космонавтов на орбитальную станцию "Мир-3" и в перспективе может использоваться для полетов к Луне в рамках программы "Луна-XXI".

Алиса слушала новости с легкой улыбкой.

— Что вас забавляет? — спросил Зотов.

— Ничего, просто... интересно слышать о событиях, которые для меня уже история. "Мир-3" проработает на орбите двадцать лет и станет первой международной космической лабораторией с искусственной гравитацией.

— Серьезно? Искусственная гравитация? Мы решим эту проблему?

Алиса прикусила губу.

— Извините, я не должна была этого говорить. Пожалуйста, забудьте.

— Конечно, — кивнул Зотов, но в глазах его загорелся огонек любопытства. — Никому не скажу.

В институте их встретил Северцев, нервно расхаживающий по вестибюлю.

— Наконец-то! — воскликнул он, увидев Зотова и Алису. — Я вас повсюду ищу. Академик Ларионов собирает экстренное совещание через пятнадцать минут.

— Что случилось? — спросил Зотов.

— Вчерашние события не остались незамеченными. Аномальное свечение над институтом видели тысячи людей, это попало в новости. Официальная версия — тестирование нового типа лазерной установки, но начальство требует объяснений.

— Что будем говорить? — нахмурился Зотов.

— Ларионов предлагает придерживаться версии о неожиданном побочном эффекте при тестировании квантового транслятора. Никакого разрыва реальности, никаких путешественников во времени.

Он кивнул в сторону Алисы.

— Кстати, я оформил все документы. Теперь вы официально числитесь стажером из Новосибирского университета, прикомандированным к нашей лаборатории на три месяца.

— Спасибо, Игорь Петрович, — улыбнулась Алиса. — Вы очень предусмотрительны.

— Зовите меня просто Игорь, — смутился Северцев. — Все-таки мы коллеги.

Совещание проходило в малом конференц-зале института. За длинным столом сидели руководители отделов и ведущие ученые. Во главе стола восседал академик Ларионов, рядом с ним — директор института, профессор Кузнецов, грузный мужчина с седыми висками и строгим взглядом из-под густых бровей.

Когда Зотов, Северцев и Алиса вошли, все головы повернулись в их сторону.

— А, вот и главные герои дня, — сказал Кузнецов. — Присаживайтесь, товарищи. У нас много вопросов к вам.

Они сели на свободные места. Алиса старалась держаться скромно и незаметно, как и подобает стажеру.

— Итак, — начал Кузнецов, — вчера в 21:47 над зданием нашего института наблюдалось аномальное атмосферное явление, которое было видно в радиусе десяти километров. Согласно вашему отчету, Андрей Петрович, — он кивнул Ларионову, — это было связано с тестированием квантового транслятора. Но я хотел бы услышать более подробные объяснения.

Ларионов прокашлялся.

— Видите ли, Сергей Иванович, при тестировании новой конфигурации квантового транслятора мы столкнулись с неожиданным эффектом. Квантовое поле, генерируемое прибором, вступило во взаимодействие с верхними слоями атмосферы, создав ионизационное свечение, похожее на северное сияние.

— И это было... запланировано? — с сомнением спросил Кузнецов.

— Не совсем, — вмешался Зотов. — Мы предполагали возможность подобного эффекта, но не ожидали такой интенсивности. Когда мы заметили аномалию, то немедленно приняли меры по ее нейтрализации.

— И как именно вы это сделали?

— Мы создали встречное квантовое поле, которое погасило первоначальный эффект. К сожалению, это привело к повреждению прототипа транслятора.

Кузнецов задумчиво постучал пальцами по столу.

— Значит, прибор вышел из строя?

— Да, но мы уже работаем над его восстановлением, — сказал Зотов. — С учетом полученного опыта, следующая версия будет более стабильной и безопасной.

— Хорошо, — кивнул Кузнецов. — А что насчет вчерашней демонстрации? Насколько я понимаю, она была прервана из-за этого... инцидента?

— Демонстрация прошла успешно, — вступил в разговор Ларионов. — Основная цель — доказательство возможности квантовой телепортации материи — была достигнута. Тестовые объекты были успешно перемещены из камеры А в камеру Б.

— Значит, проект можно считать успешным?

— Безусловно, — твердо сказал Ларионов. — Несмотря на технические сложности, мы подтвердили правильность теоретической базы и работоспособность технологии в целом.

Кузнецов перевел взгляд на Алису.

— А вы, товарищ... — он заглянул в бумаги, — Селезнева. Вы стажер из Новосибирска? Какова ваша роль в проекте?

Алиса выпрямилась, сохраняя спокойное выражение лица.

— Я специализируюсь на квантовой механике, товарищ директор. Мой научный руководитель в Новосибирске работает над схожей темой, поэтому меня направили сюда для обмена опытом и участия в экспериментах.

— И что вы думаете о вчерашнем инциденте?

— Я считаю, что это ценный опыт, — уверенно ответила Алиса. — Любой эксперимент, даже с непредвиденными результатами, расширяет наши знания. Вчерашние события показали, что квантовые эффекты могут проявляться на макроуровне более интенсивно, чем предполагалось ранее.

Кузнецов удовлетворенно кивнул.

— Хорошо сказано, товарищ Селезнева. Рад, что в нашем институте появился такой перспективный молодой специалист.

Совещание продолжалось еще около часа. Обсуждались технические детали эксперимента, планы по восстановлению прототипа, меры безопасности для будущих тестов. Наконец, Кузнецов подвел итоги:

— Считаю, что проект "Квант-ВТ" доказал свою перспективность и должен быть продолжен. Выделяю дополнительное финансирование на восстановление прототипа и дальнейшие исследования. Товарищ Зотов, вы по-прежнему руководите проектом. Товарищ Ларионов осуществляет научное кураторство. Отчет о проделанной работе жду через месяц.

После совещания Зотов, Северцев и Алиса направились в лабораторию. По дороге Северцев тихо присвистнул:

— Вот это да! Дополнительное финансирование вместо разноса. Ларионов — настоящий волшебник.

— Академик умеет убеждать, — согласился Зотов. — Но главное — наш эксперимент действительно был успешным, хоть и не совсем так, как планировалось.

В лаборатории их ждал поврежденный квантовый транслятор. Прибор выглядел плачевно: обгоревший корпус, расплавленные контакты, треснувший купол из полимера.

— С чего начнем? — спросил Северцев, осматривая повреждения.

— С диагностики, — ответила Алиса. — Нужно определить, какие компоненты подлежат восстановлению, а какие придется заменить полностью.

Она подошла к прибору и начала методично осматривать каждый элемент, иногда делая пометки в блокноте, который ей выдали.

— Основной квантовый контур поврежден, но не критично, — сказала она через некоторое время. — Криогенная система вышла из строя полностью. Электроника управления сгорела. Но самое главное — квантовый генератор — в относительно хорошем состоянии.

— Это хорошая новость, — кивнул Зотов. — Генератор — самая сложная и дорогая часть.

— Да, но нам понадобятся новые компоненты для остальных систем, — сказала Алиса. — И еще... — она замялась.

— Что? — спросил Северцев.

— Для создания временного туннеля нам понадобится специальный кристалл, способный фокусировать квантовое поле определенным образом. В моем времени такие кристаллы выращивают искусственно, но здесь...

— Здесь их нет, — закончил за нее Зотов. — Что будем делать?

Алиса задумалась.

— Возможно, мы сможем модифицировать обычный кристалл кварца. Если подвергнуть его специальной обработке и насытить определенными примесями... Это сложно, но теоретически возможно.

— Какие примеси нам понадобятся? — спросил Северцев.

— Редкоземельные элементы: неодим, празеодим, европий. И еще нам нужен будет сверхчистый кремний.

— С кремнием проблем не будет, — сказал Зотов. — У нас есть связи с Зеленоградским электронным комбинатом, они производят кремний для микросхем высокой степени чистоты. А вот с редкоземельными элементами сложнее...

— Можно попробовать через Министерство цветной металлургии, — предложил Северцев. — У них есть специальное управление по редким металлам. Ларионов может помочь с официальным запросом.

— Отлично, — кивнула Алиса. — Тогда у нас есть план действий. Пока вы занимаетесь добычей материалов, я подготовлю детальные чертежи и расчеты для модификации кристалла.

Они распределили задачи и приступили к работе. Зотов и Северцев занялись восстановлением поврежденных компонентов транслятора, а Алиса погрузилась в теоретические расчеты, быстро заполняя страницы блокнота формулами и диаграммами.

Время от времени Зотов поглядывал на нее, отмечая, с какой легкостью и уверенностью она работает. Ее рыжие волосы, собранные в простой хвост, золотились в лучах солнца, проникающих через окно лаборатории. В новом синем платье она выглядела как обычная советская девушка, но что-то в ее манере держаться, в ее движениях выдавало в ней человека из другого времени.

К концу дня они составили подробный план работ и список необходимых материалов. Ларионов, заглянувший в лабораторию вечером, одобрил их подход и обещал помочь с получением редкоземельных элементов.

— Я свяжусь с товарищем Морозовым из Министерства, — сказал он. — Он мне должен за консультацию по их новому проекту.

Когда рабочий день подошел к концу, Зотов и Алиса вернулись в его квартиру. По дороге они заехали в продуктовый магазин "Гастроном" на проспекте Вернадского, чтобы купить продукты для ужина.

Алиса с интересом рассматривала ассортимент советского магазина 2021 года: аккуратно выложенные овощи и фрукты, упакованное мясо, молочные продукты в экологичной упаковке из переработанной целлюлозы, разработанной на Ленинградском комбинате бумажной промышленности.

— У вас отличный выбор продуктов, — заметила она, выбирая свежие помидоры. — Все натуральное, без синтетических добавок.

— А в вашем времени это не так? — спросил Зотов.

— В моем времени много синтезированной пищи, — ответила Алиса. — Она безопасна и питательна, но... не имеет того вкуса, что настоящие продукты.

Они выбрали продукты для простого, но сытного ужина: свежие овощи для салата, мясо для жаркого, хлеб из пекарни при магазине.

Дома Алиса настояла на том, чтобы самой приготовить ужин, и Зотов не стал возражать. Он сидел за кухонным столом, наблюдая, как ловко она управляется с ножом, нарезая овощи для салата.

— Вы хорошо готовите, — заметил он. — Это тоже семейная традиция?

— Да, — улыбнулась Алиса. — Моя мама считала, что каждый человек должен уметь готовить настоящую пищу, независимо от технологического прогресса.

— Она была мудрой женщиной.

— Очень, — тихо сказала Алиса, и снова в ее голосе промелькнула та же нотка грусти, что и утром.

— Вы сказали "была"... — осторожно начал Зотов. — Ее уже нет?

Алиса на мгновение замерла, затем продолжила нарезать помидоры.

— Она умерла, когда мне было пятнадцать. Авария... Неисправность в системе управления флаера.

— Флаера?

— Летающего транспортного средства. Что-то вроде... вертолета, но с электрическими двигателями и автоматической системой управления.

— Мне очень жаль, — искренне сказал Зотов.

— Это было давно, — Алиса пожала плечами, но было видно, что рана еще не зажила полностью. — После этого мы с отцом стали еще ближе. Он всегда поддерживал мое увлечение наукой.

— Он тоже ученый?

— Да, — Алиса улыбнулась. — Один из лучших в своей области. Он... многому меня научил.

Она замолчала, словно боясь сказать лишнее, и сосредоточилась на приготовлении ужина. Зотов не стал расспрашивать дальше, чувствуя, что тема семьи для нее болезненна.

Ужин получился превосходным. Они сидели за столом, разговаривая о работе, о планах по восстановлению транслятора, избегая тем, связанных с будущим или личной жизнью Алисы.

После ужина Зотов предложил послушать музыку.

— У меня есть коллекция виниловых пластинок, — сказал он. — Классика, джаз, советская эстрада. Что предпочитаете?

— Джаз, — не задумываясь, ответила Алиса. — В моем времени его почти не слушают, а жаль.

Зотов поставил пластинку с записями советского джаз-оркестра под управлением Лундстрема. Мягкие, обволакивающие звуки саксофона наполнили комнату.

— Прекрасно, — сказала Алиса, закрывая глаза и откидываясь в кресле. — В такие моменты забываешь, в каком времени находишься.

— Хорошая музыка вне времени, — согласился Зотов, садясь в соседнее кресло.

Они сидели молча, наслаждаясь музыкой. В этот момент Зотову показалось, что они знают друг друга уже много лет, словно Алиса всегда была частью его жизни.

— Могу я задать вопрос? — наконец сказал он. — Не о будущем, а о вас.

Алиса открыла глаза и посмотрела на него.

— Попробуйте.

— Почему именно вы отправились в прошлое, чтобы закрыть квантовый разрыв? Почему не опытный ученый или специалист по временным аномалиям?

Алиса задумалась, словно решая, сколько может рассказать.

— В моем времени существует специальная служба, контролирующая временные аномалии. Обычно они занимаются такими проблемами. Но в этом случае... ситуация была особенной. Разрыв возник в точке, связанной с моей личной временной линией. И только человек, имеющий... определенную квантовую связь с этой точкой, мог безопасно пройти через разрыв.

— Квантовую связь? Что это значит?

Алиса отвела взгляд.

— Это сложно объяснить в терминах современной физики. Скажем так: некоторые люди связаны через время и пространство на квантовом уровне. Эта связь позволяет им... взаимодействовать особым образом.

— И у вас есть такая связь с... этим временем? Или с кем-то в этом времени?

Алиса не ответила, но ее взгляд, на мгновение остановившийся на Зотове, сказал больше, чем слова.

Пластинка закончилась, и в комнате воцарилась тишина. Зотов хотел задать еще вопросы, но чувствовал, что не получит на них ответы. По крайней мере, не сейчас.

— Уже поздно, — сказала Алиса, поднимаясь с кресла. — Нам завтра рано вставать.

— Да, конечно, — кивнул Зотов. — Доброй ночи, Алиса.

— Доброй ночи, Алексей Николаевич.

Она направилась к гостевой комнате, но у двери остановилась и обернулась.

— Спасибо вам, — тихо сказала она. — За все.

— Не за что, — ответил Зотов. — Мы же... команда, верно?

Алиса улыбнулась и скрылась за дверью.

Зотов еще долго сидел в кресле, размышляя о странной девушке из будущего, о квантовых связях через время и о том, почему ему кажется, что он знает ее всю жизнь.

Следующие две недели прошли в напряженной работе. Ларионов выполнил свое обещание и добыл редкоземельные элементы через Министерство цветной металлургии. Зеленоградский электронный комбинат предоставил образцы сверхчистого кремния. Восстановление квантового транслятора шло полным ходом.

Алиса оказалась неоценимым членом команды. Ее знания из будущего помогали решать проблемы, которые казались неразрешимыми. Она работала наравне со всеми, иногда даже больше — Зотов не раз заставал ее в лаборатории поздно вечером, когда все уже ушли домой.

Они с Алисой установили своеобразную рутину. Утром вместе завтракали, затем ехали в институт. Вечером возвращались домой, готовили ужин (чаще всего готовила Алиса, но иногда Зотов настаивал на том, чтобы взять эту обязанность на себя), затем слушали музыку или смотрели фильмы по видеофону.

Алиса быстро освоилась в 2021 году. Она легко общалась с коллегами, не выдавая своего происхождения из будущего. Только иногда, когда речь заходила о каких-то технических новинках или научных открытиях, в ее глазах мелькала легкая улыбка, словно она знала что-то, чего не знали остальные.

Северцев, кажется, немного увлекся ею. Он часто задерживался в лаборатории допоздна, предлагал помощь в расчетах, приносил ей кофе из институтского буфета. Алиса была с ним дружелюбна, но держала дистанцию, что, впрочем, только усиливало его интерес.

Однажды, когда они с Зотовым возвращались домой после особенно тяжелого дня в лаборатории, Алиса вдруг сказала:

— Игорь Петрович очень милый. И талантливый ученый.

— Да, — согласился Зотов, чувствуя непонятное напряжение. — Один из лучших физиков нашего поколения.

— В моем времени его работы по квантовой телепортации входят в учебники, — продолжила Алиса. — Но там нет упоминаний о его личной жизни. Он был женат?

— Нет, — ответил Зотов. — Игорь всегда говорил, что женат на науке. Хотя, я думаю, это просто оправдание. Он просто не встретил подходящего человека.

— Понятно, — кивнула Алиса. — А вы? Вы тоже "женаты на науке"?

Зотов почувствовал, как краска приливает к лицу.

— Я... нет. То есть, сейчас — да. Но не по принципиальным соображениям.

— Вы были женаты?

— Нет. Были отношения, серьезные... но до брака не дошло.

— Почему? — спросила Алиса, и тут же добавила: — Извините, это не мое дело.

— Ничего, — Зотов пожал плечами. — Просто не сложилось. Работа, постоянные командировки, разные взгляды на жизнь... Обычная история.

Алиса кивнула, но ничего не сказала. Остаток пути они проехали в молчании.

На третьей неделе работы над восстановлением транслятора произошел прорыв. Алисе удалось модифицировать кристалл кварца, насытив его редкоземельными элементами по особой технологии, которую она разработала на основе знаний из будущего.

— Получилось! — воскликнула она, демонстрируя Зотову и Северцеву кристалл, светящийся изнутри голубоватым светом. — Этот кристалл сможет фокусировать квантовое поле именно так, как нам нужно.

— Потрясающе, — сказал Северцев, рассматривая кристалл. — Как вам это удалось?

— Комбинация высокого давления, электромагнитного поля и точного соотношения примесей, — объяснила Алиса. — Теперь нам нужно интегрировать его в квантовый генератор.

Интеграция кристалла оказалась сложной задачей. Требовалось перенастроить всю систему управления, адаптировать программное обеспечение, изменить конфигурацию квантовых контуров.

Они работали день и ночь, сменяя друг друга у пульта управления. Ларионов, несмотря на свой возраст, часто оставался с ними до поздна, помогая с теоретическими расчетами и делясь своим богатым опытом.

Наконец, в конце третьей недели, модифицированный квантовый транслятор был готов к первому тестовому запуску.

— Мы будем проверять только базовую функциональность, — объяснила Алиса, настраивая параметры. — Никаких экспериментов с временными туннелями, пока не убедимся, что основные системы работают стабильно.

Тест прошел успешно. Транслятор включился, квантовое поле стабилизировалось, все системы работали в штатном режиме. Тестовый объект — небольшой металлический шарик — был успешно перемещен из камеры А в камеру Б.

— Отлично! — воскликнул Северцев, глядя на показания приборов. — Все параметры в норме, никаких аномалий.

— Это только первый шаг, — сказала Алиса. — Теперь нам предстоит настроить прибор на создание временного туннеля. Это гораздо сложнее и опаснее.

— Сколько времени это займет? — спросил Зотов.

— Неделя, может быть, две, — ответила Алиса. — Нам нужно провести еще серию тестов, внести коррективы в программное обеспечение, настроить кристалл на точную частоту моего времени.

— А как вы определите эту частоту? — спросил Ларионов. — У вас есть какие-то данные из будущего?

Алиса коснулась браслета на своем запястье.

— Этот браслет не просто украшение. Это квантовый навигатор, настроенный на мою временную точку. Он поможет нам установить правильную частоту.

— Удивительно, — пробормотал Ларионов, рассматривая браслет. — Такой маленький прибор, а содержит технологии, которые мы даже представить не можем.

— Технологии будущего основаны на ваших открытиях, товарищ академик, — улыбнулась Алиса. — Без фундамента, который закладывается сейчас, ничего этого не было бы.

В этот момент в лабораторию вошел директор института, профессор Кузнецов, в сопровождении двух мужчин в строгих костюмах.

— Товарищ Зотов, — сказал он, — к вам посетители из Государственного комитета по науке и технике. Они хотели бы ознакомиться с ходом работ по проекту "Квант-ВТ".

Зотов напрягся. Визиты представителей ГКНТ обычно означали повышенный интерес государства к проекту, что могло быть как хорошим знаком, так и проблемой.

— Конечно, товарищ директор, — ответил он. — Мы готовы предоставить всю информацию.

Один из мужчин, высокий и худощавый, с внимательными серыми глазами, шагнул вперед.

— Товарищ Зотов, я Виктор Павлович Морозов, заместитель председателя ГКНТ по научно-техническим проектам особой важности. А это мой коллега, Дмитрий Сергеевич Волков, руководитель отдела квантовых технологий.

Второй мужчина, коренастый, с короткой стрижкой и цепким взглядом, кивнул.

— Мы наслышаны о вашем проекте, товарищ Зотов, — продолжил Морозов. — Особенно нас заинтересовали события трехнедельной давности, когда над институтом наблюдалось необычное атмосферное явление.

— Это был побочный эффект при тестировании квантового транслятора, — ответил Зотов, стараясь говорить уверенно. — Мы уже внесли коррективы в конструкцию, чтобы избежать подобных явлений в будущем.

— Да, мы читали ваш отчет, — кивнул Морозов. — Очень... интересное объяснение. Но нас интересуют не столько причины аномалии, сколько ее последствия. Скажите, товарищ Зотов, вы заметили что-нибудь необычное после того инцидента?

Зотов почувствовал, как по спине пробежал холодок. Они что-то знают или подозревают?

— Ничего особенного, — ответил он. — Прототип вышел из строя, мы занимались его восстановлением.

Морозов перевел взгляд на Алису.

— А вы, товарищ Селезнева? Вы ведь стажер из Новосибирска, верно? Когда именно вы прибыли в Москву?

— Три недели назад, — ответила Алиса, не моргнув глазом. — За день до демонстрации прототипа.

— Интересное совпадение, — заметил Волков, впервые вступая в разговор. — Вы приезжаете, и в тот же день происходит аномальное явление.

— Чистое совпадение, товарищ Волков, — вмешался Ларионов. — Товарищ Селезнева — талантливый молодой физик, рекомендованный нам Новосибирским университетом. Ее вклад в проект уже сейчас неоценим.

— Не сомневаюсь, — сухо сказал Волков. — Особенно учитывая, что в Новосибирском университете нет специалиста по квантовой физике с фамилией Селезнева.

В лаборатории повисла тяжелая тишина. Зотов почувствовал, как сердце пропустило удар. Они проверили легенду Алисы и обнаружили несоответствие.

— Должно быть, какая-то ошибка в документах, — сказал он, стараясь говорить спокойно. — Товарищ Селезнева определенно прибыла из Новосибирска с рекомендательным письмом.

— Которое подписал профессор Иванов, — кивнул Волков. — Вот только профессор Иванов уже два года как на пенсии и проживает в Крыму.

Кузнецов растерянно посмотрел на Ларионова, затем на Зотова.

— Что происходит, товарищи? Кто такая товарищ Селезнева на самом деле?

Морозов поднял руку, призывая к спокойствию.

— Давайте не будем спешить с выводами. Возможно, действительно произошла какая-то ошибка в документах. Но мы бы хотели побеседовать с товарищем Селезневой... наедине.

— Я против, — твердо сказал Зотов. — Товарищ Селезнева — член нашей команды, и если у вас есть вопросы, вы можете задать их здесь, при нас.

— Товарищ Зотов, — холодно сказал Волков, — это не просьба, а требование. У ГКНТ есть полномочия проводить проверки любых научных проектов, особенно связанных с технологиями стратегического значения.

— Все в порядке, Алексей Николаевич, — вдруг сказала Алиса. — Я готова ответить на вопросы товарищей из комитета.

Она выглядела спокойной, но Зотов заметил, как ее рука слегка дрожит.

— Я пойду с вами, — сказал он.

— Нет, — возразил Морозов. — Беседа будет конфиденциальной. Товарищ Селезнева, пройдемте с нами.

Алиса кивнула и направилась к выходу в сопровождении Морозова и Волкова. У двери она обернулась и бросила на Зотова взгляд, в котором читалась тревога, но и решимость.

Когда они ушли, Кузнецов повернулся к Зотову и Ларионову.

— Что, черт возьми, здесь происходит? Кто она такая?

— Талантливый физик, который помогает нам в проекте, — твердо сказал Ларионов. — Остальное не имеет значения.

— Не имеет значения? — возмутился Кузнецов. — Человек с фальшивыми документами работает над секретным проектом, и вы говорите, что это не имеет значения?

— Сергей Иванович, — спокойно сказал Зотов, — я ручаюсь за товарища Селезневу. Она не представляет угрозы для проекта или института. Напротив, без нее мы бы не достигли такого прогресса.

— Откуда такая уверенность, Алексей Николаевич? Вы знаете ее всего три недели.

Зотов не нашелся с ответом. Он не мог сказать правду — что Алиса из будущего, что она спасла их реальность от уничтожения, что она, возможно, как-то связана с ним на квантовом уровне.

— Я просто... знаю, — наконец сказал он. — Интуиция ученого, если хотите.

Кузнецов покачал головой.

— Интуиция... В науке нет места интуиции, только факты и доказательства. И факт в том, что у нас в институте работает человек с фальшивой легендой. Это серьезное нарушение безопасности.

— Сергей Иванович, — вмешался Ларионов, — давайте дождемся результатов беседы с представителями комитета, прежде чем делать выводы. Возможно, все объяснится самым простым образом.

Кузнецов хмыкнул, но не стал спорить. Они остались в лаборатории, ожидая возвращения Алисы и представителей ГКНТ.

Ожидание затянулось. Прошел час, затем второй. Зотов не находил себе места, расхаживая по лаборатории. Северцев сидел за компьютером, делая вид, что работает, но постоянно поглядывал на дверь. Ларионов сохранял внешнее спокойствие, но его пальцы, барабанящие по столу, выдавали внутреннее напряжение.

Наконец, дверь открылась, и вошел Морозов. Один, без Алисы и Волкова.

— Где товарищ Селезнева? — сразу спросил Зотов.

— Она сейчас беседует с моим коллегой в более... подходящем месте, — ответил Морозов.

— Что значит "в более подходящем месте"? — напрягся Зотов. — Куда вы ее увели?

— Успокойтесь, товарищ Зотов, — холодно сказал Морозов. — Товарищ Селезнева находится в безопасности. Мы просто хотим получить от нее некоторые разъяснения.

— Какие именно разъяснения? — спросил Ларионов.

— Например, почему человек, которого не существует в официальных базах данных, вдруг появляется в секретной лаборатории сразу после странного атмосферного явления. Или почему этот человек обладает знаниями и навыками, которые значительно превосходят современный уровень науки.

— Это абсурд, — сказал Зотов. — Товарищ Селезнева — талантливый физик, но ее знания вполне соответствуют современному уровню.

— Правда? — Морозов поднял бровь. — Тогда как вы объясните это?

Он достал из папки несколько листов бумаги и положил их на стол. Это были копии страниц из блокнота Алисы с формулами и диаграммами.

— Наши эксперты проанализировали эти записи, — сказал Морозов. — Они содержат теоретические выкладки, которые выходят далеко за рамки современной физики. Некоторые формулы используют математический аппарат, который еще не разработан.

Зотов просмотрел листы. Действительно, это были заметки Алисы по настройке квантового транслятора для создания временного туннеля. Она использовала математические обозначения и концепции, которые были неизвестны в их времени.

— Это просто... теоретические изыскания, — попытался объяснить он. — Новый подход к квантовой механике.

— Не лгите мне, товарищ Зотов, — жестко сказал Морозов. — Мы оба знаем, что это нечто большее. Товарищ Селезнева не та, за кого себя выдает. И я хочу знать правду. Кто она такая? Откуда у нее эти знания? И что на самом деле произошло три недели назад?

Зотов посмотрел на Ларионова, ища поддержки. Академик едва заметно кивнул, словно говоря: "Пора рассказать правду".

— Хорошо, — вздохнул Зотов. — Но то, что я скажу, прозвучит невероятно.

— Я слушаю, — Морозов скрестил руки на груди.

— Три недели назад при тестировании квантового транслятора мы случайно создали пространственно-временной разрыв. Это была аномалия, которую вы наблюдали над институтом. Разрыв угрожал стабильности нашей реальности.

Морозов слушал, не перебивая, но его взгляд становился все более скептическим.

— Алиса Селезнева, — продолжил Зотов, — прибыла через этот разрыв из будущего. Она специалист по временным аномалиям и была послана, чтобы помочь нам закрыть разрыв, что мы успешно и сделали. Но в процессе квантовый транслятор был поврежден, и Алиса не смогла вернуться в свое время. Последние три недели мы работали над восстановлением прибора, чтобы создать временной туннель и отправить ее домой.

В лаборатории повисла тишина. Морозов смотрел на Зотова так, словно тот только что сообщил, что Земля плоская.

— Вы серьезно? — наконец спросил он. — Вы ожидаете, что я поверю в эту... фантастическую историю?

— Я говорю правду, — твердо сказал Зотов. — И академик Ларионов может это подтвердить.

— Каждое слово, — кивнул Ларионов. — Я был здесь, когда Алиса появилась из временного портала. Я видел, как она помогла нам закрыть разрыв.

Морозов перевел взгляд с Зотова на Ларионова и обратно.

— Допустим, — медленно сказал он. — Допустим, это правда. Тогда почему вы скрыли это от руководства института и государственных органов? Почему создали фальшивую легенду?

— А как бы вы отреагировали, если бы мы сразу рассказали правду? — спросил Зотов. — Вы бы поверили? Или решили бы, что мы сошли с ума? Или что это какая-то диверсия?

Морозов не ответил, но его молчание было красноречивее слов.

— Вот именно, — продолжил Зотов. — Мы хотели защитить Алису и дать ей возможность вернуться домой. Она не представляет угрозы для нашего государства или времени. Напротив, она спасла нашу реальность.

— И вы можете это доказать? — спросил Морозов.

— Да, — кивнул Зотов. — Мы можем продемонстрировать работу модифицированного квантового транслятора. Мы можем показать технологии из будущего, которые Алиса принесла с собой. И самое главное — мы можем создать временной туннель и отправить ее домой, что будет самым убедительным доказательством.

Морозов задумался, постукивая пальцами по столу.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Я хочу увидеть эти доказательства. И если ваша история подтвердится... мы решим, что делать дальше.

— Сначала верните Алису, — твердо сказал Зотов. — Без нее мы не сможем правильно настроить транслятор для создания временного туннеля.

— Я свяжусь с товарищем Волковым, — кивнул Морозов, доставая из кармана миниатюрный видеофон "Электроника-ВФ2". — Но учтите, товарищ Зотов, если вы пытаетесь меня обмануть...

— Я говорю чистую правду, — перебил его Зотов. — И скоро вы в этом убедитесь.

Морозов отошел в сторону и тихо заговорил в видеофон. Зотов, Ларионов и Северцев обменялись тревожными взглядами. Ситуация становилась все более напряженной.

— Что теперь будет? — шепотом спросил Северцев.

— Не знаю, — честно ответил Зотов. — Но мы должны защитить Алису. Она рисковала всем, чтобы спасти нашу реальность.

— Мы сделаем все возможное, — кивнул Ларионов. — У меня есть связи в высших кругах. Если понадобится, я обращусь напрямую к председателю Совета Министров.

Морозов закончил разговор и вернулся к ним.

— Товарищ Волков привезет вашу... гостью из будущего через час. А пока я хотел бы более подробно ознакомиться с вашим проектом и особенно с модификациями, внесенными при участии товарища Селезневой.

Следующий час Зотов и Северцев провели, объясняя Морозову принципы работы квантового транслятора, показывая чертежи и диаграммы, демонстрируя модифицированные компоненты. Ларионов дополнял их объяснения теоретическими выкладками, подчеркивая революционный характер открытий.

Морозов слушал внимательно, иногда задавал острые, точные вопросы, показывая хорошее знание квантовой физики. Постепенно его скептицизм, казалось, начал уступать место профессиональному интересу.

— Если все, что вы говорите, правда, — сказал он, рассматривая модифицированный кристалл кварца, — то это величайший научный прорыв в истории человечества. Возможность путешествий во времени изменит все.

— Именно поэтому мы должны действовать крайне осторожно, — заметил Ларионов. — Такая технология требует тщательного изучения и строгого контроля.

— Безусловно, — согласился Морозов. — Государственный комитет по науке и технике возьмет проект под особый контроль. Будет создана специальная комиссия...

В этот момент дверь лаборатории открылась, и вошел Волков в сопровождении Алисы. Девушка выглядела уставшей, но держалась с достоинством. Увидев Зотова, она слабо улыбнулась.

— Алиса! — Зотов шагнул к ней. — Вы в порядке?

— Да, — кивнула она. — Товарищ Волков задал много вопросов, но обращался со мной корректно.

Волков хмыкнул.

— У меня было интересное интервью с товарищем Селезневой. Или, может быть, мне следует называть ее "товарищ путешественница во времени"?

— Я рассказал им правду, — пояснил Зотов, обращаясь к Алисе. — У нас не было выбора.

— Я понимаю, — кивнула она. — Это было неизбежно.

Морозов подошел к Алисе.

— Товарищ Селезнева, если то, что рассказал нам товарищ Зотов, правда, то у меня к вам много вопросов. О будущем, о технологиях, о...

— Я не могу отвечать на вопросы о будущем, — твердо сказала Алиса. — Это может повлиять на ход истории. Я и так уже нарушила множество протоколов временной безопасности, оказавшись здесь.

— Но вы же помогали товарищу Зотову восстанавливать транслятор, — возразил Волков. — Делились знаниями из будущего.

— Только теми, которые необходимы для создания временного туннеля, чтобы я могла вернуться домой, — ответила Алиса. — И даже это было рискованно. Но у меня не было выбора — я не могу остаться здесь навсегда.

— Почему? — спросил Морозов. — Что произойдет, если вы останетесь?

Алиса обменялась взглядом с Зотовым, затем ответила:

— Мое присутствие здесь создает временной парадокс. Чем дольше я остаюсь, тем сильнее искажается временная линия. В конечном итоге это может привести к новому разрыву, еще более опасному, чем предыдущий.

— И как скоро это может произойти? — спросил Волков.

— Трудно сказать точно, — ответила Алиса. — Но по моим расчетам, у нас есть еще примерно две недели, прежде чем временные искажения станут критическими.

Морозов и Волков переглянулись.

— Две недели, — задумчиво сказал Морозов. — Не так много времени для изучения технологии будущего.

— Вы не понимаете, — покачала головой Алиса. — Я не могу делиться технологиями будущего. Это строжайше запрещено законами о временной безопасности. Единственное, что я могу сделать — это помочь настроить квантовый транслятор для создания временного туннеля, чтобы вернуться домой.

— А если мы не позволим вам вернуться? — вдруг спросил Волков. — Если мы решим, что ваши знания слишком ценны для государства?

— Дмитрий Сергеевич! — возмутился Ларионов. — Что вы такое говорите? Это же прямое нарушение прав человека!

— Речь идет о национальной безопасности, товарищ академик, — холодно ответил Волков. — Технологии будущего могут дать нашей стране решающее преимущество.

— Ценой уничтожения всей реальности? — вмешался Зотов. — Алиса только что объяснила, что ее длительное пребывание здесь может привести к новому разрыву.

— Это еще нужно доказать, — упрямо сказал Волков.

— Товарищи, давайте не будем спешить с выводами, — примирительно сказал Морозов. — Нам нужно тщательно изучить ситуацию, проконсультироваться с экспертами...

— У нас нет на это времени, — твердо сказала Алиса. — Временной парадокс уже формируется. Я чувствую это.

— Чувствуете? — скептически переспросил Волков.

— Да, — кивнула Алиса. — Мой браслет, — она показала устройство на запястье, — это не только навигатор. Он также мониторит стабильность временной линии. И показания ухудшаются с каждым днем.

Она подняла руку, демонстрируя браслет. На его поверхности мигали красные индикаторы, образуя сложный узор.

— Видите? Красный цвет означает нарастающую нестабильность. Когда все индикаторы станут красными, будет уже поздно.

Морозов внимательно изучил браслет.

— Впечатляющая технология, — признал он. — Но как мы можем быть уверены, что это не какой-то трюк?

— Вы можете проверить показания браслета с помощью квантового транслятора, — ответила Алиса. — Он способен детектировать временные аномалии. Если вы настроите его на правильную частоту, то увидите то же, что показывает мой браслет — растущую нестабильность временной линии.

Зотов кивнул.

— Мы можем сделать это прямо сейчас. Транслятор уже настроен на базовую диагностику временных флуктуаций.

— Хорошо, — согласился Морозов. — Покажите.

Зотов и Алиса подошли к квантовому транслятору. Она быстро ввела несколько команд на панели управления, настраивая прибор на нужную частоту.

— Готово, — сказала она. — Сейчас транслятор просканирует локальное пространство-время и покажет результат на экране.

Прибор тихо загудел, индикаторы на панели управления замигали. На большом экране над пультом появилась трехмерная диаграмма, похожая на спираль с множеством ответвлений. Большая часть спирали светилась зеленым цветом, но в центре, где они находились, пульсировало красное пятно, постепенно расширяющееся.

— Вот, — указала Алиса. — Это визуализация временной линии. Зеленый цвет означает стабильность, красный — нарастающий парадокс. Как видите, он уже начал формироваться и будет расти, пока не достигнет критической массы.

Морозов и Волков внимательно изучали диаграмму. Даже скептически настроенный Волков выглядел впечатленным.

— И что произойдет, когда парадокс достигнет критической массы? — спросил Морозов.

— Сначала начнутся локальные искажения реальности, — объяснила Алиса. — Временные петли, дежавю, спонтанные изменения материи. Затем — более серьезные аномалии: нарушение причинно-следственных связей, появление альтернативных версий событий и людей. И в конечном итоге — полный коллапс этой временной линии.

— И единственный способ предотвратить это — отправить вас обратно в будущее? — уточнил Морозов.

— Да, — кивнула Алиса. — Как только я вернусь в свое время, парадокс начнет рассеиваться. Временная линия стабилизируется.

Морозов задумчиво потер подбородок.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Я верю вам, товарищ Селезнева. Или, по крайней мере, готов допустить, что вы говорите правду. Но перед тем, как мы поможем вам вернуться домой, я хотел бы получить хотя бы какую-то информацию о будущем. Не технологии, нет. Просто... общее представление. Что ждет нашу страну? Наш мир?

Алиса посмотрела на Зотова, словно ища поддержки. Он едва заметно кивнул.

— Я не могу рассказать много, — осторожно начала она. — Но могу сказать, что человечество продолжает развиваться. Мы преодолеваем многие проблемы, с которыми сталкиваемся сейчас: экологические, социальные, технологические. Мы выходим в космос, устанавливаем контакт с другими цивилизациями. Мир становится более... гармоничным.

— А Советский Союз? — настойчиво спросил Волков. — Он существует в вашем времени?

Алиса снова обменялась взглядом с Зотовым.

— Я не могу ответить на этот вопрос, — твердо сказала она. — Это слишком конкретная информация, которая может повлиять на ход истории.

— Понимаю, — кивнул Морозов, хотя было видно, что ответ его не удовлетворил. — Что ж, товарищи, ситуация действительно экстраординарная. Я должен доложить о ней руководству ГКНТ и, возможно, выше. Но учитывая угрозу временного парадокса, я согласен, что нам нужно помочь товарищу Селезневой вернуться в ее время.

— Спасибо, — с облегчением сказала Алиса.

— Но, — продолжил Морозов, — до этого момента проект переходит под непосредственный контроль ГКНТ. Мы предоставим дополнительные ресурсы и специалистов для ускорения работ. И, конечно, усилим меры безопасности.

— Это разумно, — согласился Ларионов. — Но основная команда должна остаться прежней. Товарищи Зотов и Северцев лучше всех знают проект, а товарищ Селезнева обладает необходимыми знаниями для создания временного туннеля.

— Безусловно, — кивнул Морозов. — Они продолжат работу. Товарищ Волков будет курировать проект от имени ГКНТ.

Волков, казалось, был не вполне доволен таким решением — он явно рассчитывал на более жесткие меры. Но возражать не стал.

— Я буду ежедневно присутствовать в лаборатории и следить за ходом работ, — сказал он. — И ожидаю полного сотрудничества от всех участников проекта.

— Вы его получите, — заверил Зотов. — Мы все заинтересованы в успешном завершении проекта.

— Отлично, — подвел итог Морозов. — Тогда приступайте к работе. Времени, как я понимаю, у нас немного.

Когда представители ГКНТ ушли, Зотов, Ларионов, Северцев и Алиса остались в лаборатории.

— Что ж, — вздохнул Ларионов, — теперь у нас есть официальная поддержка и дополнительные ресурсы. Но и дополнительный контроль тоже.

— Это усложнит работу, — согласился Северцев. — Товарищ Волков не похож на человека, который легко принимает новые идеи.

— Мы справимся, — уверенно сказал Зотов. — Главное, что Алиса с нами и мы можем продолжать работу над временным туннелем.

Алиса слабо улыбнулась.

— Спасибо вам всем. За поддержку, за то, что не выдали меня сразу...

— Мы команда, — просто сказал Зотов. — И останемся ею до конца проекта.

Они еще некоторое время обсуждали план дальнейших действий, затем Ларионов и Северцев ушли, оставив Зотова и Алису наедине в лаборатории.

— Как прошел допрос? — тихо спросил Зотов, когда они остались одни. — Они... давили на вас?

— Нет, — покачала головой Алиса. — Товарищ Волков был настойчив, но корректен. Много вопросов о будущем, о технологиях, о политической ситуации. Я старалась отвечать уклончиво или не отвечать вовсе.

— И он позволил вам молчать?

— Не совсем, — Алиса слабо улыбнулась. — Но когда я объяснила про законы временной безопасности и угрозу парадокса, он, кажется, понял, что давить бесполезно.

Зотов облегченно вздохнул.

— Я боялся, что они... Не знаю. Задержат вас, будут принуждать к сотрудничеству.

— Такой риск был, — согласилась Алиса. — Но, к счастью, товарищ Морозов оказался разумным человеком. Он понимает опасность временного парадокса.

— Да, нам повезло, что именно он возглавляет комиссию. Волков кажется более... жестким.

— Он просто выполняет свою работу, — заметила Алиса. — Защищает интересы государства, как он их понимает.

Зотов посмотрел на часы.

— Уже поздно. Поедем домой? Завтра нас ждет тяжелый день.

— Да, — кивнула Алиса. — И, Алексей Николаевич... спасибо вам. За все.

— Не за что, — смущенно ответил Зотов. — Я просто делаю то, что должен.

Они вышли из института и сели в электромобиль. Вечерняя Москва встретила их прохладным ветром и мерцанием огней. Но Зотов заметил странность — некоторые огни словно мерцали не в такт, создавая ощущение дезориентации.

— Вы видите это? — спросил он, указывая на странное мерцание.

— Да, — серьезно ответила Алиса. — Это первые признаки временного парадокса. Незначительные искажения реальности, заметные только внимательному наблюдателю. Но они будут усиливаться.

— Насколько быстро?

— Трудно сказать точно. Но если мой браслет показывает верно, у нас есть около двух недель, прежде чем искажения станут критическими.

— Мы успеем создать временной туннель до этого?

— Должны успеть, — кивнула Алиса. — Особенно теперь, когда у нас есть дополнительные ресурсы от ГКНТ.

Они ехали молча некоторое время. Затем Зотов решился задать вопрос, который мучил его уже давно:

— Алиса, когда вы вернетесь в свое время... что произойдет с нами? С теми, кто остался здесь? Мы будем помнить о вас, о том, что случилось?

Алиса долго не отвечала, глядя в окно на проплывающие мимо огни города.

— Я не знаю, — наконец сказала она. — Теоретически, когда я вернусь и временная линия стабилизируется, все должно вернуться к нормальному ходу событий. Но будете ли вы помнить меня... Это зависит от многих факторов.

— Каких?

— От силы связи между нами, от интенсивности наших взаимодействий, от... — она запнулась, — от эмоциональной вовлеченности.

— Я не хочу забывать, — тихо сказал Зотов. — Эти три недели были... особенными.

Алиса повернулась к нему, и в ее глазах он увидел смесь грусти и нежности.

— Для меня тоже, Алексей Николаевич. Больше, чем вы можете представить.

Они доехали до дома в молчании, каждый погруженный в свои мысли. Но это было комфортное молчание, полное невысказанных чувств и понимания.

В квартире Алиса сразу направилась на кухню.

— Я приготовлю ужин, — сказала она. — После такого дня нам обоим нужно хорошо поесть.

— Я помогу, — предложил Зотов.

Они вместе готовили ужин, двигаясь по кухне с удивительной слаженностью, словно делали это уже много лет. Зотов нарезал овощи, Алиса жарила мясо, они вместе накрывали на стол.

За ужином разговор неизбежно вернулся к работе.

— Завтра нужно будет начать настройку квантового генератора на частоту моего времени, — сказала Алиса. — Это самая сложная часть. Малейшая ошибка в расчетах, и туннель может открыться не в то время или не в то место.

— Мы справимся, — уверенно сказал Зотов. — У нас есть ваши знания и наш опыт.

— Да, — кивнула Алиса. — Но теперь еще и товарищ Волков, который будет следить за каждым нашим шагом.

— Не беспокойтесь о нем. Я возьму его на себя. Главное — сосредоточьтесь на настройке туннеля.

После ужина они, как обычно, перешли в гостиную. Зотов поставил пластинку с джазом, и они сидели в креслах, наслаждаясь музыкой и редкими минутами покоя.

— Когда все это закончится, — вдруг сказал Зотов, — я буду скучать по нашим вечерам. По музыке, по разговорам... по вам.

Алиса посмотрела на него долгим взглядом.

— Я тоже, Алексей Николаевич. Больше, чем вы думаете.

— Может быть, в вашем времени есть способ... я не знаю, поддерживать связь через временной туннель? Или хотя бы передавать сообщения?

Алиса грустно покачала головой.

— Нет. Временные барьеры слишком прочны. Когда я вернусь и туннель закроется, связь между нашими временами прервется полностью.

— Жаль, — тихо сказал Зотов. — Я бы хотел знать, что с вами все в порядке.

— Со мной все будет хорошо, — улыбнулась Алиса. — А с вами?

— Со мной тоже, — кивнул Зотов. — У меня впереди целая жизнь открытий и изобретений. Если верить вам, я даже войду в историю.

— Не только в историю, — тихо сказала Алиса, и в ее голосе снова промелькнула та неуловимая нотка, которую Зотов никак не мог расшифровать.

Он хотел спросить, что она имеет в виду, но в этот момент пластинка закончилась, и момент был упущен.

— Уже поздно, — сказала Алиса, поднимаясь. — Нам обоим нужно отдохнуть перед завтрашним днем.

— Да, конечно, — согласился Зотов. — Доброй ночи, Алиса.

— Доброй ночи, Алексей Николаевич.

Она направилась к своей комнате, но у двери остановилась и обернулась.

— Знаете, — сказала она с легкой улыбкой, — в моем времени есть поговорка: "Время разделяет тела, но не души". Может быть, это правда.

И с этими словами она скрылась за дверью, оставив Зотова размышлять о загадочной фразе и о девушке из будущего, которая за три недели стала такой важной частью его жизни.

Часть 3. Квантовая сцепленность

Утро выдалось необычным. Зотов проснулся от странного звука — словно стеклянный колокольчик прозвенел где-то в глубине квартиры. Он открыл глаза и замер: потолок его спальни переливался всеми цветами радуги, хотя никаких источников такого света в комнате не было.

Эффект длился всего несколько секунд, затем потолок снова стал обычным, белым. Зотов протер глаза, думая, что это остатки сна, но внутренне понимал — начались те самые искажения реальности, о которых предупреждала Алиса.

Он быстро оделся и вышел из спальни. В коридоре его встретила Алиса, уже полностью одетая и встревоженная.

— Вы тоже это видели? — спросила она. — Световые аномалии?

— Да, — кивнул Зотов. — Потолок в моей комнате переливался всеми цветами. И был звук, странный...

— Как хрустальный колокольчик, — закончила за него Алиса. — Это характерный признак временной аномалии. Парадокс усиливается быстрее, чем я предполагала.

Она подняла руку, демонстрируя браслет. Теперь почти половина индикаторов светилась красным.

— Вчера было меньше трети, — встревоженно сказала она. — Процесс ускоряется.

— Сколько у нас времени?

— Не две недели, как я думала раньше. Может быть, дней пять-шесть, не больше.

Зотов почувствовал, как холодок пробежал по спине.

— Мы успеем?

— Должны, — решительно сказала Алиса. — Но придется работать круглосуточно. И нам понадобится полная поддержка ГКНТ.

Они быстро позавтракали и поспешили в институт. По дороге Зотов заметил еще несколько странностей: рекламный щит, на котором изображение менялось не в соответствии с программой, а хаотично; птицы, которые на мгновение замирали в воздухе, словно время для них останавливалось; прохожий, который вдруг стал полупрозрачным на несколько секунд.

— Вы видите? — тихо спросил он Алису. — Аномалии повсюду.

— Да, — кивнула она. — И обычные люди тоже начинают их замечать. Смотрите.

Она указала на группу людей, столпившихся вокруг фонтана на площади. Вода в фонтане не падала вниз, а поднималась вверх, вопреки законам гравитации.

— Это только начало, — мрачно сказала Алиса. — Скоро аномалии станут более серьезными и опасными.

В институте их уже ждали Северцев, Ларионов и Волков. Лица у всех были напряженными.

— Вы видели, что творится? — без предисловий спросил Северцев. — Весь город полон странностей!

— Временной парадокс усиливается, — объяснила Алиса. — И быстрее, чем я предполагала. У нас осталось не больше недели.

— Мы получили сообщения о подобных аномалиях из других городов, — сказал Волков. — Ленинград, Киев, даже Владивосток. Похоже, эффект распространяется по всей стране.

— Не только по стране, — покачала головой Алиса. — По всему миру. Парадокс не знает географических границ.

— Я связался с Москвой, — сказал Ларионов. — Председатель ГКНТ лично курирует ситуацию. Нам выделены все необходимые ресурсы и полномочия.

— Отлично, — кивнул Зотов. — Тогда приступаем немедленно. Алиса, что нам нужно сделать в первую очередь?

— Настроить квантовый генератор на частоту моего времени, — ответила она. — Для этого нам понадобится мой браслет как эталон и модифицированный кристалл как фокусирующий элемент.

Они немедленно приступили к работе. Алиса подключила свой браслет к компьютеру через специальный адаптер, который она собрала ранее. На экране появились сложные диаграммы и последовательности чисел.

— Это квантовая сигнатура моего времени, — объяснила она. — Мы должны настроить генератор так, чтобы он создавал идентичное поле.

Работа была сложной и кропотливой. Требовалось внести множество изменений в программное обеспечение, перенастроить квантовые контуры, калибровать кристалл с точностью до микронов. Волков, вопреки опасениям Зотова, не мешал, а наоборот, помогал, обеспечивая быструю доставку необходимых компонентов и материалов.

К середине дня они столкнулись с первой серьезной проблемой: квантовый генератор не мог стабильно удерживать частоту, необходимую для создания временного туннеля.

— Мощности не хватает, — объяснил Северцев, изучая показания приборов. — Нам нужен более мощный источник энергии.

— В моем времени для таких установок используются компактные термоядерные реакторы, — сказала Алиса. — Но здесь...

— У нас нет таких технологий, — закончил за нее Зотов. — Но мы можем подключиться напрямую к городской энергосети. С разрешения ГКНТ, конечно.

Волков кивнул.

— Я организую. Сколько энергии вам потребуется?

— Примерно как небольшой город, — ответила Алиса. — Скажем, как Тула или Калуга.

— Столько? — удивился Волков.

— Создание стабильного временного туннеля требует колоссальных энергозатрат, — пояснила Алиса. — В моем времени это не проблема, но для вас...

— Мы справимся, — решительно сказал Волков. — Я свяжусь с Министерством энергетики. Они перенаправят часть мощности с других регионов.

Пока Волков занимался организационными вопросами, Зотов, Алиса и Северцев продолжали работу над настройкой квантового генератора. Ларионов помогал с теоретическими расчетами, иногда внося ценные предложения.

В середине дня в лабораторию прибыла группа специалистов из Министерства энергетики. Они начали монтаж специальной линии электропередачи, которая должна была обеспечить квантовый транслятор необходимой мощностью.

Работа кипела, но временные аномалии продолжали усиливаться. Несколько раз за день в лаборатории происходили странные события: предметы левитировали, компьютеры самопроизвольно включались и выключались, в воздухе появлялись мерцающие пятна, через которые можно было увидеть фрагменты других мест или времен.

— Это становится опасным, — заметил Северцев, когда один из техников едва не исчез в таком пятне. — Мы должны ускорить работу.

— Согласна, — кивнула Алиса. — Но нам нужно быть предельно точными. Малейшая ошибка в настройке, и туннель может открыться не в то время или не в то место.

К вечеру энергетики закончили монтаж специальной линии. Теперь квантовый транслятор был подключен напрямую к городской энергосети через мощные трансформаторы и стабилизаторы напряжения.

— Готово, — сказал главный инженер, пожилой мужчина с седыми висками. — Вы можете потреблять до 500 мегаватт. Этого хватит?

— Должно хватить, — кивнула Алиса. — Спасибо.

— Когда будете готовы к запуску, предупредите нас, — сказал инженер. — Мы должны подготовить сеть к такой нагрузке.

Когда энергетики ушли, команда собралась для обсуждения дальнейших действий.

— Итак, что у нас есть, — подвел итоги Зотов. — Квантовый генератор настроен на частоту будущего, энергоснабжение обеспечено, кристалл откалиброван. Что еще нужно для создания временного туннеля?

— Стабилизаторы поля, — ответила Алиса. — Без них туннель будет нестабильным и может схлопнуться в любой момент.

— Какие именно стабилизаторы? — спросил Северцев.

— В моем времени используются квантовые якоря — устройства, которые фиксируют туннель в определенной точке пространства-времени. Но мы можем создать упрощенную версию из доступных вам материалов.

Она быстро набросала схему на листе бумаги.

— Вот так. Нам понадобятся сверхпроводящие катушки, размещенные по периметру туннеля, и система охлаждения на жидком гелии.

— С охлаждением проблем не будет, — сказал Волков. — У нас есть контакты с криогенной лабораторией в Дубне. Они могут предоставить необходимое оборудование.

— Отлично, — кивнула Алиса. — Тогда мы можем начать сборку стабилизаторов уже сейчас.

Работа продолжалась до поздней ночи. Никто не хотел уходить, понимая, что каждый час на счету. Временные аномалии становились все более частыми и интенсивными. Дважды за вечер в лаборатории происходили мини-разрывы пространства-времени — воздух словно разрывался, образуя светящиеся трещины, через которые можно было увидеть фрагменты других мест или времен.

— Это плохо, — мрачно сказала Алиса, наблюдая, как очередная трещина медленно затягивается. — Разрывы становятся все больше. Скоро они могут стать достаточно большими, чтобы люди или предметы проходили сквозь них.

— И что тогда? — спросил Волков.

— Хаос, — просто ответила Алиса. — Представьте, что вы идете по улице и вдруг оказываетесь в другом времени или месте. Или наоборот — в наш мир внезапно попадают люди или объекты из других времен.

— Нужно предупредить власти, — решительно сказал Волков. — Организовать эвакуацию из зон наибольшей активности.

— Бесполезно, — покачала головой Алиса. — Разрывы возникают хаотично, их невозможно предсказать. И они будут появляться по всему миру, не только в Москве.

— Тогда нам остается только одно, — сказал Зотов. — Работать быстрее.

Они трудились всю ночь, делая короткие перерывы только для того, чтобы выпить кофе или перекусить. К утру стабилизаторы были почти готовы, оставалось только подключить их к основной системе и провести финальную настройку.

Утро принесло новые тревожные новости. Волков, вернувшийся после короткого совещания в ГКНТ, сообщил, что временные аномалии наблюдаются по всему миру. В некоторых местах они стали настолько серьезными, что привели к жертвам: люди исчезали в разрывах или оказывались в опасных ситуациях из-за внезапных изменений окружающей среды.

— Правительство объявило чрезвычайное положение, — сказал он. — Людям рекомендовано оставаться дома и не выходить без крайней необходимости.

— Это разумно, — кивнула Алиса. — Но не остановит процесс. Единственный способ — закрыть парадокс, отправив меня обратно в мое время.

— Тогда давайте завершим работу как можно скорее, — сказал Зотов. — Что еще осталось сделать?

— Подключить стабилизаторы, провести финальную настройку кристалла и запрограммировать последовательность активации, — ответила Алиса. — Если все пойдет хорошо, мы сможем открыть туннель уже сегодня вечером.

Они вернулись к работе с удвоенной энергией. Стабилизаторы были установлены вокруг квантового транслятора, образуя кольцо из сверхпроводящих катушек, охлаждаемых жидким гелием. Система охлаждения тихо гудела, поддерживая температуру близкую к абсолютному нулю.

Алиса и Зотов работали над финальной настройкой кристалла, тщательно калибруя его параметры в соответствии с квантовой сигнатурой будущего. Северцев и команда техников занимались программированием последовательности активации — сложного алгоритма, который должен был управлять процессом открытия временного туннеля.

В середине дня произошло событие, которое заставило всех напрячься еще больше. Прямо в центре лаборатории возник крупный пространственно-временной разрыв — светящаяся трещина в воздухе размером примерно с дверь. Через нее можно было увидеть странный, искаженный пейзаж: что-то похожее на Москву, но не совсем — здания были другой архитектуры, по небу летали странные аппараты, а люди на улицах носили необычную одежду.

— Что это? — спросил Волков, завороженно глядя в разрыв. — Будущее?

— Не совсем, — ответила Алиса, внимательно изучая изображение. — Это альтернативная временная линия. Версия Москвы, которая могла бы существовать, если бы история пошла по другому пути.

— Невероятно, — пробормотал Ларионов. — Мы видим мультивселенную?

— В некотором смысле, — кивнула Алиса. — Но это очень опасно. Такие крупные разрывы могут позволить объектам или людям перемещаться между реальностями, что только усилит парадокс.

Словно в подтверждение ее слов, из разрыва вдруг вылетел странный металлический объект, похожий на небольшой дрон. Он завис в воздухе, словно осматриваясь, затем издал серию пронзительных звуков и устремился к выходу из лаборатории.

— Остановите его! — крикнула Алиса. — Нельзя допустить, чтобы объекты из других реальностей распространялись в нашем мире!

Северцев бросился к двери, пытаясь перехватить дрон, но тот оказался слишком быстрым. Он проскользнул мимо ученого и исчез в коридоре.

— Черт! — выругался Северцев. — Он улетел!

— Это плохо, — мрачно сказала Алиса. — Очень плохо. Такие вторжения только ускорят коллапс временной линии.

Разрыв в центре лаборатории начал медленно затягиваться, но все понимали, что это временное явление. Скоро появятся новые, возможно, еще большие.

— Мы должны ускорить работу, — решительно сказал Зотов. — Алиса, что можно сделать, чтобы завершить настройку быстрее?

— Есть один способ, — задумчиво сказала она. — Но он рискованный. Мы можем использовать мой браслет не только как эталон, но и как активный элемент системы. Это значительно ускорит процесс, но...

— Но что? — спросил Зотов.

— Браслет может быть поврежден. А без него я не смогу точно определить координаты моего времени.

— Есть другие варианты?

Алиса покачала головой.

— При текущей скорости распространения аномалий — нет. Мы не успеем завершить настройку традиционным способом.

— Тогда используем браслет, — решительно сказал Зотов. — Риск оправдан.

Алиса кивнула и сняла браслет с запястья. Это было изящное устройство из неизвестного металла с множеством миниатюрных индикаторов и сенсоров.

— Нам нужно интегрировать его в систему управления транслятором, — сказала она. — Потребуется модифицировать схему подключения.

Они немедленно приступили к работе. Зотов и Алиса склонились над пультом управления, осторожно внедряя браслет в электронную схему. Это была ювелирная работа — требовалось соединить современную электронику с устройством из будущего, созданным на совершенно иных принципах.

Наконец, подключение было завершено. Браслет, теперь соединенный с квантовым транслятором множеством тонких проводов, мягко пульсировал голубоватым светом.

— Готово, — сказала Алиса. — Теперь браслет будет напрямую управлять настройкой кристалла, что значительно ускорит процесс.

— Сколько времени это займет? — спросил Волков.

— Несколько часов вместо нескольких дней, — ответила Алиса. — Если все пойдет хорошо, мы сможем открыть туннель сегодня вечером.

— Отлично, — кивнул Волков. — Я сообщу в ГКНТ. Они должны подготовиться к возможным последствиям активации такой мощной установки.

Пока Волков связывался с руководством, Зотов отвел Алису в сторону.

— Есть что-то, о чем вы не говорите, — тихо сказал он. — Какой-то дополнительный риск использования браслета. Я вижу это по вашему лицу.

Алиса вздохнула.

— Вы слишком хорошо меня знаете, Алексей Николаевич. Да, есть дополнительный риск. Браслет не просто навигатор и монитор временной стабильности. Он также... мой личный якорь.

— Что это значит?

— Он связывает меня с моим временем на квантовом уровне. Это то, что позволяет мне сохранять свою целостность в чужом времени. Без него... я могу начать терять связь со своей реальностью.

— И что тогда произойдет?

— В лучшем случае — ничего серьезного. Просто мне будет сложнее вернуться домой. В худшем... я могу начать адаптироваться к этому времени, становиться его частью. А это усилит парадокс, вместо того чтобы решить проблему.

Зотов нахмурился.

— Почему вы не сказали об этом раньше?

— Потому что у нас нет выбора, — просто ответила Алиса. — Риск того, что я не смогу вернуться, меньше, чем риск полного коллапса временной линии.

Зотов хотел что-то сказать, но в этот момент в лаборатории снова возник пространственно-временной разрыв, на этот раз прямо над квантовым транслятором. Из разрыва хлынул поток странной светящейся субстанции, похожей на жидкий свет.

— Осторожно! — крикнула Алиса. — Не прикасайтесь к этому!

Светящаяся субстанция растеклась по полу, обтекая предметы и людей, словно обладала разумом. Там, где она проходила, предметы начинали искажаться — менять форму, цвет, иногда полностью трансформироваться во что-то другое.

— Что это такое? — в ужасе спросил один из техников, запрыгивая на стол, чтобы избежать контакта с субстанцией.

— Квантовая флюидность, — ответила Алиса. — Вещество из пространства между реальностями. Оно нестабильно в нашем мире и вызывает трансформации материи.

— Как от него избавиться? — спросил Зотов, также отступая от приближающейся светящейся лужи.

— Оно должно исчезнуть само, когда разрыв закроется, — сказала Алиса. — Но до тех пор нужно избегать контакта.

Они наблюдали, как странная субстанция исследует лабораторию, меняя все, к чему прикасается. Стул превратился в причудливую скульптуру, компьютерный монитор — в аквариум с экзотическими рыбами, стопка бумаг — в стаю светящихся бабочек.

— Оно приближается к транслятору! — в тревоге воскликнул Северцев. — Если оно изменит критические компоненты...

— Нужно активировать защитное поле, — быстро сказала Алиса. — Квантовый генератор может создать барьер, отталкивающий флюидность.

Зотов бросился к пульту управления и активировал квантовый генератор на минимальной мощности. Вокруг транслятора возникло слабое голубоватое свечение — защитное поле, которое остановило продвижение странной субстанции.

Разрыв над транслятором начал затягиваться, и светящаяся жидкость постепенно исчезла, словно испаряясь. Но ущерб уже был нанесен — множество предметов в лаборатории было трансформировано в нечто странное и непонятное.

— Это было близко, — выдохнул Северцев, спускаясь со стола, на который запрыгнул, чтобы избежать контакта с флюидностью.

— И это только начало, — мрачно сказала Алиса. — Аномалии будут становиться все более серьезными и опасными. Мы должны закончить настройку как можно скорее.

Они вернулись к работе, теперь постоянно поддерживая защитное поле вокруг транслятора. Это требовало дополнительной энергии, но безопасность установки была важнее.

Браслет Алисы, интегрированный в систему управления, работал на полную мощность, ускоряя процесс настройки. Индикаторы на пульте показывали быстрый прогресс — кристалл настраивался на частоту будущего гораздо быстрее, чем ожидалось.

Но была и проблема: Алиса начала проявлять признаки дезориентации. Несколько раз она останавливалась посреди фразы, словно забыв, что хотела сказать. Иногда она смотрела на предметы с легким недоумением, словно не могла вспомнить, что это такое.

— С вами все в порядке? — обеспокоенно спросил Зотов, заметив, как она растерянно смотрит на обычную отвертку, словно видит ее впервые.

— Да, просто... — Алиса потрясла головой, словно отгоняя туман. — Это эффект отсоединения от браслета. Я начинаю терять связь со своим временем. Ничего страшного, я справлюсь.

Но Зотов видел, что ситуация серьезнее, чем она признает. С каждым часом Алиса все больше затруднялась с использованием терминологии из своего времени, иногда даже говорила с легким акцентом, которого раньше не было.

— Мы должны ускорить процесс, — сказал он Северцеву. — Алиса теряет связь со своим временем.

— Мы и так работаем на пределе, — ответил Северцев. — Если увеличить мощность, система может перегреться.

— Тогда нужно улучшить охлаждение. Свяжитесь с криогенной лабораторией, пусть пришлют дополнительные установки.

Пока Северцев занимался организацией дополнительного охлаждения, Зотов подошел к Алисе, которая сидела за компьютером, анализируя данные настройки.

— Как вы себя чувствуете? — тихо спросил он.

— Странно, — честно ответила она. — Словно... теряю себя. Воспоминания о моем времени становятся расплывчатыми, а здешняя реальность кажется все более... правильной.

— Это опасно?

— Да, — кивнула Алиса. — Если я полностью адаптируюсь к этому времени, то не смогу вернуться. И парадокс станет необратимым.

— Что я могу сделать, чтобы помочь?

Алиса слабо улыбнулась.

— Просто будьте рядом. Разговаривайте со мной о моем времени, заставляйте меня вспоминать. Это поможет удержать связь.

Зотов кивнул и сел рядом с ней.

— Расскажите мне о своем доме, — попросил он. — О своей жизни в будущем.

Алиса закрыла глаза, словно пытаясь сосредоточиться.

— Я живу... жила в Москве. Но не такой, как сейчас. Более зеленой, с парящими садами и прозрачными куполами над историческими районами. У меня квартира в башне "Космос" — это высотное здание, построенное в форме спирали. Из окон виден весь город...

Она говорила, и с каждым словом ее голос становился увереннее, а глаза — яснее. Зотов слушал, задавая вопросы, помогая ей вспоминать детали, удерживая связь с ее реальностью.

Тем временем настройка транслятора продолжалась. Браслет Алисы пульсировал все ярче, передавая квантовую сигнатуру будущего кристаллу. Индикаторы на пульте управления показывали, что процесс завершен на 75%.

В лабораторию прибыли дополнительные криогенные установки, и техники быстро подключили их к системе охлаждения. Температура вокруг квантовых контуров снизилась еще больше, приближаясь к абсолютному нулю, что позволило увеличить мощность и ускорить процесс настройки.

Волков вернулся с совещания в ГКНТ с новыми тревожными новостями.

— Ситуация ухудшается, — сообщил он. — Временные аномалии охватили весь мир. В некоторых регионах они настолько сильны, что привели к массовым разрушениям и жертвам. Правительства всех стран объявили чрезвычайное положение.

— Сколько у нас времени? — спросил Зотов.

— По оценкам экспертов, не больше суток до того, как аномалии станут необратимыми, — мрачно ответил Волков. — Как продвигается настройка?

— Восемьдесят процентов, — ответил Северцев, глядя на индикаторы. — Еще примерно два часа, и мы будем готовы к открытию туннеля.

— Хорошо, — кивнул Волков. — Я организую эвакуацию всего персонала института, кроме непосредственных участников эксперимента. И усиленную охрану периметра. Мы не знаем, какие еще аномалии могут возникнуть.

Пока Волков занимался организационными вопросами, Зотов продолжал разговаривать с Алисой, помогая ей удерживать связь с ее временем. Он заметил, что это становится все труднее — она часто запиналась, путала детали, иногда даже говорила о будущем в прошедшем времени, словно оно уже не существовало для нее.

— Алиса, — тихо сказал он, — вы должны держаться. Еще немного, и мы откроем туннель. Вы вернетесь домой.

— Домой, — повторила она с легкой растерянностью. — Да, конечно. Но иногда мне кажется, что мой дом... здесь.

— Это эффект адаптации, — напомнил ей Зотов. — Вы теряете связь со своим временем. Но это не реально. Ваш настоящий дом — в будущем.

Алиса кивнула, но в ее глазах читалось сомнение. Зотов понимал, что она борется не только с физическим эффектом отсоединения от браслета, но и с эмоциональной привязанностью, которая сформировалась за эти недели.

Настройка транслятора продолжалась. Индикаторы показывали 90%, затем 95%. Система работала на пределе возможностей, потребляя огромное количество энергии. Весь институт был погружен в полумрак — все доступное электричество направлялось на питание квантового транслятора.

Наконец, индикатор достиг 100%. Система издала мелодичный сигнал, оповещая о завершении настройки.

— Готово! — воскликнул Северцев. — Кристалл полностью настроен на частоту будущего!

— Отлично, — кивнул Зотов. — Теперь нужно подготовиться к открытию туннеля. Алиса, что нам делать дальше?

Алиса, казалось, с трудом сосредоточилась на вопросе.

— Нужно... активировать стабилизаторы, — наконец сказала она. — Затем запустить последовательность открытия туннеля. Но сначала... мне нужно отсоединить браслет от системы. Он должен быть на мне, когда я буду проходить через туннель.

Зотов и Северцев осторожно отключили браслет от системы управления. Устройство выглядело потускневшим, некоторые индикаторы на нем не светились.

— Он поврежден? — обеспокоенно спросил Зотов.

— Частично, — кивнула Алиса, надевая браслет на запястье. — Но основные функции работают. Он все еще может служить якорем.

Как только браслет оказался на ее запястье, Алиса словно преобразилась. Ее взгляд стал яснее, движения — увереннее. Она глубоко вздохнула, словно пробуждаясь от долгого сна.

— Так лучше, — сказала она. — Связь восстанавливается. Теперь давайте приступим к финальной фазе.

Они активировали стабилизаторы. Сверхпроводящие катушки вокруг транслятора загудели, создавая мощное магнитное поле. Система охлаждения работала на полную мощность, поддерживая температуру близкую к абсолютному нулю.

— Все системы в норме, — доложил Северцев, проверяя показания приборов. — Стабилизаторы функционируют на оптимальном уровне.

— Хорошо, — кивнула Алиса. — Теперь запускаем последовательность открытия туннеля.

Она подошла к пульту управления и начала вводить сложную последовательность команд. Ее пальцы летали над клавиатурой с невероятной скоростью и точностью.

— Готово, — сказала она, нажимая последнюю клавишу. — Теперь нужно активировать квантовый генератор на полную мощность.

Зотов подошел к главному пульту и положил руку на рычаг активации.

— Все готовы? — спросил он, оглядывая присутствующих.

Волков, вернувшийся в лабораторию после организации эвакуации, кивнул.

— Институт эвакуирован, периметр под охраной. Мы можем начинать.

— Приступаем, — сказал Зотов и медленно перевел рычаг в положение "Максимум".

Квантовый транслятор загудел, набирая мощность. Индикаторы на панели управления показывали быстро растущий уровень энергии. Кристалл в центре установки засветился ярким голубым светом, который становился все интенсивнее.

— Пятьдесят процентов мощности... шестьдесят... семьдесят... — считал Северцев, следя за показаниями приборов.

В воздухе над транслятором начало формироваться свечение — сначала слабое, затем все более яркое. Оно принимало форму диска, который медленно вращался вокруг своей оси.

— Восемьдесят процентов... девяносто...

Диск стал более определенным, в его центре появилась темная точка, которая начала расширяться, превращаясь в нечто вроде туннеля или коридора.

— Сто процентов мощности! — воскликнул Северцев. — Временной туннель формируется!

Туннель полностью сформировался — черный коридор, окруженный вращающимся диском голубоватого света. Внутри можно было увидеть мерцающие звезды и странные, плывущие образы, словно фрагменты разных времен и мест.

— Невероятно, — прошептал Ларионов, завороженно глядя на туннель. — Мы создали проход во времени...

— Туннель нестабилен, — предупредила Алиса, глядя на показания приборов. — У нас есть максимум пять минут, прежде чем он начнет схлопываться.

Она повернулась к Зотову.

— Пора прощаться, Алексей Николаевич. Я должна идти.

Зотов почувствовал, как сердце сжимается от этих слов. За эти недели Алиса стала для него кем-то особенным, и мысль о том, что он больше никогда ее не увидит, была невыносимой.

— Я... — он запнулся, не находя слов. — Я буду скучать по вам, Алиса.

— И я по вам, — тихо сказала она, и в ее глазах блеснули слезы. — Больше, чем вы можете представить.

Она быстро обняла Ларионова, пожала руку Северцеву и даже Волкову, который выглядел удивленно, но ответил на рукопожатие.

Затем она снова повернулась к Зотову.

— Есть кое-что, что я должна вам сказать, — начала она. — Что-то важное...

В этот момент здание содрогнулось. С потолка посыпалась штукатурка, несколько приборов упало со столов.

— Что происходит? — воскликнул Волков.

— Временной парадокс достигает критической точки, — объяснила Алиса. — Реальность начинает разрушаться. Я должна идти немедленно!

Она сделала шаг к туннелю, но Зотов схватил ее за руку.

— Подождите! Что вы хотели сказать?

Алиса посмотрела на него долгим взглядом, полным невысказанных чувств.

— Я... — она снова запнулась. — Я не могу. Это может изменить будущее. Просто знайте, что вы... очень важны для меня. И всегда будете.

Она быстро поцеловала его в щеку и отступила к туннелю.

— Прощайте, Алексей Николаевич. Возможно, мы еще встретимся... когда-нибудь.

С этими словами она шагнула в туннель и исчезла в вихре мерцающих звезд и образов.

Как только Алиса исчезла, туннель начал сжиматься. Диск голубоватого света уменьшался, вращаясь все быстрее.

— Он схлопывается! — крикнул Северцев. — Всем отойти от транслятора!

Они отступили к стенам лаборатории, наблюдая, как временной туннель становится все меньше и меньше. Наконец, с яркой вспышкой и громким хлопком, он исчез полностью.

В лаборатории воцарилась тишина. Квантовый транслятор медленно остывал, его индикаторы гасли один за другим.

— Она... ушла, — тихо сказал Ларионов. — Вернулась в свое время.

— Да, — кивнул Зотов, чувствуя странную пустоту внутри. — Вернулась домой.

— А что с временным парадоксом? — спросил Волков. — Он исчез?

Зотов подошел к окну. Небо над Москвой было чистым, без следов аномалий. Город выглядел обычным, спокойным.

— Похоже, что да, — сказал он. — Алиса была права. Ее возвращение в свое время стабилизировало временную линию.

— Невероятно, — пробормотал Волков. — Мы действительно спасли мир.

— Она спасла, — поправил его Зотов. — Мы только помогли.

Они еще некоторое время стояли в лаборатории, осмысливая произошедшее. Затем Волков кашлянул.

— Мне нужно доложить в ГКНТ. Они должны знать, что кризис миновал.

Он вышел, оставив Зотова, Ларионова и Северцева наедине с затихающим квантовым транслятором.

— Что теперь? — спросил Северцев. — Продолжим работу над проектом?

— Конечно, — кивнул Ларионов. — Мы доказали, что квантовая телепортация возможна. Это открывает невероятные перспективы.

— А временные туннели? — спросил Зотов. — Мы будем пытаться воссоздать их?

Ларионов задумался.

— Не уверен, что это мудро. Мы видели, какие опасности таит вмешательство во временной поток. Может быть, некоторые двери лучше оставить закрытыми.

Зотов кивнул, но внутренне не согласился. Где-то там, в будущем, была Алиса. И часть его хотела найти способ увидеть ее снова, узнать, что она хотела сказать ему перед уходом.

Они начали приводить лабораторию в порядок, готовясь к новому этапу исследований. Зотов подошел к месту, где стоял квантовый транслятор, и заметил что-то на полу. Он наклонился и поднял небольшой предмет.

Это был фрагмент браслета Алисы — маленький кристалл, который, видимо, отломился в момент ее перехода через туннель. Кристалл слабо светился изнутри, пульсируя в такт с сердцебиением Зотова.

Он сжал кристалл в ладони, чувствуя его тепло. Это была частица будущего, частица Алисы, которая осталась с ним. Может быть, не все связи были разорваны. Может быть, существовал способ...

Зотов улыбнулся и положил кристалл в карман. У него впереди была целая жизнь, чтобы это выяснить.

Вечером того же дня Зотов вернулся в свою квартиру. Она казалась непривычно пустой и тихой без Алисы. Он прошел на кухню, где еще утром они вместе завтракали, и почувствовал острый укол тоски.

Он достал из кармана кристалл от браслета Алисы и положил его на стол. В полумраке кухни кристалл светился мягким голубоватым светом, создавая причудливые тени.

Зотов налил себе чаю и сел за стол, рассматривая кристалл. Что это за материал? Как он работает? Можно ли с его помощью создать новый временной туннель? Вопросы роились в его голове, но ответов не было.

Вдруг кристалл засветился ярче и начал пульсировать в определенном ритме. Зотов замер, наблюдая за этим странным явлением. Ритм пульсации показался ему знакомым — это была последовательность, похожая на азбуку Морзе.

Он схватил блокнот и начал записывать: три коротких импульса, три длинных, снова три коротких... SOS? Нет, не совсем. Последовательность была сложнее.

Зотов провел несколько часов, пытаясь расшифровать сообщение. Наконец, когда за окном уже начало светать, он понял. Это не было азбукой Морзе в чистом виде. Это была квантовая последовательность, где имели значение не только длительность импульсов, но и их интенсивность, цвет, даже небольшие вариации в спектре.

Он записал расшифрованное сообщение и перечитал его несколько раз, не веря своим глазам:

"Алексей. Я благополучно вернулась. Временная линия стабилизирована. Кристалл, который у вас остался, — квантовый коммуникатор. Он позволяет передавать сообщения через время. Используйте его мудро. И знайте: то, что я не смогла сказать перед уходом... Я ваша внучка. Алиса Зотова-Селезнева. Мой отец — ваш сын. Я не могла рассказать раньше, это создало бы парадокс. Берегите себя, дедушка. Мы еще встретимся, обещаю. С любовью, Алиса."

Зотов почувствовал, как по щекам текут слезы. Внучка. Алиса была его внучкой из будущего. Теперь все становилось на свои места: ее знакомые черты, ее привязанность к нему, ее нежелание рассказывать о своей семье.

Он смотрел на кристалл, который продолжал мягко пульсировать, словно живое сердце, связывающее его с будущим, с Алисой. С его семьей, которая еще только появится на свет.

Зотов улыбнулся сквозь слезы. Теперь у него была цель, была надежда. И был кристалл — окно в будущее, в котором ждала его внучка с рыжими волосами и зелеными глазами.

Он взял ручку и начал писать ответ, зная, что каким-то образом кристалл передаст его слова через время:

"Дорогая Алиса. Спасибо, что рассказала правду. Я всегда чувствовал, что между нами особая связь. Теперь я знаю, что должен сделать, чтобы наша встреча состоялась в будущем. Я буду ждать этого дня. С любовью, твой дедушка."

Когда он закончил писать, кристалл вспыхнул ярче, словно принимая сообщение, а затем снова вернулся к мягкому пульсирующему свечению.

Зотов посмотрел в окно, где над Москвой занимался новый день. День, который был началом долгого пути к будущему, где его ждала внучка, спасшая мир и его сердце.